— Да, это показалось мне странным, — согласилась Боз, — однако в настоящий момент у меня недостаточно данных, чтобы объяснить столь кардинальную перестановку политических сил.
Сол негромко хмыкнул:
— Итак, мы вынуждены предположить, что Архон обладает каким-то невероятно мощным орудием политического давления. Остается лишь догадываться, что это за орудие.
— Угроза, выгода и конкуренция — в сущности, третий фактор является лишь комбинацией двух первых — лежат во главе угла любых человеческих поступков, — заметила Боз.
Сол смотрел на экран. Два преследователя продолжали идти параллельным курсом. Когда они приступят к решительным действиям? Откроют ли они огонь, как тот пират, который погубил «Гейдж»? Удастся ли уничтожить их, прежде чем они расстреляют «Боз»?
— Если бы знать, какие козыри припас Архон! — внезапно выпалил Карраско.
Войдя в офицерскую кают-компанию, Брайана застала там Кэла Фуджики, в одиночестве сидевшего за столом. Она заказала бифштекс и ситиллианский салат. Здесь, на нижних палубах, слышалось проникающее сквозь переборки завывание турбин и шипение трубопроводов высокого давления — кровеносной системы корабля.
Из стоявшего перед девушкой диспенсера выскользнула тарелка, окутанная завитками пара над куском мяса, выращенного на Рейндже. Брайана аккуратно отрезала кусочек, положила в рот и начала задумчиво жевать.
— От этих чванливых индюков, собравшихся на борту, есть хоть какая-то польза — еще никогда меня не кормили такими деликатесами.
Фуджики кивнул:
— Да, чаще всего приходится питаться чем-нибудь замороженным, высококалорийным и высушенным для снижения веса. Помнится, во время первого испытательного полета «Гейдж» нас пичкали сушеным крабовым мясом. Ты даже представить себе не можешь, до чего оно нам опротивело. Мы жарили его, варили в воде, на пару, в микроволновой печи, жгли лазерами, отбивали, перемалывали на фарш, превращали в пюре — делали все, на что способна кулинария.
— Думаю, хуже могут быть только дрожжевые палочки. Сейчас это входит в курс обучения в Академии — пять недель на дрожжах в спасательной ячейке размером два на пять метров, и при всем при этом изнурительный труд. Смысл в том, чтобы втемяшить в тебя подсознательную уверенность, будто бы ты способен уцелеть даже в таких условиях. Лично я предпочла бы самоубийство.
Фуджики лукаво улыбнулся.
— Еще бы. Впрочем, это зависит от того, где ты находишься. В изученных секторах галактики у тебя еще есть шанс. Но если корабль потерпел катастрофу во время прыжка? Перспектива провести в капсуле всю жизнь заставляет задуматься — а стоит ли она того? Не лучше ли открыть люк и покончить с собой?
Несколько минут они ели молча. Брайана продолжала размышлять, каково это — оказаться в спасательной ячейке, не имея ни малейшей надежды на спасение.
— Ты давно летаешь с Карраско? — рассеянно спросила она.
Кэл бросил на нее подозрительный взгляд и ответил, осторожно подбирая слова:
— С тех пор, как Сол стал капитаном.
Брайана проглотила мясо и внимательно посмотрела на Фуджики:
— Как он поддерживает дисциплину на корабле? Например, если он застал тебя спящим на вахте, или ты заволокитил рапорт, как он поступит?
Фуджики недоуменно пожал плечами:
— Почему ты спрашиваешь?
Брайану охватила паника. Едва не поперхнувшись, она заставила себя тщательно жевать и взмахнула вилкой:
— Из чистого любопытства. За все минувшее время он лишь однажды наказал людей — когда отдал поваров «в рабство» инженерам. Как он воспитывает экипаж?
Фуджики вновь принялся за еду, на его тонких губах появилась веселая улыбка.
— Кэп предпочитает давать нагоняй с глазу на глаз. Однажды я опоздал с возвращением из увольнительной. К тому времени, когда он закончил снимать с меня стружку, любой наряд вне очереди показался бы мне раем. Было такое чувство, словно я очутился между молотом и наковальней.
Брайана нахмурилась и, не в силах остановиться, продолжала расспрашивать:
— Бывало ли такое, чтобы Карраско, поймав кого-нибудь за руку, принялся шантажировать его или что-нибудь в этом роде?
Фуджики расхохотался.
— Нет, это не в его духе. Соломон Карраско всегда старается понять, что произошло и по какой причине. Если кто-нибудь из подчиненных позволяет себе лишнее, он присматривается к людям, которые с этим человеком работают, советуется с его начальником и лишь потом решает, как поступить с провинившимся.
— Эдакий добрый снисходительный дядюшка, — нарочито безразличным голосом отозвалась Брайана, пытаясь разгадать игру, которую вел с нею Карраско. Вряд ли он рассчитывал добиться послушания, занеся над ее головой дамоклов меч. Повинуясь импульсу, Брайана сказала: — Меня беспокоит судьба Арта. Он подрался с одним из людей Гайтано. Я хотела бы узнать, что с ним собирается сделать капитан.
Фуджики свирепо ухмыльнулся, сверкая глазами.
— Успокойся. Я уже тренируюсь с Артурианом. Он несколько медлителен, но, думаю, мне удастся сделать из него настоящего бойца. Вся эта история раздосадовала кэпа, но если бы он по-настоящему рассердился на Арта, то размазал бы его по стенам, не сходя с места.
— Но он подрался! Устав требует…
— Правила и законы уместны лишь в цивилизованном космосе, — перебил Брайану Фуджики. Он облокотился о стол и посмотрел на девушку оценивающим взглядом. — Послушай, что я тебе скажу. За те годы, что я служу с Карраско, нам довелось пережить немало страшных мгновений. Порой я не сомневался, что вот-вот отдам концы. Мне приходилось стоять в грузовом отсеке — так же, как нынче утром, — и смотреть, как моя жена, друзья и враги вылетают в распахнутый люк. И все же мы вернулись домой. Вернулись, потому что кэп никогда не признает поражений. — Почувствовав тревогу Брайаны, он развел руками: — Вспомни наш разговор о спасательных капсулах. В сущности, «Боз» и есть такая капсула, только большая. Принцип тот же — замкнутая система. Единственное различие в том, что рядом с тобой за этими графитовыми переборками находится множество людей. Ты спрашиваешь, случалось ли, чтобы Соломон висел у человека над душой, суля ему всевозможные кары. Нет, он никогда так не поступит. Капитан Карраско настоящий астронавт, он бывал в местах, которые мы называем «по ту сторону космоса». Там встречаются гибельные области, из которых не вырвешься даже подпространственным прыжком. У человека возникает пугающее чувство одиночества, оторванности от мира. В глубоком космосе от экипажа требуется единство и максимальное напряжение сил. Поверь мне на слово — если бы кэп поддерживал дисциплину страхом и угрозами, мы нипочем не уцелели бы, когда арпеджианская мина взорвалась у борта «Мориа».
— Но законы Братства…
— Они хороши до тех пор, пока не настанет критический момент, — отчеканил Фуджики. — Если в трудную минуту внутренний голос Карраско подскажет ему решение, противоречащее Уставу, он, не колеблясь, плюнет на его статьи. Да, Артуриана следовало наказать. И если бы кэп решил, что лучшим выходом будет наложить взыскание, он так и поступил бы. Я знаю одно — Карраско относится к своим людям с полной серьезностью и ожидает от них того же. Я готов поставить пять против десяти, что отныне Арт нипочем не ввяжется в дурацкую свару с кем-нибудь вроде Брета — и капитан не станет ломать его карьеру из-за глупой ошибки. Конечно, если он уверен, что Артуриан не забудет этот урок.
