Длинная рана от удара мечом протянулась от ключицы до нижних ребер. Крови было много, она стекала с рассеченной плоти, пропитывала одежду и лужицами скапливалась на столе. Капли крови усеяли лицо и шею Ливни.
Тирас, похоже, совершенно растерялся, пребывая в шоке: он раскрыл рот и судорожно сглатывал, облизывая губы.
— Тирас, поставь свечу сюда, хорошо?
Ошеломленный юноша моргнул, схватил свечу и отдал ее Варнаве. Тот забрал ее из дрожащей руки мальчишки. Он только что видел, как убили Узию, его лучшего друга, а его наставник лежал на столе прямо перед ним, истекая кровью.
— Тирас, — тихо сказал Варнава. — Принеси кувшин воды и полосы ткани для перевязки. Мне еще понадобится швейная игла и толстая нитка. Думаю, у вас все это имеется?
— Да, б-б-брат, — заикаясь, ответил Тирас.
Протиснувшись между Заратаном и Калай, которые только что вошли, он выбежал из пещеры.
— Боже правый! — еле слышно простонал Заратан, прикрыв рот рукой и широко раскрытыми глазами глядя на кровь, струящуюся по телу Ливни.
Кир не терял ни мгновения.
— Я должен идти, чтобы охранять вход. Калай, ты сможешь найти наших лошадей и привести их сюда?
— Конечно, — ответила Калай, бегом бросаясь обратно в туннель.
— Наших лошадей? — переспросил Варнава. — Кир, ты же не думаешь, что мы можем уехать? Ливни нужна наша помощь!
— Знаю, брат, но, как только мы сделаем все, что сможем, нам надо уходить.
— Но…
— Брат Варнава! Мы убили двоих нападавших. Минимум двое сбежали. Разумно предположить, что их главарь ждал поблизости, наблюдая за происходящим. Ведь кто-то должен доложить обо всем начальству. К рассвету они снова двинутся сюда, взяв с собой подкрепление. Мы не можем оставаться здесь.
Он жестом показал на мешок из газельей кожи, едва видневшийся на полу пещеры.
— Если ты, конечно, не хочешь, чтобы папирус попал в руки церкви.
— Нет, конечно нет, но…
Ливни протянул руку и схватил Варнаву за рукав.
— Он прав. Вам надо уходить. Тирас обо мне позаботится.
— Ливни, ты и Тирас должны уйти вместе с нами. Здесь опасно.
Ливни улыбнулся. Пересиливая боль, он тихо заговорил.
— Здесь… много других пещер. Совсем рядом. Будет очень трудно… обыскать все. Эти лабиринты никто не знает… лучше меня. Мы спрячемся.
— Нет, Ливни, прошу тебя. Ты должен уехать отсюда. Ты не знаешь этих людей, они…
— Мы вверим нашу судьбу Господу Богу нашему Иисусу Христу. Но…
Делая вдох, он вздрогнул от боли.
— Пообещай мне, что, если твое путешествие увенчается успехом, ты вернешься и расскажешь мне обо всем, что видел.
Глаза Ливни светились надеждой.
— Ты знаешь, что я сделаю это, — ответил Варнава, крепко сжимая его руку.
Тирас вбежал в пещеру, держа в руках кучу тряпок, пучки лечебных трав и кувшин с водой. Все это он положил на стол рядом с Варнавой. Потом выложил на стол длинную железную иглу и клубок темно-коричневых ниток.
Кир снова взял в руку меч, покрытый уже потемневшей кровью.
— Позовете, если понадоблюсь, — сказал он, выходя.
Заратан стоял на месте. Вода стекала с промокшей одежды, и под ним уже скопилась небольшая лужа. Мокрые светлые волосы свисали ему на лицо. Заратан… тонул он, что ли? У Варнавы не было времени на вопросы.
— Заратан, — сказал он. — Держи свечу поближе, а мы с Тирасом займемся раной.
У Заратана был такой вид, будто он вот-вот упадет в обморок. Взяв в руку свечу, он подошел поближе. Варнава аккуратно раздвинул в стороны края ткани, пропитанной кровью, и его глаза невольно сузились.
— Я умираю? Наконец-то, — сказал Ливни.
— Не говори ерунды. Ты все еще нужен Господу. Хотя бы для того, чтобы продолжать раздражать меня этой игрой в вопросы и ответы.
— Тирас, подай мне иглу и нитку, — добавил Варнава, слегка повернувшись в сторону. Когда мы остановим кровотечение, я зашью рану.
— Да, брат.
Заратан судорожно сглотнул.
— А как мы это сделаем? — спросил он.
— Поставь свечу и положи руки на рану, здесь и здесь, — ответил Варнава, показывая. — Старайся совместить края раны. Не отпускай, пока я не скажу.
Отмотав немного нитки от клубка, Варнава продел ее в иглу.
— Тирас, помоги ему.
Заратан прижал руки к телу Ливни. То же проделал и Тирас с другой стороны, потом они свели вместе края раны. Ливни заскрежетал зубами от боли, но из его рта вырвался лишь еле слышный стон.
Казалось, прежде чем ток крови несколько ослабел, прошла целая вечность. Варнава воткнул иглу в кожу Ливни и принялся зашивать рану. Видимо, у него были многие годы опыта не только в том, чтобы самому зашивать свою одежду. Он аккуратно, стежок за стежком зашивал рану.
— Теперь отпусти руки, Заратан, и переставь их чуть ниже. Когда мы зашьем всю рану, надо будет промыть ее.
Ливни издал хриплый стон.
— Прости меня, — сказал Варнава, продолжая шить.
Он старался все делать так же аккуратно, как римские хирурги, чью работу он когда-то видел.
Ливни тихо усмехнулся. В свете свечи его окровавленное лицо, обрамленное покрытыми запекшейся кровью волосами, было похоже на лик вампира.
— Варнава?
— Что такое?
— Попрошу тебя об услуге, — сказал Ливни. Его голос как-то изменился. — Сможешь забрать некоторые из моих книг? Знаю, они будут мешать вам, но мне и Тирасу придется срочно покинуть эту пещеру. Не думаю, что у нас будет время перенести их все в другое укромное место.
— Да, конечно. Но только самые важные, Ливни. Один мешок. Я навьючу его на лошадь с другой стороны, чтобы уравновесить свой.
— Благодарю, благодарю тебя…
Ливни вздрогнул от боли и уперся взглядом в потолок пещеры, на котором плясал отсвет пламени свечи. По его забрызганному кровью лицу покатились слезы.
— У меня… у меня списки Евангелий от Марка, Фомы и Матфея, на еврейском и арамейском. Очень редкие. Единственные, которые я видел за всю свою жизнь.
— Единственные, о которых я когда-либо слышал, — благоговейно произнес Варнава.
«Боже правый, сколько там скрытого смысла».
— Ведь в Евангелии от Марка более длинное окончание? — тихо спросил он.
— Нет, конечно нет. Оно заканчивается шестнадцатой главой, восьмым стихом. Как и должно.
Варнава поглядел на Заратана и Тираса. Те, судя по всему, поспешно вспоминали тексты Евангелия, пытаясь понять, о чем идет речь.
