Долгий голод и усталость сделали свое. Но волчья кровь не зря согрела его и вдохнула новую силу в его жилы. Из тьмы, из глубин дремоты к нему пришел Сон.
Во Сне этом они шли с Волком рука об руку. Отец Солнце более не скрывался за спиной Облачной Матери. Здесь, во Сне, у него не подкашивались ноги, не кружилась голова от голода. Он ступал твердо. Волк шел рядом, приплясывая.
— Вон там! — указал волчий нос. — Видишь? Там, на юге…
Бегущий-в-Свете прикрыл глаза рукой, чтобы защититься от лучей Отца Солнца, отражающихся в белоснежных сугробах. И он увидел то, что показывал ему Волк. Перед его глазами ослепительно вспыхнул Великий Ледник — запретная стена голубого льда, покрытая горами снега. С этой огромной стены сбегали вниз струи воды, на ходу замерзая. Вся бесконечная ледяная масса трещала, гудела, скрипела.
Неудивительно, что Кричащий Петухом так страшился ее. Бегущий-в-Свете сам проглотил язык от испуга, когда они с Волком подошли поближе.
И тут ледяная стена расступилась, и они увидели широкую бурную реку, несущую по широкой долине сверкающие льдины. Они пошли вдоль прозрачных вод, и Бегущий-в-Свете видел, как плещутся в них форель и лосось, поднимаясь вверх по течению и откладывая красную икру.
— Сюда, — прошептал Волк. Они нырнули в гигантскую расселину. Подняв глаза, Бегущий-в-Свете увидел Мужчину Голубого Неба — в высоте, над освещенной солнечными лучами кромкой Ледника. Потом они шли в темноте. Вечная черная ночь сомкнулась над ними. И, только коснувшись шерсти волка, он поверил, что душа его не будет навсегда погребена в этой ночи.
Потом светлая точка в конце стала ярче. Стены расширились, и он вновь увидел Мужчину Голубого Неба. Страх ушел, как зимняя шерсть карибу с приходом весны. Они долго шли среди голубых теней, галька шуршала у них под ногами, и наконец путь им перегородил гребень из нанесенных водой камней.
Волк одним прыжком вскочил на него и обернулся. Пальцы Ветряной Женщины трепали его длинную серо-белую шерсть.
— Вот путь, сын Народа, — сказал зверь. Его голос отдавался в стенах расселины. — Я указал тебе дорогу к спасению. Я мог бы пройти здесь первым. Тогда бы мне не было нужды разрывать могилу Летящей-как-Чайка и ты не убил бы меня. Что ж, возьми мою плоть. Ешь ее, она даст тебе сил пройти этим путем… Этим путем…
Волк прыгал с камня на камень, и кончик его пушистого хвоста отливал серебром в солнечном свете. Наконец он прыгнул в последний раз — и исчез с той стороны гребня.
Бегущий-в-Свете закусил губу. Он вдруг почувствовал себя так одиноко среди этих ледниковых скал, отбрасывающих бледно-голубые тени. И он тоже пошел вверх, вслед за Волком. Медленно, на коленях, еле сохраняя равновесие, он карабкался по гладким камням — все выше и выше.
Лучи Отца Солнца осветили его лицо, когда он наконец, совсем обессилевший, приблизился к вершине гребня. Прищурившись от слепящего света, он посмотрел вниз — и радостно вздохнул. Густые травы колыхались от дуновения Ветряной Женщины. Среди них разгуливал мамонт, блестя бурой шерстью, гордо неся свои белоснежные бивни, задрав хобот и обнюхивая теплый летний воздух. Рядом весело фыркал карибу, с шишечками молодых рогов, пробивающихся из-под новой бархатистой шерсти. Тур важно шествовал в древней боевой позе — опустив голову, выставив вперед рога. Вдали, утопая в травах, пробежал волк, следом мелькнули лиса, ласка, дикий петух и другие звери и птицы.
Бегущий-в-Свете улыбнулся, распахнув объятия лучам Отца Солнца, — ив жилах его забилась жизнь. А внизу, в траве, перекатывался на спине Дедушка Бурый Медведь. Он чесал себе пятки, а потом перевернулся и подставил бархатистую шерстку солнечному свету. Длиннорогие бизоны паслись поодаль, подергивая хвостиками, забавно торчащими из-под их короткой шерсти. В ивняке торчали ветвистые рога лося, лакомящегося водными растениями.
— Вот — земля для Народа, — прошептал Бегущий-в-Свете. — Вот где живет Отец Солнце! Его дом — на юге. Волк, вечное тебе благословение за то, что указал нам дорогу. Я приведу сюда Народ… и мы, все вместе, споем тебе благодарственную песню.
Он повернул назад, с печалью покидая такую прекрасную землю. Спуск с гребня, обратно в царство сизых теней, обессилил его, и, оказавшись в расселине Великого Ледника, он ощущал только холод и усталость.
2
Порыв ветра шевелил каменную пирамиду, переваливал черные промерзшие валуны. Ледяной Огонь кутался в двойную парку — плащ из шкур карибу, — присев на корточки под укрытием каменной гряды и скрестив руки на груди.
Буря затянула все вокруг белой пеленою, но его ум и взор были ясны, и сквозь переплетенные струи снега он четко видел мириады звезд. Снег перелетал через камни, занося его ступни, обутые в высокие кожаные сапоги.
Ледяной Огонь, Почтеннейший Старейшина Мамонтового Народа, ощупал языком остатки своих зубов. Вот новая, непривычная брешь: выпал первый верхний зуб слева. Теперь жевать можно только правой стороной рта… Он коснулся тыльной стороны резцов и, покачав головой, снова взглянул на звезды.
— Столько лет, — прошептал он, — я был одинок. Зачем ты взяла всех, кого я любил? Великая Тайна Вверху, что тебе от меня надо?
Ответом ему был лишь нескончаемый свист ветра. Ледяной Огонь вслушивался в него, надеясь разобрать хотя бы случайный человеческий голос, вглядывался в снежное марево, мечтая увидеть хоть что-то живое на этой нескончаемой ледяной равнине. Должен же когда-нибудь закончиться этот ужасный год!
Он шевельнулся; в спину ему врезался острый край камня. Теперь он глядел на север. Мучительная тревога не проходила. Когда это было? Почти двадцать зим прошло с тех пор, как он впервые пошел туда, повинуясь зову. Ныне он вновь слышал какой-то голос, но теперь он звал его на юг, звал беспрерывно, обрекая на бессонницу, как этой ночью. Он занял все его мысли; повинуясь этому зову, Ледяной Огонь покинул построенные из мамонтовой кожи хижины Рода Белого Бивня, ушел в горы, а теперь сидел и глядел во тьму и сам не понимал, чего ждет.
Там, на юге, был Враг. Враг, чьи земли они сейчас завоевывали. Враг, который никогда не сопротивлялся, а оставлял все свое имущество и уходил все дальше на юг. Ледяной Огонь хмыкнул. Что за честь воинам в таких победах? Как вообще сумел Род Белого Бивня заслужить Священную Белую Шкуру — знак любви и покровительства духов — в былых войнах с другими племенами далеко на западе?
— Надо заставить этих трусов сразиться с нами!
Ледяной Огонь потер нос обледенелой рукавицей и задрал голову, опять глядя на небо. Ничего ценнее Шкуры не было у Мамонтового Народа. Давно она досталась им — искусно выделанная шкура белого мамонтенка. На шкуре этой, вокруг центральной точки, символизирующей сердце, нанесены были картины, обозначающие историю всех племен, и тайный смысл сторон света, и все пути земли, и воздуха, и вод, и солнечных лучей, и тьмы. Изображено все это было кровью свежеубитого мамонта. Лишись Народ Шкуры, сразу начался бы голод: Мамонт больше не услышал бы их. Они бы сгинули без следа, как пушинка, выпавшая из гусиного оперения.
