Архон раздраженно фыркнул и торопливо двинулся вперед. Конни очень хорошо знала эту напряженность плеч, которая свидетельствовала о тревоге, владевшей отцом. Чтобы не отстать, девушке пришлось прибавить шаг. Они прошли по сияющим белоснежным коридорам. Через каждые пятьдесят метров со сводчатых потолков свисали шары коммуникаторов службы безопасности. По стенам были развешаны написанные маслом холсты и голограммы, изображавшие планеты и Вольные станции Конфедерации. Архон шагнул в трубу гравилифта, Конни — следом. Силовое поле опустило их на первый этаж. Казалось, широкий коридор этажа простирается в бесконечность, следуя едва заметному изгибу внешних обводов станции. Белые блестящие стены были буквально испещрены люками кабинетов. Здесь, в самом сердце Конфедерации, бурлила хлопотливая жизнь, подчиняясь единому ритму; по коридорам туда и обратно сновали чиновники.
Следующий гравилифт доставил Архона и Конни на причальную палубу. За гермолюком палубы их ждал частный катер. Захлопнув люк, Конни осталась на ногах; Архон сел, широко расставив ноги, скрестив руки на груди и озабоченно нахмурившись.
Суденышко чуть заметно дрогнуло и отправилось в путь. Две минуты спустя Конни и Архон почувствовали легкий толчок. Открыв люк, они оказались в солярии резиденции Братства. В шезлонгах лежали трое мужчин и женщина.
— За вами не следили, — сказала женщина, поднимаясь на ноги. — Мы сделали все, что возможно.
Архон вздохнул и кивнул.
— Да. Спасибо за заботу. — С этими словами он втолкнул Конни в дверь.
Наконец они оказались в своих комнатах. Архон растянулся на кровати.
— Пальмир — мерзавец, паразитирующий на теле человечества. Я не верю ему ни на грош. С каким удовольствием я вцепился бы в его белую тощую шею! Господи, Конни, ну почему мы послушали Крааля?
Конни неторопливо подошла к проектору, изображавшему красную звезду в окружении Вольных станций и бесчисленных космических кораблей.
— Потому, что Крааль был прав. Теперь я сама вижу, что Пальмир способен причинить нам множество неприятностей. Откровенно говоря, поначалу я сомневалась. Думала, что мы поторопились лететь сюда, чтобы рассказать о своем открытии. Но теперь я понимаю Крааля. Пальмир — типичный политик, властолюбец, который стремится возвысить себя любыми средствами, чем бы это ни обернулось для простых людей, которые ему доверяют.
Архон мрачно покачал головой.
— Все они цепляются за власть. Все до единого. Пронырливые скользкие паразиты. И Пальмир — худший из них.
Конни молча смотрела в искаженное мучительной гримасой лицо отца.
— Это пугает меня до смерти, — продолжал Архон. — Мне страшно даже подумать о том, что случится, если Пальмир завладеет артефактом.
На белом гладком лице президента Пальмира выделялись темные глаза и черные усы. Он откинулся на спинку кресла, сцепив пальцы, чуть прищурившись и поджав губы. Как только за Спикером Новой Земли Архоном и его дочерью Констанцией захлопнулась дверь, на его лице мелькнуло удовлетворенное выражение.
Пальмира окружали символы могущества и власти. Комнату наполняли старинные предметы с Земли. На стенах красовались яркие гобелены с изображениями сцен из древних легенд. Они создавали в помещении уют, скрывая сложнейшую электронную и охранную аппаратуру, которая гарантировала Пальмиру покой и уединение и вместе с тем возможность связываться с самыми отдаленными уголками Галактики. На столе перед ним лежал бесценный опал размером с небольшую дыню, добытый на планете Респития.
Итак, его мечты могут осуществиться. Если все пойдет по плану, он, Жиакомо Пальмир, станет самым могущественным повелителем в истории человечества. Какая невероятная сила! Возможность управлять Вселенной, легко уничтожать соперников. Она должна принадлежать ему и только ему.
Возбужденный взгляд Пальмира скользнул по роскошному помещению. Здесь, в сердце Арктура, ему ничто не угрожает. По крайней мере, пока. Но если он ошибется… если секретом Архона завладеет кто-нибудь другой, о покое придется забыть. И не только ему. Под угрозой окажется все человечество. Пора брать дело в свои руки. Сирианцы будут лишними в этой игре.
Добиться высшего поста в Конфедерации мог только человек, наделенный незаурядным умом и энергией. Сохранить этот пост было так же трудно, как балансировать на канате со сломанной ногой. Отдельные планеты и целые секторы создавали альянсы и тут же предавали своих союзников, всеми силами подогревая кипящий котел политики Конфедерации. За считанные дни сколачивались и пускались в распыл громадные состояния, но человечество неудержимо рвалось вперед, распространяясь в космосе, словно осколки взорвавшейся Сверхновой.
— Ты все слышал? — спросил Пальмир, не отрывая глаз от белоснежной бронированной двери, за которой только что скрылись отец и дочь.
Из-за книжного шкафа «под старину» вышел маленький человечек с обезображенным костлявым телом и уродливым, похожим на воздушный шарик лицом, обтянутым бледной кожей.
— Да, господин, я слышал все. — Человечек говорил с грубым славянским акцентом, произнося слова надменным тоном и глотая окончания.
— Ты знаешь, куда отправиться? Знаешь, к кому обратиться? — Президент заглянул в лицо уродца.
Тот кивнул.
— Я ставлю на карту все, чем владею, — продолжал Пальмир. — Ты слышал разговор и должен понимать, какую ценность представляет собой объект, открытый Архоном. Я не могу посылать столь важные сведения даже по защищенным каналам. — Он пожевал губами. — Современная техника творит чудеса, а я — подумать только! — вынужден доверить свое послание убогой человеческой памяти. — Президент вскинул брови и прикоснулся тонким пальцем к хрупкому подбородку.
Уродец пожал плечами:
— Вам решать.
— Хорошо. — Пальмир вздохнул. — Отправляйся. Мы известили сирианское посольство. Тебя уже ждут.
Уродец поклонился так глубоко, насколько позволяла искалеченная спина, повернулся и неуклюже захромал к двери под прицелом видеокамер и просвечивающих приборов.
Жиакомо Пальмир поднялся на ноги и вытер потные ладони о брюки изящного покроя. Он наполнил хрустальный бокал «Звездным туманом» — самым изысканным арктурианским виски, вдохнул аромат янтарной жидкости и поднял бокал, салютуя собственному отражению в зеркале.
— Рубикон перейден. Да здравствует Цезарь! С помощью чудесной машины Архона я стану Пальмиром Первым. Никто, даже сирианские друзья не смогут меня остановить. Даже Всевышнему придется склонить передо мной голову!
Покинув административный комплекс Конфедерации, уродец поднялся в лифте и вошел в пневмокапсулу, которая должна была доставить посланца в сирианское посольство по хитросплетению путей, обвивавших широко раскинувшуюся в пространстве орбитальную станцию Арктур.
Вместе с ним в капсулу шагнула светловолосая красотка. Как только он вынул из щели приемника кредитную карточку, блондинка вставила туда свою, бросив ему ослепительную улыбку. Какая женщина! Может быть, в один прекрасный день президент Пальмир поможет ему обзавестись таким же очаровательным созданием. Золотистые волосы волнами ниспадали ей на плечи, обтягивающая пурпурная блузка едва сдерживала напор роскошной груди, сильные ноги и изящные бедра словно магнитом притягивали мужской взгляд. Ее лицо казалось верхом совершенства — высокие скулы, прямой нос, восхитительные небесно-голубые глаза под густыми соболиными бровями. Она двигалась с легкостью и изяществом дикой пантеры.
