— Почему тот мужчина в деревне назвал Ливни Старым Страшилищем? — спросил Заратан.
— Люди великой святости всегда выглядят пугающе, Заратан. Свет Божий струится из их глаз с силой, пугающей обывателей, — ответил Варнава, глядя на пустынную гладь моря.
Водные просторы простирались на запад, к краю земли, где их бесконечные глубины населяли неведомые чудовища.
— Я всегда считал отшельничество уделом людей странных, — сказал Заратан. — Не могу себе представить, как можно прожить большую часть жизни, когда рядом никого нет. Какой он, Ливни?
Варнава повернулся к нему. В серо-синем свете вечерних сумерек Заратан увидел, что седые брови старого монаха опустились. Он долго смотрел на летающих над морем чаек, прежде чем ответил.
— Я знал его молодым весельчаком, непоседой, который, однако, очень прилежно относился к учебе и слову Господа, — прошептал он. — Но это было до того, как убили его жену.
— Его жену убили?
Заратан невольно заговорил громче, и это привлекло внимание Кира. Тот дернул поводья, заставив лошадь идти медленнее, и оказался рядом с ними.
— Чью жену убили? — спросил он.
— Ливни, — ответил Варнава. — Ужасное преступление. После этого он стал совсем другим человеком. По крайней мере, так я слышал. Я покинул Кесарию почти сразу же после этого.
— Убийцу хотя бы поймали? — спросила Калай.
— О да. Мы нашли его. Он прибежал в церковь и пытался там спрятаться.
Они проехали по выглаженному волнами скальному выступу и оказались на песке, усеянном ракушками, которые захрустели под копытами лошадей. Вдалеке в свете звезд виднелась скальная гряда.
— И что вы сделали? — с интересом спросил Заратан.
— Я и другие библиотекари окружили церковь. Мы молились, припав лбом к камням и прося Господа, чтобы Он показал нам преступника. Затем взяли в руки талисманы с изображениями голубя и агнца и, держа их перед собой, вошли в темноту нефа. Преступник стал над нами смеяться, кидал в нас разные предметы. Мы схватили его на колокольне. Его вытащили оттуда, и он нашел свою смерть.
— Ты убил его? — ошеломленно выпалил Заратан. — Ты убил человека?
— Нет, не я, — тихо ответил Варнава. — Это сделал Ливни. Он вытащил преступника и забил насмерть, голыми руками. Мы пытались остановить его, но это было невозможно.
Заратан и Кир обменялись мрачными взглядами, но Калай заговорила прежде них.
— Похоже, этот человек в моем духе, — самоуверенно сказала она. — Мне он уже заранее нравится.
Заратан посмотрел на нее, как на полоумную, но эта женщина-демон, похоже, не заметила его взгляда.
С моря дул ветер, шурша песком под копытами лошадей. Он нес с собой запах рыбы и водорослей.
— Братья, вы видели? — спросил Кир, указывая вперед. — Вот там, это же скала?
Заратан наклонился в сторону, чтобы выглянуть из-за спины Варнавы. Между двух куч камней возвышалась похожая на колонну скала, будто палец, поднятый в предостерегающем жесте.
— Такое я уже не раз видела, — задумчиво сказала Калай. — Мужчины обычно встречают меня именно этим.
Заратан съежился от отвращения.
— Какая ты мерзкая! Это же всего лишь скала!
Она равнодушно повела плечом.
— Скала, как ее ни назови…
— Смотрите! — воскликнул Варнава. — Похоже, это пещеры Ливни!
Они подъехали ближе к черным отверстиям, покрывавшим склоны скал. Заратан продолжал бросать на Калай сердитые взгляды, но она не обращала на них никакого внимания, приводя его в еще большее бешенство.
— Тут их, наверное, сотни, — сказал Кир. — И как мы собираемся искать Ливни?
— Обыщем все, если потребуется.
— Но это займет целую вечность, а за нами наверняка погоня. Если мы не сможем найти его быстро, то не следует ли нам просто отправиться дальше?
Варнава не ответил, и Заратан повернулся к Киру.
— Брат, ты ведь понимаешь, что гораздо умнее затеряться в городе, где найти нас будет намного труднее?
Кир внимательно осматривал края входов в пещеры и кучи булыжников, валяющиеся перед ними.
— Мы можем укрыться в пещере ничуть не хуже, чем в городе, — ответил он, даже не глянув на Заратана. — А если Ливни, как считает Варнава, сможет помочь нам в разгадке тайны папируса, то дело того стоит.
— Заратан, из-за этого погибли наши братья, — с благоговением произнес Варнава. — И наш долг перед ними — выяснить, почему так случилось.
Они подъехали еще ближе к скальному хребту, и тут в глубине одной из пещер блеснул свет. Блеснул и исчез, будто его тут никогда и не было.
— Ты видел… — начал Кир.
— Видел, — ответил Варнава и пнул лошадь, заставляя ее перейти с шага на рысь. — Едем и посмотрим.
Глава 28
У входа в пещеру их встретил юноша, наверное, лет шестнадцати. Он был низкого роста, некрасивый, с испуганным взглядом черных глаз. Его голова была выбрита, видимо в наказание за какой-то проступок. Когда он шагнул им навстречу, жесткая ткань его коричневого одеяния зашуршала, облегая рельефные мускулы его тела.
— Я Тирас, помощник благословенного отшельника, — сказал он. — Чем могу вам помочь?
Варнава покрепче ухватил мешок с книгами, слез с лошади и отдал поводья Заратану. Вход в пещеру закрывала потрепанная занавесь, сквозь которую пробивались теплые лучи золотистого света.
— Я брат Варнава, прибыл сюда, чтобы повидаться с моим старым другом Ливни, если, конечно, он живет именно здесь.
Глаза юноши широко раскрылись от удивления.
— О! Он говорил, что ты придешь!
Юноша проворно нырнул за занавесь. На песок упал золотой отблеск пламени костра. Внутри послышались приглушенные голоса.
— Можете спешиваться, — сказал Варнава. — Все в порядке.
— Правда? — с подозрением спросила Калай. — Откуда он знал, что ты придешь?
— Вероятно, Ливни предвидел это. У него очень часто бывали видения.
В молодости Варнава даже завидовал этому, не понимая, почему Господь наградил Ливни такой мудростью и не наградил его, ведь Варнава был упорнее во всем: и в учебе, и в молитве, и в работе. Но после того как они провели вместе больше десяти лет, зависть уступила место почтительности. Ливни был избран, и Варнава понял, что знать человека, избранного Господом, — уже огромное счастье.
— Не слишком-то хороший ответ, брат, — скривив рот, отозвалась Калай. — Особенно после того, что мы услышали в деревне, будто кто-то уже спрашивал их про Ливни. Возникает вопрос: а вдруг сикарии прибыли сюда раньше и ждут нас внутри с распростертыми объятиями?
