Сердце Светланы забилось. Она не могла отступить. Она не могла криком предупредить Данбер. Если она хоть ненамного ослабит внимание. Толстяк может опередить ее и нажать на кнопку первым. И так уже она еле успевала идти впереди него, вызывая одну цепь команд за другой. У Светланы был один ключ — изображения, которые он вызывал на экране: она наблюдала за ними. Все это походило на какой-то кошмар, страшную азартную игру в движение и контрдвижение. Судьба ее мира зависела от хрупких картинок, меняющихся на экране. Шейла удивила ее.
— Не делай этого, Толстяк. Если ты нажмешь на эту кнопку, если уничтожишь Землю — мы убьем тебя!
Толстяк сплющился, манипулятор беспомощно повис.
Шейла продолжала:
— Перед тобой выбор. Толстяк. Ты можешь открыть дверь и сдаться. В этом случае ты выживешь — и мы будем продолжать защищать тебя. В противном случае ты можешь оставаться взаперти и испытать судьбу, а я прикажу своему пилоту взорвать дверь танковым орудием. Думаю, тебе известна огневая мощь новых, сделанных тобой по нашей просьбе, танков. Клякса! Не трогай ничего!
Клякса опять превратился в подобие бугристой дряблой лужицы, его вытянувшийся было манипулятор утонул в пятнистой шкуре.
Шейла заговорила ничуть не изменившимся голосом:
— Ты, конечно, можешь задействовать эту систему разрушения, но мы в ту же секунду взорвем дверь. Могу только добавить, что даже если после этого ты уцелеешь, люди разорвут тебя на мелкие кусочки. — В ее спокойном голосе было больше угрозы, чем в лезвии острого ножа. — Ты нас знаешь. Толстяк. Ты изучил и наши лучшие, и наши худшие стороны. Уничтожишь нашу планету — и все твои Ахимса познакомятся с ужасами Дахау, Треблинки и Освенцима!
Манипулятор Толстяка медленно упал вниз, от этого движения его бока окончательно потеряли форму. Его глаза-стебли мрачно уставились в непреклонные глаза Данбер.
— Ты говоришь, что вы контролируете станцию Пашти?
Шейла посмотрела на мониторы. Показалась наполненная телами комната, которую легко было узнать, — это была Совещательная Палата станции Тахаак. На возвышении в окружении толпы Пашти восседал Раштак и смотрел на свой монитор. Вокруг него цепью стояли ставшие такими знакомыми люди, держа ружья на изготовку. За ними возвышалась огромная кристаллическая туша, мерцающая, испускающая волны красного, голубого, пурпурного и желтого цвета.
— Гигантский кристалл! Нет, это невозможно! Только не это! Нет! — завопил Толстяк. Тело его распадалось. Мозги начали стремительное деление. Он стал кататься по полу в безумии.
Шейла разинула рот от удивления. И, сохраняя суровость в голосе, продолжала говорить:
— Толстяк, мы можем взорвать твой капитанский мостик вместе с кораблем, но мы взяли Пашти в качестве заложников Они научат нас управлять прыжковыми кораблями, и вся вселенная узнает, что собирался сделать с Тахааком Ахимса. Можешь ступить на этот путь. Весь цивилизованный мир узнает, что ты лгал, лгал с намерением убить невинных Пашти и развивающееся человечество. Ты хочешь создать рекламу для Ахимса, Толстяк?
Клякса подал голос:
— Я открываю двери, майор Данбер. Не вредите мне. Я подчиненный. Я этого не делал!
— Нет! — Толстяк взорвался дрожащим свистом, снова наполняясь воздухом, ощетиниваясь множеством неуправляемых манипуляторов: теперь он напоминал морского ежа.
Клякса попытался вскинуть вверх манипулятор, глядя на свистящего и попискивающего Толстяка. Неспособный восстановить правильную форму тела, он сник под взглядом Толстяка.
— Барбара, подготовь переднее орудие к бою! — подобно звону стали, загремел голос Шейлы Данбер.
Все время, пока Шейла вела психологическую атаку на Толстяка, Светлана держала под контролем программу. Теперь ей вновь надо было напрячь все внимание: Толстяк мог снова попытаться инициировать программу разрушения.
Шейла не собиралась сдаваться.
— Толстяк, у тебя есть тридцать секунд — и мы взорвем дверь, ведущую в контрольный отсек! Мэрфи! Убери оттуда своих людей!
Экран показал, как Мэрфи и его люди перебрались в безопасное место — в торпеду.
Голос Шейлы начал отсчитывать секунды.
Глаза Толстяка, торчащие из все раздувающегося блиноподобного тела, смотрели на закрытую дверь, два лазерных аппарата и прицельное орудие, направленные на контрольный отсек.
Голос Данбер отмеривал время:
— Пять, четыре, три…
— Я сдаюсь! — заверещал Толстяк. — Не убивайте меня! Не убивайте меня!
— Не стрелять! — В голосе Шейлы слышалась та же твердость. Светлана тяжело сглотнула, измотанная последними минутами схватки. Черт побери! Как ей это удается? Я всего лишь сижу здесь и слушаю, но у меня уже нет сил! Она опять подключила военную программу, возвращаясь к прежним нитям, к основному списку команд. Сколько времени займет следующий этап? Как долго она сможет сохранять ясность мысли?
Нос торпеды раскрылся, как цветочный бутон, и команда Мэрфи опять выскочила наружу.
— Минуточку, — промямлил Толстяк, с мозгами его явно творилось что-то неладное. — Мне надо немного времени, чтобы начать нормально функционировать.
Клякса все стонал и стонал:
— Я исполнитель! Я подчиненный! Я…
Медленно поднялся манипулятор, и бронированная дверь со скрежетом отворилась. Толстяк рос на глазах, его туша скрывала панель, к которой он откатывался, из его шкуры выскочил другой манипулятор, чтобы набрать кодовые цифры программы разрушения.
Светлана ничего не видела, стараясь удлинить сектор обзора опережающей системы блокирования. Только ощутив вкус крови во рту, она осознала, что поранила зубами губу.
Мэрфи вынырнул из люка, скользнул в открытую дверь и впервые увидел живого Ахимса. Пораженный зрелищем, он замедлил шаг. Эти штуковины были не больше двух ступней в диаметре! Ахимса не должен оставаться в контрольном отсеке. Мэрфи бросился прямо к Толстяку, который смотрел на него испуганными глазами, забыв о манипуляторе, который лежал на пульте позади него.
Мэрфи кинулся к нему с боевым ножом — Ахимса был знаком с этим инструментом — и приставил острое лезвие к боку пришельца.
— Если ты двинешь своим отростком, маленький приятель, если ты не снимешь его с пульта, я надавлю на ножик чуть-чуть, и ты лопнешь, как детский надувной шарик.
Толстяк тут же втянул манипуляторы и стал медленно сдуваться.
Панель за худеющим пришельцем продолжала мигать, на голографическом экране метались странные цифры и тени.
— Лейтенант Мэрфи! — Голос Шейлы в наушниках звучал громче, чем с крошечного монитора. — Пожалуйста, отвези Толстяка на станцию Тахаак. Мы поместим его под стражу — подальше от этого корабля. Мне кажется, я могу вызвать майора Детову. Она уже работала с их компьютерами. Она каким-то образом спутала им карты.
