— Никто не имеет права поднимать руку на старших. Даже…
— Я убью тебя, мальчишка! Моя Сила велика… — Старик побледнел и усмехнулся, обнажив желтые гнилые зубы. Он согнулся до самой земли и, выпростав из рукава костлявую ладонь, стал чертить в воздухе магические знаки.
Бегущий-в-Свете глубоко вздохнул и тревожно потрогал копье.
— Волк защитит меня. Я не боюсь.
Но на самом деле он боялся. Ему не раз доводилось видеть, как действует колдовство старого шамана. Сейчас он про себя просил Волка даровать ему храбрость.
— Четыре недели, — затянул на уже привычный мотив Кричащий Петухом, — твоя утроба не будет принимать пищу. — Затем он запел что-то незнакомое, воздев к небу руки и отплясывая прежде неизвестный танец.
Бегущий-в-Свете зажмурился. Он почувствовал, как Сила Кричащего Петухом подбирается к его душе.
— Волк хранит меня, — повторял он снова и снова. Сердце его колотилось что есть мочи. — Он не даст мне умереть, пока я не приду в землю, что лежит за Большим Ледником. — Он потрогал знак, начертанный волчьей кровью у него на лбу. — Волк ведет меня на юг, в страну Отца Солнце. Я иду за Волчьим Сном.
Сила Кричащего Петухом, кажется, отступила. Бегущий-в-Свете открыл глаза и с улыбкой облегчения посмотрел на пляшущего старика-шамана.
Он услышал восторженные крики у себя за спиной. Люди признали его, поверили в его Силу. Обрубленная Ветвь поднялась на ноги и встала во весь рост, отклонившись назад, — древняя и мудрая, как сам Дедушка Белый Медведь. Ее беззубый рот радостно улыбался.
— Волчий Сон! — крикнула она своим скрипучим старческим голосом. — Э-ге-ге! Я иду на юг с Бегущим-в-Свете! Я иду на юг с Волком!
Отец Солнце блеснул над горизонтом на юго-востоке. В лучах его еще более впалыми показались глазницы и щеки изможденных людей. Тьма стала рассеиваться, как пепельный дым. Извивающиеся радужные огни вспыхнули на небе: это Дети-Чудища проснулись и начали свою битву. Эти Двое, добрый и злой, борются с начала времен, и нет конца их схватке.
— Вы идете к югу на верную смерть! Слушай меня, Отец Солнце! Я, Кричащий Петухом, видел твой Сон. Чуешь ли ты мою Силу? Я проклинаю этих… этих предателей! Их души не достигнут Блаженного Звездного Народа. Смерть! — визжал шаман, размахивая руками перед Бегущим-в-Свете, как садящийся на землю орел — крыльями.
— Я иду за Волком. Все, кто отведает мяса Волка, пойдут за моим Сном, — ответил молодой охотник и двинулся сквозь возбужденную толпу к своему чуму.
5
Малиновые отблески ложились на стены чумов, и при этом свете еще заметнее были страх и тревога, написанные на лицах людей. Они сидели, сгрудившись, у низеньких костров, пытаясь согреться в струях темного дыма.
Издающий Клич поднес к зубам рукоятку нового каменного дротика, пытаясь нащупать языком выступ оленьего сухожилия, которым к рукоятке крепился каменный наконечник. Зажав жилу сточенными резцами, он что есть мочи затянул узел и с удовлетворением посмотрел на свою работу: наконечник прочно сидел в раструбе древка.
Поющий Волк уложил в яму, на дне которой тлел огонь, зловонный кусок мамонтового навоза. Если добавить сухого мха — тепла хватит. Сегодня удачный день: один из детей нашел топливо там, где ветер развеял снежный покров. Но он все еще не пережил до конца смерть маленькой дочки… Навоз горел красноватым пламенем, густой, жирный дым поднимался над ямой.
Издающий Клич перевел взгляд со своего дротика на кусок волчьего мяса, лежащий на полу чума:
— Что ж, мне так всю ночь и сидеть здесь, глядя на это мясо?
— Кто сильнее? Твое брюхо? Или страх? Сам знаешь, что сделает с тобой Кричащий Петухом, если ты прикоснешься к этому мясу.
Поющий Волк и сам не мог отвести глаз от оттаивающего куска мяса. Огонь бросал на него красный отсвет. Поющий Волк тяжело сглотнул слюну, как будто не в силах справиться с влагой, переполнявшей его рот.
— Шаманы, тоже мне. — Издающий Клич изо всех сил сжал древко копья. — Играют с Силой как хотят, а Народ в это время помирает от голода… Ты как знаешь, а я ем это мясо.
— И пойдешь на юг с Бегущим-в-Свете? — спросил Поющий Волк, удивленно подняв бровь.
Издающий Клич на мгновение замер, склонившись над куском мяса. На лбу его выступили морщины. Он закусил губу; при свете огня его круглое лицо выглядело почти упитанным. Его и так приплюснутый нос казался еще короче из-за высоких плоских скул. Даже ему изменила его обычная веселость — слишком уж нестерпим был голод.
Издающий Клич неуверенно пожал плечами:
— Вороний Ловчий говорит, что его брат — глупец. Глупец может внушить сам себе что угодно. А ты знаешь Вороньего Ловчего, он человек рассудительный, зря не скажет…
— Да, Вороний Ловчий — малый с головой. Но как же тогда два родных брата могут быть такими разными?
— Что же нам делать? Посмотри-ка на это мясо. — Издающий Клич потрогал его рукой. — Какое Духам дело до моего желудка? Мы же сдохнем, коли есть не будем!
— Просто все шаманы — сумасшедшие, — буркнул Поющий Волк.
— Я буду есть. Ты веришь, что Духи вошли в это мясо?
Поющий Волк почесал под мышкой и задумчиво зажмурился.
— Конечно же нет. Не будь дурачком. Никто не может знать заранее, что сделают Духи. — Он помолчал. — Кричащий Петухом не захотел отпеть моего ребенка! Не захотел!
Рядом с ним сидела Смеющаяся Заря. Глаза ее были полны слез. Он со всей силой сжал ее руку. Издающий Клич с болью посмотрел на него:
— Ты видел глаза Света, да? Был в них Сон или нет? Он поежился и пожал плечами:
— Не знаю. Что-то было, но…
— Но что?
— Вороний Ловчий сказал…
— Знаю, что он сказал. — Издающий Клич презрительно хмыкнул и улегся на спину, скрипнув стертыми зубами.
Поющий Волк покачал головой и решительным движением достал из своего мешка каменный резец. Он искусно смастерил его — узорный, с раскрашенным острым наконечником инструмент, которым можно было резать дерево, кость и рог. Потом он поднял с промерзшего пола кусок мамонтового бивня, из которого выварили весь костный мозг. Морщины под его глазами стали глубже; он принялся что-то вырезать на бивне.
— Кричащий Петухом наложил проклятие на всех, кто будет есть волка.
— Вот как? Ну так вот что я скажу: оба они — и Кричащий Петухом, и Бегущий-в-Свете — правы в одном: надо уходить отсюда, и побыстрее. Только далеко ли мы уйдем на голодное брюхо?
Зеленая Вода, жена Издающего Клич, подошла к ним. Плечи ее стягивал кусок волчьей шкуры.
— Здесь нам все равно не наесться, — произнесла она своим красивым, богатым оттенками голосом, подняв бровь. Она глядела на своего мужа с любовью, которую не мог убить даже голод. — Никто не видел зверя… Даже следа никакого! Еще немного посидим здесь — сможем ли вообще передвигаться?
