— Президент Пальмир, — проворчала Конни. — Я же говорила, ему нельзя доверять. В погоне за властью он готов на все…
— Мы были вынуждены довериться ему. Без помощи Конфедерации мы не сделали бы ни шагу! — В голосе Архона зазвучали гневные нотки. — Я… впрочем, мы уже говорили об этом. — Он опустился в кресло и посмотрел на Сола. — Похоже, я начинаю стареть, мои взгляды меняются. Конни утверждает, что я и сам изменился — там, на Новой Земле. Изменился после того, как мы нашли… Не знаю, может быть, она права. — Архон лукаво улыбнулся. — Мою дочь переполняет кипучая энергия молодости, и ей кажется, что она сумеет противостоять Вселенной в одиночку.
— А может быть, я всего лишь чересчур осторожна. В нынешней ситуации излишняя осмотрительность не повредит, не правда ли, отец? — Конни приподняла бровь и бросила на Сола многозначительный взгляд.
— Пожалуйста, не стесняйтесь меня, ваш разговор становится все интереснее, — попросил тот.
Архон пожал плечами и развел руками.
— Да, девочка, ты права. Всему свое время, капитан… Однако я изумлен тем, какую выдержку вы проявляете в нынешнем непростом положении.
— Я тоже. Особенно если учесть, что именно вы уничтожили «Клинок» у Арпеджио.
— Да. Конни уже сказала мне, что вы вспомнили мое лицо. — Архон тоскливо улыбнулся, в его глазах отразилась застарелая боль. — Там, у Арпеджио, я получил бесценный урок. Я даже не представлял… Словом, с моих глаз спали шоры. Можно сказать, именно тогда я стал по-настоящему взрослым человеком. Рано или поздно всем нам приходится расплачиваться за свою жизнь, за свои поступки. Я расплатился в тот день. Я сделал то, чему не могу найти оправдания. Я заплатил очень, очень дорогую цену.
— А вместе с вами и «Клинок», и тридцать моих друзей и спутников, Спикер. Но я пришел не для того, чтобы требовать объяснений. Я получил распоряжения от Великого Галактического Мастера и выполняю их. В настоящий момент меня более всего тревожат два корабля, которые преследуют нас. Чьи это корабли?
Архон напрягся всем телом:
— Не знаю.
— Они опасны?
Спикер медленно покачал головой.
— Ничего не могу сказать вам, капитан. Попытайтесь связаться с ними.
— Они не отвечают на запросы.
— По-моему, их действия говорят сами за себя, — послышался сбоку голос Конни.
— Да, я согласен с вами. — Соломон развернулся на каблуках. — Благодарю за помощь, Спикер.
Люк захлопнулся за его спиной, и Соломону показалось, что внутри у него все сжалось.
Тайяш Найтер ссутулился в гравикресле, выставив перед собой длинную блестящую черную трость и потягивая арктурианское пиво. Его старческое лицо напоминало Никите выжатый апельсин. Глубокие морщины делали Найтера похожим на гнома, в результате чего люди забывали об осторожности и выбалтывали колченогому старичку куда больше, чем хотели сказать. Всем, кто недооценивал Тайяша, неизменно приходилось впоследствии пожалеть об этом.
Никита и Найтер сидели в углу, откуда была видна вся кают-компания. Одну из стен помещения целиком занимала голограмма с изображением непроходимых мистерианских болот, покрытых дымкой испарений. С причудливо изогнутых ветвей растений, которые поселенцы наивно величали «деревьями», свешивались лоскутья мха.
— Вы уже выяснили цели нашей экспедиции?
— Пока нет. — Никита поднял глаза к потолочным панелям и нахмурился. — Но дело явно нешуточное. Надеюсь, вы заметили, что Лиетов в своих беседах постоянно ходит вокруг да около пункта нашего назначения, но никогда не говорит о нем напрямую? Я вынужден отдать должное этим мерзким политиканам — они умеют выведать все что угодно, ничем не проявляя своей заинтересованности. Они выражают свои мысли таким образом, что каждый слышит в их словах то, что хочет услышать.
— Готов спорить, речь идет о тороне. Либо о сверхпроводящих материалах. Это самые драгоценные ископаемые во всем космосе. По всей видимости, Архон наткнулся на месторождения достаточно богатые, чтобы нарушить баланс сил в галактике. Чем еще можно объяснить то, что на борту нашего корабля собрались такие акулы политики?
— Вы считаете Джозефа Янга кровожадным хищником?
— Янга — нет, но уж Медею я никак не назову застенчивой девой. Впрочем, Лиетова и Джордана тоже. Да и Мики Хитавию с Геллером нельзя счесть легковесами.
— Зачем Архону потребовалось обращаться к Братству?
— А кто контролирует большинство промышленных и добывающих предприятий? Кто разведал большинство минеральных ресурсов Конфедерации и теперь выдает планетам лицензии на их разработку?
Несколько минут они сидели молча, погруженные в мысли.
— Нет, тут таится грозная опасность, — решил наконец Никита. — Опасность, которая может всерьез поколебать политическое равновесие. Торон при всей его ценности — всего лишь полезное ископаемое, предмет торговли.
— А наш капитан? Этот Карраско?
Никита приподнял массивные плечи:
— Не знаю. До сих пор он производил на меня впечатление достойного человека.
— Ха! — Тайяш взмахнул своей тростью. — Один достойный человек в окружении толпы социальных паразитов.
— Кого вы назвали социальным паразитом?
— Политиков, кого же еще.
— Вы назвали меня социальным паразитом?
— Насколько я понимаю, вы путешествуете за счет своей станции. Кто оплачивает роскошных шлюх, с которыми вы кутите, как только выдается возможность? Кто оплачивает ваше жилье, ваш стол?
Никита шевельнулся в кресле и дернул себя за бороду:
— Я — борец за права угнетенных масс. На меня возложена обязанность отстаивать интересы людей труда, изнывающих под пятой прогнившей буржуазии. И вы называете меня социальным паразитом?
— Еще бы! — Тайяш насмешливо фыркнул. — Взгляните на себя со стороны, Никита. Вы сидите здесь с бокалом лучшего шерри Санта-дель-Сиело, накачавшись лучшей продукцией пивоварен Рейнджа, и вам хватает смелости смотреть мне в глаза и утверждать при этом, что вы боретесь за права трудового народа?
— Разумеется. Мы ведем борьбу на многих фронтах. Кто-то печатает прокламации в тайных типографиях московского сектора арктурианских трущоб, другие выслеживают сирианских шпионов и дают им отведать вакуума, мешая тем самым Сириусу добиться политического господства, о котором мечтает его правительство. Удел третьих — напоминать буржуазным дипломатам вроде вас о том, что Совет Конфедерации отнюдь не пуп Вселенной. Планеты и станции населены великим множеством людей, которые не покладая рук трудятся в шахтах, стоят у станков, делают все, чтобы наша жизнь стала лучше. Моя задача — напоминать вам, что те решения, которые принимает Совет, напрямую затрагивают существование этих людей. Ведь вы, наделенные властью и богатством, частенько забываете о них, не правда ли?
