— Решетка под током, сэр Теплер, — тяжело дыша, пояснил Рассольников. — Значит, должна быть на изоляторах. Фарфор, фаянс, стекло, керамика… Короче, что-то хрупкое.
— Понял, — обрадовался толстяк, подхватил тесак и принялся мощными ударами помогать напарнику.
Спустя несколько секунд решетка покачнулась. Вайт рванул ее к себе, выворачивая из гнезд и освобождая проход. Почти сразу за решеткой короб упирался в зев трубы примерно метрового диаметра. Атлантида решительно полез туда. Минут через десять они выбрались в трубу уже полутораметровой ширины. Здесь можно было идти, пусть полусогнувшись, выше чем по колено в какой-то мерзости. Время от времени вверх уходили колодцы с решетками водостока наверху.
— Мне тут надоело, сэр Платон, — не выдержал миллионер. — Воняет!
— Не нравится? Тогда выбираемся отсюда, — решился Атлантида и по первому же колодцу полез наверх. Остановился на минуту на верхней скобе, вмурованной в стенку, прислушался… Вроде ничего подозрительного… Он поднатужился, приподнимая тяжелую чугунную решетку, толкнул ее в сторону и выбрался наружу — прямо посреди улицы.
Двое прохожих изумленно остановились, созерцая вылезающего из люка джентльмена в белом костюме — правда, слегка помятом, — и с изящной тросточкой под мышкой. Но когда следом показался плечистый толстяк с огромным мясницким тесаком, они тут же заторопились по своим делам.
— Сюда! — Рассольников пробежал к ближайшему дому, распахнул калитку, миновал посыпанную мелкой галькой дорожку между цветочными клумбами, толкнул резную деревянную, со стеклом, дверь.
— Кто там? — послышался слева мужской голос. Атлантида повернул туда, вошел в комнату, оказавшуюся столовой. К обеду беглецы опоздали — грязные тарелки высились стопкой на столике с колесиками. Семейство из двух мальчишек, молодой женщины и подтянутого мужчины в деловом костюме пило коричневую жидкость — возможно, просто чай.
— Как вы относитесь к ордену Защиты Животных? — сурово поинтересовался археолог и вонзил лезвие альпенштока в стол рядом с чашкой хозяина дома.
— Да, очень интересно, — подал голос Теплер Вайт и оперся на стол рукой, в которой красовался окровавленный тесак.
Мужчина в деловом костюме сглотнул и заметно побледнел.
— Мы очень уважаем борьбу ордена за права животных, — торопливо сообщила женщина. — Можно сказать, мы ее даже поддерживаем. Да, дорогой?
— Да, разумеется, — кивнул хозяин дома.
— Я рад, брат, что мы встретили именно тебя, — порывисто обнял его Атлантида. — Едем! Едем немедленно! Ты должен как можно скорее доставить нас в Морун-Йорк.
— Но я… Так сразу…
— Или, может быть, нас отвезет леди? — Теплер Вайт повел своими широкими плечами.
— Нет, что вы! — Надо отдать мужчине должное, за жену он испугался больше, чем за себя. — Я отвезу вас сам. Наш глиссер настроен на меня, так получится быстрее. Идемте.
Глиссер у хозяина дома был совершенно новенький, темно-синего цвета. Вот только конструкция его устарела еще лет четыреста назад, и почему на Ершбике производили такое старье, для Атлантиды было загадкой. Неужели не могли перейти хотя бы на столетний утиль? Ведь документацию, за древностью, можно купить за сущие сантимы. Впрочем, двигатель вышел на линейную импульсацию за считанные секунды, и вскоре глиссер заскользил над поросшей ровной дорожной травой улицей.
— Давай, давай скорее, — нетерпеливо потребовал с заднего сиденья Вайт.
— Нельзя, — тихо объяснил мужчина. — Пока двигатель не прогрелся, на полную мощность выходить нельзя. Межвитковое замыкание может произойти.
— Ничего, ничего, — похлопал его по плечу Рассольников. — Не торопись. Тихонечко поворачивай над запад и гони к Алагме.
— Но ведь вы говорили, в Морун-Йорк? — замотал головой хозяин.
— Это мы для полиции, — жизнерадостно пояснил Атлантида. — Ведь когда эти гончие явятся к вам в дом, супруга наверняка солгать не решится? Вот пусть полиция в Морун-Йорке нас и ловит. А мы пока спокойненько в Алагму уедем.
— Это же почти тысяча километров!
— Три часа хода, брат, — кивнул Платон. — Рядом с Алагмой в лесу база нашего ордена. Там нас никто не достанет. А ты, если захочешь, можешь остаться с нами.
— Вас все равно догонят…
— На чем?! — расхохотался на заднем сиденье Теплер Вайт. — Да мы на вашем космодроме все скутера сожгли! И половину полицейских глиссеров тоже. Хорошо развлеклись, правда, сэр?
— Не зря старались, — кивнул Атлантида. Он увидел, что глиссер вывернул между домов на широкую прямую просеку, и холодно приказал: — Жми!
Глава 6
Багрянец
«Профессионального историка учат на протяжении почти десяти лет. На основании накопленного человечеством огромного опыта он может достаточно уверенно отличить обычный земляной холм от древнего кургана, россыпь скал от фундамента доисторического городища, глиняный мусор от осколков древней керамики. В каждого археолога вложено огромное количество государственных средств, каждый из них имеет доступ к ценнейшим архивам, к опыту десятков предшественников. Таким образом, не может идти и речи о том, чтобы археолог имел возможность присваивать себе найденные в результате раскопок артефакты. Это не имеет ничего общего с найденным случайным прохожим бесхозным имуществом. Нет, мы имеем дело с профессиональной работой специально обученных специалистов по своей прямой обязанности. Как не может землекоп, вырывший пруд по заказу хозяина сада и получивший оплату за труд, считаться владельцем пруда, так и археолог, работающий на поверхности некоей планеты, не может стать владельцем извлеченной из раскопа вещи. Это — собственность народа данной планеты и ее правительства как представителя народа.
Любые попытки обратить исторические артефакты в частную собственность должны непреклонно пресекаться галактическим научным сообществом, считаться позором для ученого и просто образованного человека. Так называемым черным археологам не должно найтись места в нашей среде!»
(Фрагмент статьи профессора Брусковского «Пирамы Такоса», «Новости археологии» № 3; 1087 год, планета Куюас)
Дороги Ершбика находились в идеальном состоянии — засеянные ровной невысокой травой, без малейших признаков кустарника или древесной поросли, они тянулись на сотни километров практически без виражей. Перед каждой из многочисленных рек и протоков имелся крутой трамплин, позволяющий перелететь препятствие на высоте пятидесяти-шестидесяти метров, а не скользить над водой, с риском врезаться в какой-нибудь катер или пароход. Глиссер постоянно шел в наиболее экономичном режиме — в полуметре над землей, а потому мог легко разгоняться до максимально возможной скорости. Тысячекилометровый путь до Алагмы троим мужчинам удалось преодолеть меньше чем за три часа, и вскоре после полудня машина опустилась на пыльной улице провинциального городка.
Прямо впереди, замыкая путь, высилось трехэтажное, прилежно оштукатуренное здание с небольшой башенкой, украшенной круглыми часами — под старину, со стрелками. Остальные дома были двухэтажными, деревянными, с широкими балконами и застекленными верандами. Сверкающее желтизной стекло играло яркими бликами только вдоль центральной улицы — позади, уже в полусотне метров, поднималась алая стена леса, и никаких построек явно не имелось.
