Она все откладывала эту встречу… Откладывала, надеясь, что он сам придет к ней. Долгие дни после его возвращения она не решалась выйти за полог шатра Зеленой Воды.
И тут Зеленая Вода, как бы по волшебству, возникла рядом с ней.
— Идешь повидать его?
Пляшущая Вода вздохнула и кивнула ей, может быть, слишком торопливо.
— Что я скажу ему? Как начать? «Я всем сердцем рада видеть тебя?» или «Твой проклятый Волчий Сон разрушил всю мою жизнь. Чем ты заплатишь за это?»
Зеленая Вода нахмурилась:
— Не думаю, что сейчас такие слова помогут делу… Лиса покачала головой:
— Знаю. Я совсем растерялась, не понимаю, как мне быть… С тех пор как он вернулся, мне покоя нет.
Сначала я боялась, что он придет и ляжет со мной. Я закрывала глаза и воображала, как все это случится. А потом мне стало страшно даже видеть его лицо. — Она, поморщившись, пошевелила больной ногой. — Все им восхищаются… Это так больно. Узнаю ли я его теперь?
Зеленая Вода, скрестив руки на груди, задумчиво опустила глаза:
— Не знаю, но ведь ты и сама изменилась не меньше, чем он. Вас обоих не узнать… Может, из вас двоих и получатся наши новые вожди?
— Да кто же сделает вождем проклятую женщину? — усмехнулась Лиса.
— Многие очень уважают тебя: ведь ты сумела укоротить самого Вороньего Ловчего. И еще восхищаются тем, что ты осталась с умирающей Старухой Кого-ток и потом так долго шла со сломанной щиколоткой. Ходят разговоры, что у тебя есть Сила. Ведь ты, женщина, сама охотилась, может быть, даже приманивала зверя колдовством, как Цапля.
— Они просто не видели, как я сосу прогорклый костный мозг, дрожу под моей дырявой паркой, обливаюсь потом от страха, что Дедушка Белый Медведь найдет меня.
— Тебе страшно было, когда ты осталась со Старухой? — не мигая посмотрела на нее Зеленая Вода.
Пляшущая Лиса отвела глаза. Воспоминания о Старухе Кого-ток и ее смерти были слишком свежи. Не под силу ей было говорить об этом.
— Ужасно страшно! Она была моей подругой, моей учительницей… Мне всегда будет страшно жить на земле без нее.
— Но придется…
— Конечно. — Она нетерпеливо поглядела на вход в пещеру Цапли.
— Я сказала тебе все, что хотела. Иди к Волчьему Сновидцу. Он поможет тебе обрести то, что ты ищешь. — Зеленая Вода ободряюще кивнула и пошла своей дорогой, что-то бормоча себе под нос.
Пляшущая Лиса тоже глубоко вздохнула и поспешила ко входу в пещеру. У полога она остановилась. Кашлянув, она окликнула:
— Бегущий-в-Свете… Ты здесь?
— Я жду тебя.
Знакомый голос глубоко тронул ее. Но было в нем что-то заставившее ее насторожиться. Она, согнувшись зашла за полог из шкур карибу и огляделась. Он сидел на сложенных волчьих шкурах. Перед ним была расстелена шкура белого медведя.
Их глаза встретились. Все заботливо заготовленные слова куда-то исчезли, как исчезает туман при лучах утреннего солнца. Удары сердца отдавались в каждой точке ее тела.
— Я слышал, ты пыталась догнать нас, — произнес он тихо, будто стараясь подавить затаенную боль.
Она улыбнулась, оробев еще больше. Окинув взглядом пещеру, она увидела черепа, рисунки на стенах, отверстия в камне, заполненные узелками с сушеными травами, и отделанные волчьи шкуры. Жилище Сновидца. Для нее здесь нет места.
— Волк не очень-то хорошо обо мне позаботился, — мрачно улыбнулась она. — Это было нелегкое путешествие.
Он кивнул, указав на расстеленные перед ним шкуры. Помедлив, она опустилась на одну из них и села скрестив ноги.
— Ты изменилась. Стала сильнее.
— Твой братец это почувствовал на себе. Но ведь и ты тоже изменился. Стал таким властным, уверенным в себе… Тебе идет быть Сновидцем.
Он побледнел и поглядел в сторону.
— За это приходится платить дорогую цену.
— Стоит того.
Они помолчали. Сердце билось в ее груди, как сумасшедшее. Обнять бы его сейчас, рассказать о своей любви! Но она боялась…
— Почему все так трудно получается? — спросила она. — Я пришла, Бегущий-в-Свете. Я пошла за тобой. А ты, почему ты не пришел на Обновление? Я ждала, я хранила себя для тебя. Если бы не те слова, что ты сказал мне при расставании — о том, что ты любишь меня, что мы будем вместе, — мне бы ни за что не пережить этот страшный год.
Он тяжело вздохнул. Горечь блеснула в его глазах.
— Почему ты молчишь? — окликнула она его, чувствуя, как что-то незримое встало между ними и вмешалось в их разговор.
Он закрыл глаза, дрожа всем телом.
Она потянулась к нему, схватила его за край парки и потрясла, сначала легонько, потом посильнее, пока он не открыл глаза и не поглядел на нее.
— Скажи мне, в чем дело?
— Я люблю тебя. — Его голос дрогнул. Она почувствовала радость и облегчение.
— И я тоже люблю тебя!
Она пододвинулась к нему ближе, так близко, что могла различить его мужественный запах.
— За чем же тогда дело? Мускулы его лица напряглись.
— Ты — единственное, что стоит между мной и Сном.
Она растерянно моргнула:
— Между тобой и Сном?
— Тогда, в Мамонтовом Лагере, я не знал, что на самом деле значит Волчий Сон. Как он может изменить меня… или Народ. Теперь я знаю. Я научился Сну.
Она протянула руку и погладила его нежную щеку. Он вздрогнул и зажмурился.
— И ты спасешь Народ.
— Может быть…
— Но я слышала, что ты нашел проход в Леднике?
— Этого недостаточно.
— Что? — Она скрестила руки, пытаясь все же сохранить самообладание. Боль, смущение, любовь, надежда — все это беспорядочно смешалось в ее душе. Кровь ее бурлила, сердце наполняла тревога. А при взгляде на болезненно искаженное лицо Бегущего-в-Свете легче не становилось.
— Я не могу позволить себе, своим личным желаниям стать на пути Народа… А путь его — на юг, туда, где он будет в безопасности. — Он поглядел на нее, и в глазах его вспыхнул странный огонь. — Там прекрасные земли!
— О чем это ты?
— Чтобы видеть Сны — настоящие Сны, — надо всего себя посвятить Единому. Выйти из Танца…
— Это какое-то ребячество! Да какое отношение все то, о чем ты толкуешь, имеет к нашей с тобой любви?
Он с силой выдохнул воздух и весь осел, будто проколотый моржовый пузырь.
— Ребячество? Да, я сам когда-то говорил это Цапле Я не понимал… Как мне теперь объяснить это тебе?
— Скажи мне, будем ли мы вместе? — в отчаянии спросила она. Голос ее дрогнул. — Или какая-то другая женщина покорила твое сердце?
