— В своей жизни я повидал всякое, — озадаченно произнес Соломон. — Мне довелось немало испытать. Казалось, я как никто другой готов к тому, что произошло. Но артефакт — это… это…
— Теперь ты понимаешь, в чем наше затруднение? — Констанция подняла лицо, взглядом ища у него поддержки. — Как уберечь людей от опасности? Кто будет решать, кому можно доверить артефакт? Неужели мы попросту отдадим его Президенту Пальмиру? Что с ним делать?
Соломон поежился:
— Не знаю. Видит бог — не знаю.
29
Челнок опустился на поверхность планеты и чуть накренился. Соломон улыбнулся, ласково поцеловал Конни и поднялся на ноги. Архон выключил двигатели. Конни открыла люк. Соломон легко спрыгнул вниз, окунувшись в прохладную ночь Новой Земли. Он с удовольствием наполнил грудь ароматным воздухом, наслаждаясь легким ветерком, щекотавшим лицо. Конни спрыгнула следом и взяла его за руку. Сол поднял голову, новым взглядом рассматривая спутники, как никогда остро чувствуя биение жизни в своих жилах.
Архон спустился куда осторожнее.
— Теперь вы все знаете, Сол, — заговорил он. — Надеюсь, вы поняли, зачем мы принимали такие меры секретности, скрывая от всех истинную цель нашей экспедиции. Надеюсь, вы сознаете всю тяжесть ситуации.
Сол запрокинул голову, с тоской глядя на звезды. Казалось, мироздание всем своим весом легло ему на плечи, обдавая ледяным дыханием пространства, заполненного белыми точками далеких недоступных миров.
— Понимаю, Спикер. Мы должны сделать все, чтобы артефакт не попал в преступные руки.
Архон кивнул, хлопнул Сола по плечу и зашагал к дому. При его приближении распахнулась дверь и загорелись огни. Соломон двинулся следом, но Конни потянула его назад.
— Еще рано, Сол. Я хочу полюбоваться ночным небом. Я так давно здесь не была. Идем, прогуляемся. Я хочу, чтобы ты принадлежал мне одной — хотя бы ненадолго. Никто не знает, когда нам еще удастся побыть наедине… и удастся ли вообще.
— Но Архон…
— …отец знает, что я — женщина, — твердым голосом перебила Конни. — К тому же он любит и уважает тебя. — Она закрыла глаза и глубоко вздохнула, рассыпая волосы по плечам. — Знаешь, я сама решила, что буду стоять с бластером у тебя за спиной. Я сама взвалила на себя эту ответственность. Это очень трудно — сознавать, что мне придется убить любимого человека, если он не оправдает моих надежд. — Девушка повернулась и положила прохладные ладони на грудь Сола, вглядываясь в его лицо сквозь темноту. — Мы не могли позволить тебе выпустить на свободу эти страшные силы, какими бы соображениями ты ни руководствовался. Понимаешь?
— Не совсем. Во всяком случае — пока. — Соломон нахмурился. — Я до сих пор едва стою на ногах. Да, это самое точное слово. Такое ощущение, будто из-под меня выбили почву. К новой реальности нужно привыкнуть.
— Как ты ее воспринял? Сама я тупо смотрела вокруг, тщетно пытаясь уразуметь происходящее. Какие чувства возникли у тебя, когда ты уничтожал крейсеры?
Соломон смотрел на нее загнанным взглядом.
— Казалось, меня предали. Я всего лишь человек, Конни. И вдруг… Видишь ли, чужаки научились убивать намного эффективнее, чем это делаем мы. Хладнокровно, расчетливо, бесстрастно… да, именно бесстрастно. Никакого насилия. Ни пучков тяжелых частиц, разбивающих атомы на световых скоростях, ни аннигиляции материи с антиматерией, ни взрывов, ни крови — просто нажатие рычага. Это не по-человечески. Нам, людям, не пристало сражаться таким оружием. — Он беспомощно развел руками. — Суди сама. Мы всего лишь разумные приматы. В сущности, мы недалеко ушли от обезьян. Швыряя копья в леопарда, мы вопим и визжим, а прежде чем наброситься друг на друга, принимаем угрожающие позы и молотим себя в грудь кулаками. Примерно так же некогда относились к подводным лодкам. Их считали коварным, бесчестным оружием, недостойным истинного воина. В начале двадцатого века немцы лишились власти над миром, может быть, именно потому, что брезговали подлодками. Своего высшего расцвета субмарины достигли во время Второй мировой войны. Чем же от них отличается артефакт? — Соломон невидящим взглядом смотрел в темноту. — Он слишком совершенен. Можешь назвать меня антропоцентристом, но эта сила чужда людям! Это настоящая ловушка, капкан.
— Зато весьма действенный. Подумай о том, какие политические выгоды сулит артефакт. Ты можешь незримо присутствовать на секретных совещаниях противника. Неужели тебе не хочется узнать, какие замыслы вынашивают Великие Кланы Арпеджио?
— Ты выступаешь в роли адвоката дьявола.
— Почему бы и нет?
— Людям нельзя давать в руки источник абсолютного могущества.
— Абсолютного знания, — поправила Конни. — Знание, а также могущество, которое оно дает, сами по себе нейтральны и не представляют угрозы.
— Этого не скажешь о людях. В них-то и заключается главная опасность.
— Все это звучит не слишком лестно для человечества. Как бы мы ни верили в себя, в свои достижения, мы не имеем права воспользоваться нашей находкой. Неужели мы обречены на проклятие, и артефакт — лишь его орудие? Существо, мумию которого мы нашли у рычагов, уничтожило всех своих соплеменников и погибло само. Что, если это была не первая раса, которую постигла столь страшная судьба? Я…
Соломон осторожно приложил палец к губам девушки, наклонился и ласково поцеловал ее.
Конни глубоко вздохнула, и он почувствовал, как ее тело крепко прижимается к нему.
— Это было последнее препятствие, разделявшее нас, — сказала девушка. — Отныне с секретами покончено. — Она потянулась к Соломону, жадно ища его губы.
Он привлек Конни к себе, словно пытаясь слиться с ней, вобрать в себя без остатка, унять ее тревоги, окружить теплым коконом, в котором она не чувствовала бы себя слабой и уязвимой. Они опустились на траву, встретившую их мягкими объятиями. Превратившись в одно целое, они отдались извечной игре жизни, единению души и тела, плоти и разума, бросая вызов будущему.
Дикари вернулись, приведя с собой третьего, и он взял в руки Ключ. Кто этот странный человек? Слуга Мастера? Сомнительно. Он не выдержал самого простого испытания. Вдобавок двое других не выказывали ни малейшего уважения или почтения к нему. Но он их и не заслуживал — он бросил рычаги, оставив в живых несравненного Сэбота Селлерса. Неужели общество этих диких животных не поделено на классы? Невероятно! Как могли они строить корабли, если им никто не приказывал?
И все же какое это было бы наслаждение — ввергнуть их в войну. Первые два существа уже овладели азами управления Ключом. А третий? Он тоже прикасался к рычагам, и воспоминание об этом накрепко запечатлелось в его примитивном мозгу. Он нажал рычаг и расправился с тремя судами, атаковавшими белый корабль. Кто он? Воин из другой касты?
Они скоро придут. Слишком много кораблей вращается вокруг планеты. Ей удалось еще немного пополнить свои знания об этих существах. Дикари сойдутся в битве, и она продолжит их изучение. Могучий поток энергии разлился по ее системам, так долго пребывавшим в бездействии. Так или иначе, она в самое ближайшее время обзаведется новым Мастером. Жаль, что это будет столь примитивное животное, но даже дикарь лучше мертвеца. К тому же Сэбот Селлерс еще не отведал ее могущества. Она повернула свои локаторы к «Охотнику», на борту которого люди облачались в боевую форму, готовили челноки и надевали пояса с оружием.
