«Я сегодня перетрудился, — солгал Маленький Танцор самому себе. — Нужно было взять ношу полегче. Это все от переутомления… » Он встряхнул головой, будто стараясь выкинуть из нее образы, навеянные рассказом Белой Телки. Едва подняв голову, он поймал на себе внимательный взгляд Белой Телки, ловившей малейшие признаки его смятения. Он с вызовом сверкнул на нее глазами.
Старуха вздохнула, пожевала беззубыми деснами и снова уселась на свое место:
— И как ты думаешь, ты надолго к нам?
Глаза Волшебной Лосихи все еще блестели: рассказ старухи заворожил ее. Не отводя глаз от высеченного на камне изображения, она ответила:
— Не знаю. Пока мать не сообщит, что Кровавый Медведь занялся чем-то другим.
— Кровавый Медведь? — спросил, нахмурившись, Маленький Танцор.
Два Дыма затянулся своей трубкой и произнес:
— Кажется, вождь Красной Руки стал чересчур интересоваться Волшебной Лосихой, едва она сделалась взрослой женщиной. Он готов насильно овладеть ею.
— Но ведь изнасиловать женщину…
— В Племени Красной Руки все по-другому, — потер затылок Два Дыма. — Над мужчиной, который насильно овладел женщиной, все издеваются. Кто хочет, чтобы о нем узнали, что у него нет Силы привлечь к себе полюбившуюся женщину? Кто хочет стать всеобщим посмешищем? А изнасилованная женщина, уж поверь мне, расскажет об этом всем! Мужчины изгонят насильника из своего общества. Женщины будут задирать перед ним юбки и дразнить его. Дети будут бросать в него грязью и мочиться на его вещи. Кто вынесет такую жизнь? Один человек, которого я знал, изнасиловал женщину, но от невыносимого позора в конце концов вышел зимой из вигвама голым — а тогда бушевал буран… Но даже смерть казалась ему легче такого существования.
— Так почему же Кровавый Медведь этого не боится? — спросил Голодный Бык, подняв голову от своих орудий для разделки мяса.
Два Дыма развел руками:
— Кровавый Медведь — Хранитель Волчьей Котомки. Это дает ему определенные преимущества. Волшебная Лосиха может отказать любому — любому мужчине, но не Хранителю Волчьей Котомки. Отвергнуть Хранителя значит отвергнуть Волчью Котомку. Хранитель и Сила едины. Понимаешь?
«Волчья Котомка». Маленького Танцора будто что-то дернуло за сердце. Он заметил страдальческое выражение, появившееся на лице бердаче. Два Дыма так до самой смерти и будет упрекать себя за осквернение и утрату Волчьей Котомки.
— Это нехорошо, — упрямо произнес Голодный Бык на своем неловком языке анит-а. Он поднял к глазам и внимательно рассматривал пестрый агатовый наконечник. При свете костра полированная поверхность камня блестела, будто гладкий лед.
— Хорошо или плохо, — проворчала Белая Телка, — а обычаи Красной Руки отличаются от обычаев Низкого Племени Бизона. Они не лучше и не хуже, они просто другие. В Племени Красной Руки женщина обычно не выходит замуж, пока не забеременеет. Люди Красной Руки очень ценят способность женщины приносить в мир новую жизнь. Я припоминаю, что говорили, когда Чистая Вода пришла к Кровавому Медведю. — Белая Телка прищурилась и взглянула на Маленького Танцора. — Правда, она была Женщиной Духа. И я до сих пор не смогла до конца расплести сложную вязь ее поступков.
Маленький Танцор опустил глаза и надул губы. Два Дыма в конце концов поведал ему о той, кто на самом деле была его матерью. Может, этот рассказ и помог заглушить скорбь, вызванную смертью Ветки Шалфея. А может, ему лучше было бы об этом не знать…
— Кровавый Медведь. — Волшебную Лосиху передернуло. — Он не верит в Силу.
— Как? — резко повернулась к ней Белая Телка.
Та с пристыженным видом закусила губу.
— А откуда ты об этом узнала, новоявленная женщина?
Было видно, что Лосиха смутилась; глаза ее забегали… Не придумав, как скрыть правду, она вздохнула и объяснила:
— Как-то раз мы с Танагер прятались от Сверчка. Мы лежали за вигвамом Кровавого Медведя. Он сидел внутри и разговаривал — сам с собой и с Волчьей Котомкой. Я слышала, как он тыкал ее пальцем и говорил, что не верит в ее Силу. Мы так перепугались, что прямо застыли на месте. Мы пролежали так несколько часов.
Маленький Танцор невольно раскрыл рот от изумления и уставился на девушку, а затем перевел взгляд на спираль: ему казалось, что она начала светиться в полутьме, втягивая его душу в середину бесконечных кругов.
Лицо Белой Телки стало суровым и строгим, а в пронзительных глазах загорелся недобрый огонек.
Два Дыма издал негромкий стон. Его расширившиеся зрачки были устремлены в никому не ведомую даль:
— Но он хотя бы заботится о ней? Охраняет ее?
— Он ревностно бережет ее, — смущенно взглянула на него Волшебная Лосиха.
— Ну разумеется, — пробурчала Белая Телка. — Кем он был бы, если бы не было Волчьей Котомки? Вспомните, как он жил, пока не вернулся вместе с ней.
Два Дыма удрученно кивнул и с трудом поднялся на ноги. Прихрамывая, он вышел из пещеры в холодную ночь, и вскоре шорох его шагов затих вдалеке.
— В конце концов Кровавому Медведю придется пострадать за свои поступки, — неожиданно проговорил Маленький Танцор, полностью поддавшись властным чарам Спирали. — Он глуп. Я знаю, я почувствовал той ночью всю силу оскорбления…
Он вздрогнул, вдруг осознав, что за речи невольно вырвались у него. Белая Телка не упустила ни слова. Она задумчиво приподняла бровь, и морщин на ее лбу стало вдвое больше.
— Я не хотела, чтобы Два Дыма испытывал боль, — виновато произнесла Волшебная Лосиха. — Я ведь не знала, что он…
— Ничего, ничего, дитя мое, — успокаивающе махнула рукой Белая Телка. — Похлебка уже почти сварилась.
— Давайте есть, — с готовностью откликнулся Голодный Бык. — Вот мы ведем беседы обо всех этих страшных штуках, относящихся к Силе. Это лучше предоставить Зрящим Видения и Целителям Духа. Сегодня у нас праздник: Маленький Танцор и я добыли мяса вдоволь на всю зиму. Мы забыли, что сегодня мой сын стал мужчиной! Он убил первого в своей жизни бизона. Может быть, он уже достоин взрослого имени?
«Взрослого имени?» Наконец-то! Сколько лет он ждал этого! Сердце Маленького Танцора бешено забилось.
— Мы сможем, наверное, придумать имя, — произнесла Белая Телка, опершись подбородком на руку. — Давайте об этом поразмыслим. Дать человеку имя — дело нешуточное!
И чтобы придать больше веса своим словам, старуха выразительно прищелкнула пальцами.
Волшебная Лосиха взглянула на Маленького Танцора с откровенным восхищением во взгляде. Может, это просто колыхнулся костер? Или ее щеки и вправду покраснели?
Ему полагалось бы надуться от важности и горделиво вскинуть голову. Или прыгать и кричать от радости, плясать и воспевать свою наступившую наконец зрелость. Но вместо этого он встал, подошел к стене и принялся водить пальцем по глубоким бороздкам Спирали. Камень был шершавым и теплым. Он все не мог забыть выражение страдания на лице бердаче, разговоры о Кровавом Медведе, Первом Человеке и Волчьей Котомке. Не оборачиваясь, он почувствовал, что Волшебная Лосиха тоже подошла к Спирали и стала с ним рядом. Белая Телка горящим взором сверлила его спину. Сила пульсировала в ночи.
