— Ничего — если только ты не о внутренности облака спрашиваешь.
— Вот о такой? — Три Пальца широко повел рукой вокруг.
— О такой, — покачал головой Черный Ворон. — Не представляю, как мы их там наверху отыщем. Тут можно неделями без толку бродить.
— Если только на лагерь анит-а не напоремся.
— Вот именно. После похода по их селениям, что Тяжкий Бобр затеял в прошлом году, они вряд ли нам обрадуются.
Три Пальца кивнул. Сзади послышались облегченные вздохи: это его жена, Луговая Тетерка, помогла младшей дочери справиться с каким-то затруднением. Шутки-Шутит бессильно присела на валун. Тревога и усталость читались во взгляде, который она бросила на мужа. Старший сын Черного Ворона поднял клапан, чтобы помочиться. Струя зазвенела о твердую землю.
— Что бы Тяжкий Бобр ни затеял, к добру это никогда не приводит. За эти нападения на анит-а Племени когда-нибудь придется дорого поплатиться.
Легкая дрожь пробежала по спине Три Пальца. Он невесело улыбнулся:
— А я уже начинаю подумывать, так ли уж верно мы все решили.
Черный Ворон упер руки в тощие бока и принялся переступать с ноги на ногу, чтобы дать отдых уставшим ступням. Он взглянул на темневшую в тумане тропу, по которой они пришли:
— А разве у нас был выбор? Что еще можно было сделать? Остриженные Волосы с нами знаться не хотят. Куда бы мы ни пошли, мы в любом случае пойдем по чьей-нибудь охотничьей территории, а люди сейчас всюду голодные и злые. Плохие нынче времена для незваных пришельцев.
— А анит-а ненавидят нас еще больше, чем все остальные, — напомнил Три Пальца.
А что говорил он, когда они совещались несколько месяцев тому назад?… Теперь уже и не вспомнишь. Впрочем, слова, как ветер, нельзя поймать и остановить. Все Племя, казалось, лишилось рассудка. Власть Тяжкого Бобра все крепла. Он объединял разрозненные кланы Племени. Два Камня, Лосиное Горло, Белая Нога — все присоединились к Тяжкому Бобру и затанцевали его Танец Обновления. А когда присоединиться к Тяжкому Бобру решил и Семь Солнц, Три Пальца решительно встал с места; все глаза обратились на него.
— Я в этом участвовать не буду, — сказал он тогда. — Если вы перейдете в селение Тяжкого Бобра, он Проклянет меня и мою жену. Я Тяжкого Бобра знаю. Я вырос вместе с ним. Я знаю, на какую ненависть он способен. Я скорее покину Племя, чем буду жить в од ном лагере с Тяжким Бобром.
Но большинством голосов было принято другое решение.
«Не забывай: ты всегда можешь переселиться в мой лагерь. Я буду защищать тебя и кормить, — раздались в его голове слова Белой Телки, сказанные ею при прощании четыре года тому назад. — Иди вдоль Чистой Реки на запад, а потом, когда пересечешь красные скалы, поднимайся в горы по Тропе Духа. Держись южной стороны каньона, и ты увидишь тропу. Ты ее узнаешь по обломкам скал. Иди по этой тропе через горный хребет и за ним в долине ты увидишь мой лагерь. Там ты будешь в безопасности».
Три Пальца закусил в раздумье губу. В безопасности? Понадеявшись на это туманное обещание, он рискнул своей жизнью и жизнью своей семьи и друзей. Как сможет он отыскать нужную тропу в этом плотном тумане? В высокогорном краю анит-а облака застревали, зацепившись за горные вершины, и скрывали все вокруг.
Начал накрапывать мелкий дождь.
— Холодает.
Три Пальца хмыкнул:
— Столько времени мы только о дожде и мечтали — и вот сейчас, пожалуйста…
— Весь мир сошел с ума. Может, люди Вышнему Мудрецу надоели. — Черный Ворон пожал плечами и почесал обвисший живот. — А может, и в самом деле приближается конец света, как говорит Тяжкий Бобр.
Три Пальца тревожно вглядывался в темно-серую пелену вокруг:
— Когда ты так говоришь, мне хочется думать, что ты шутишь.
Огонь наполнял мир. Он ревел, будто гром и ветер бури вместе. Оранжево-красный бушующий огонь свирепо тянулся языками пламени к Маленькому Танцору. Треща и постреливая, огонь охватил его со всех сторон. Он закрыл глаза от невыносимого жара и закрыл лицо руками, чтобы защититься от ожогов.
Но огонь смеялся над его бессилием. Целые стены сплошного пламени двинулись на него, бросаясь из стороны в сторону в угрожающем танце. Он попытался отвернуться, но огонь обошел его, ревя и шипя при каждом его движении. Дыхание замерло в горле у Маленького Танцора. Если он только попытается вдохнуть, огонь испепелит его легкие и сожжет душу.
«Мы Одно, — донеслись слова из рева и грохота бескрайнего огня. — Весь мир — Одно. Мы все — Видение. Будь со мной. Танцуй со мной. Мы — Одно… Одно… »
Он плотно закрыл глаза, отрицательно качая головой, — но тщетно. Слезы полились по его щекам, с шипением превращаясь в пар, едва они капали с его лица.
— Нет! — закричал он. — Нет!
В его легких полыхал уже такой же жар, как и в адском пламени снаружи.
«Освободись, мальчик. Танцуй со мной. Будь Одним со мной. Забудь свой страх. Верь в свои силы».
Он рванулся назад: пламя окутывало его чудовищным вихрем. Ветер поднял его, и его тело зашипело и затрещало, будто жир попал на раскаленные угли.
От ужаса он закричал — и мгновенно проснулся. Сердце бешено колотилось о ребра.
— Малыш? Тебе плохо? — приподнялся на своей постели Два Дыма, моргая, как сова.
— Сон приснился. Просто сон. — Маленький Танцор перевел дух, жмурясь и закутываясь в одеяло. Прикосновение теплой шкуры и холод земли под ней успокаивали его.
— Что за Сон? — спросила из темноты Белая Телка.
Мальчик закусил губу и опустил глаза:
— Ничего особенного. Просто сон. Ничего особенного.
— В самом деле, малыш? — В ее голосе явственно слышалось сомнение.
Значит, она опять за свое! Снова пристает, не дает ни минуты покоя!
— Просто сон. — Он встал, откинув в сторону красиво выделанную шкуру горной овцы: его одежда была вся мокрая от пота.
— Сон про огонь?
«Как она догадалась?»
— Нет. Просто сон о моей матери.
Правильно, надо воспользоваться старой уловкой. Ничего другого не оставалось, чтобы отделаться от непрерывных расспросов старухи.
Их горное жилище представляло собой большую скальную пещеру, вымытую в известняке в незапамятные времена. Стены, в которых были выдолблены ниши и углубления, образовывали полукруг. В нишах хранились лекарства и котомки Силы, принадлежавшие Белой Телке. Над тем местом, где находилась ее постель, была выбита в стене спираль, а затем еще и раскрашена. На клиньях, вбитых в камень, висели связки сушеного мяса и мешки с ягодами. На своде пещеры сажа от костра образовала ровный бархатистый слой, скрадывавший неровности скалы.
