— Более того, лейтенант Габания, — зазвучал холодный голос Стукалова, — любое нарушение дисциплины с твоей стороны будет караться смертью. Незамедлительно. Это касается и тебя, и Кати Ильичовой, и лейтенанта Мэрфи. Ты должен понять наконец, Мика, что это военная операция. Напоминаю вам, что мы находимся под неусыпным наблюдением врага. Любое, я повторяю, любое нарушение порядка приведет к гибели всей команды, всех находящихся на борту, а возможно, и нашей планеты.
— Любое неподчинение? Это что, новая политика, майор? — Тон Габания заставил Сэма напрячься.
— Мика, не дави на меня. Я не поддамся, что бы ни связывало нас после Афганистана. — Виктор перешел на угрожающий шепот. — Однажды ты спросил меня, собираюсь ли я выполнять свой долг. Так вот, я его выполню. Если из-за твоих неприятностей с Мэрфи майор Данбер отдаст приказ казнить тебя, мне будет очень больно, но я исполню приказ.
Габания застыл, как статуя, Сэм настороженно смотрел на него. Подобно кружащемуся вокруг своей жертвы хищнику, Виктор обошел Габания со всех сторон и продолжил:
— Даже если во время сражения кто-то из вас погибнет по какой-то таинственной причине, майор Данбер заверила меня, что остальным будет вынесен смертный приговор. Ни один не будет убит в спину! Понятно?
— Даю слово, — добавила безжизненным тоном Рива. Она пристально смотрела на Катю, единственную из виновников глядевшую в сторону. — Майор Данбер уверена, что ваша судьба в наших руках. И мы совершенно согласны с ней. Как я понимаю, Катя, ты бы хотела жить в одной комнате с лейтенантом Мэрфи. Это так?
Катя ровным голосом ответила:
— Да. Но если это противоречит моему долгу или помешает профессиональному сотрудничеству с лейтенантом Габания, я не буду жить с ним в одной комнате.
Стукалов мягко спросил:
— Лейтенант Габания, кажется, в словах леди есть смысл. У тебя есть какие-нибудь возражения?
— Нет! — решительно ответил тот.
Сэм подошел к Мэрфи нос к носу, буравя его взглядом.
— Ну а ты, дурья башка, не отказываешься быть добрым товарищем Габания?
— Нет, сэр! — гаркнул Мэрфи. Ни один мускул его не дрогнул.
— Ладно. — Сэм смягчился. — Чтобы закончить этот разговор, вы трое отдраите торпеды номер три, четыре и пять. Сегодня два человека ослабели после нахождения в поле нулевой гравитации. Майор Стукалов, Томпсон и я — мы хотим, чтобы эта работа была выполнена до начала завтрашних тренировок. А теперь, люди, какие есть возражения?
Единственным признаком неудовольствия, как заметил Сэм, было застывшее лицо Кати.
Голос Сэма звучал вкрадчиво, почти как музыка:
— Нет? Отлично, вот это по-товарищески. Я так рад, что мы можем покончить с этим недоразумением, не отрывая ваши бараньи головы! А теперь пошевеливайтесь, живо!
Сэм с удовлетворением отметил, что после такого взрыва эмоций Катя подпрыгнула на месте.
Габания и Мэрфи отсалютовали и пошли прочь. Катя, как ужаленная, бросилась за ними.
— Будем надеяться, что все кончено, — сказал Виктор, направляясь к автомату с едой. Он все еще хмурился.
— Ну, — согласился Сэм.
Рива прищелкнула языком.
— Я прослежу за тем, чтобы трений больше не было. Я подключила к этому вопросу несколько человек. При малейшем намеке на угрозу, даже произнесенную шепотом, меня поставят об этом в известность. — Она усмехнулась. — Должно же у нас быть хоть какое-то преимущество на корабле, начиненном шпионами.
Виктор кивнул:
— Хорошо. Зови, если понадобится помощь. — Он оттолкнулся от стены и смущенно улыбнулся Сэму. — В конце концов причиной все-таки была не политика.
— Точно, парень, держись. — Сэм подошел к нему и хлопнул его по плечу. Виктор вышел.
— Не нравится мне этот Габания, — сузив глаза, сказала Рива. — Назови это шестым чувством. Он очень опасный человек. Убийца, который ждет своего часа.
* * *
Когда Шейла вошла в комнату, Светлана подняла на нее глаза. Шейла кивнула и махнула рукой, бросая взгляд на монитор.
— Я получила сообщение, что ты хочешь встретиться со мной.
Светлана грустно улыбнулась и показала на экран.
— Да, товарищ, — сказала она по-русски.
— Нет перевода? — Шейла вскинула бровь. Теплая волна разлилась по груди Светланы: она гордилась собой. Она усмехнулась и сказала по-английски:
— Тебе нужен был слесарь, майор.
Шейла вздохнула с облегчением.
— Теперь мы снова сможем обсуждать наши планы.
— Но все это не так просто.
Лицо Шейлы замерло.
— Так чего же тебе удалось добиться?
Светлана указала на экран, приглашая Шейлу вглядеться повнимательнее. На экране возникло изображение Светланы: она сидела, откинув голову назад, в своем кресле, с закрытыми глазами, будто спала.
— Такую картину будет видеть Толстяк на своем капитанском мостике. Монитор в твоей комнате показывает то же самое. Не имею понятия, сколь долго я смогу прибегать к подобной уловке, не боясь разоблачения. Думаю, мы недолго продержимся. К тому же я могу проделывать такую штуку только с двумя людьми одновременно, не больше. Иначе все это быстро обнаружится.
Шейла закусила губу, морщины на лбу стали резче.
— Предполагаю, каждый раз, проделывая это, ты рискуешь?
— Да. Вот что, майор, — Светлана сцепила пальцы, садясь поближе к Шейле, — мое доверие к тебе возникло во время той беседы. Я думаю, ты уже придумала что-то, что позволит нам не бросаться динамитными шашками.
Шейла кивнула, усаживаясь поглубже.
— Но мой план очень рискованный.
— Как и все в жизни. Ну давай, у нас очень мало времени.
Шейла кивнула, приводя в порядок свои мысли.
— Я поставила на карту все. Светлана, до исполнения того, что я задумала, еще очень далеко.
Светлана наклонилась вперед. Она с замиранием сердца смотрела на монитор и слушала Данбер.
* * *
Сердце Мэрфи билось как сумасшедшее, когда он скользнул вдоль длинного троса. Он почувствовал, что падает. Окружившее безмолвие и громкий стук собственного сердца превратили его в беззащитное растерянное существо.
К его поясу был пристегнут карабин, а трос прикреплялся к металлической планке, тянущейся вдоль борта космического корабля Ахимса. Если бы не трос, Мэрфи поплыл бы к звездам.
Черт побери, мне в это не верится!
Этим утром Даниэлс собрал их на совещание.
