— Нам нужен еще один пирог, — сердито объявил он. — Это решит все проблемы. Мы сможем отправить все наши запасы и всех накормить… если бы у нас был еще один склад, откуда можно было бы почерпнуть, пока не оправится от удара империя Сасса.
— Проблема, легат, состоит в том, что единственный другой пирог принадлежит риганцам, — напомнил Хайрос. Майлс напряженно выпрямился и застыл.
— Да, принадлежит, — он повернулся к коммуникатору и приказал:
— Вводи в действие вторую программу распределения 1-7732.
Коммуникатор отозвался:
— Вы хотите подтвердить ввод в действие?
— Да.
— Что вы делаете? — спросил Джакре.
Майлс поднял на него глаза, в его душе переплелись, как несчастливые любовники, отчаяние и облегчение. — Я не могу объяснить вам все детали. Но может быть, я смогу добыть еще один пирог. — Он поглядел на Хайроса. — А теперь, когда я решил заняться волшебством, я отправляюсь домой и ложусь спать.
— А что мне сказать Его Святейшеству? — спросил Айбэн.
— Ничего… пока я не отдохну. Придумайте что-нибудь, если понадобится, может быть, за это время произойдет еще какое-нибудь чудо, — Майлс встал, настолько усталый, что еле держался на ногах. — Хайрос? Ты что-нибудь планировал?
Хайрос скептически смотрел на монитор, где сменялись цифры по мере того, как изменение программы изменяло статистику.
— Нет, Майлс. Ты меня совсем озадачил. Он оперся на руку адъютанта и направился к двери, крикнув через плечо:
— Джакре, если что-нибудь возникнет, немедленно вызовите меня.
— Отдохни хорошенько, Майлс. И ты тоже, Хайрос, — Джакре все еще стоял у окна, с тревогой глядя на дворец.
Майлс даже не понял, сколько же он проспал. Он с трудом поднял тяжелую голову, когда жужжание коммуникатора прогнало последнюю надежду на сон. Протянув руку, Майлс вырубил сигнал, от его движения зашевелился Хайрос. Он заморгал, перекатился в сидячее положение и сонно спросил:
— Что такое?
Коммуникатор ожил, на мониторе появилось напряженное лицо Джакре.
— Майлс, твое чудо произошло. Здесь у нас два военных корабля Компаньонов, которые только что возникли из нуль-пространства. Я только что входил с ними в контакт, — брови Джакре поднялись. — Нам «приказано» не совершать никаких ответных действий против Риги. И еще, они здесь для того, чтобы «защитить» нас от дальнейших ударов со стороны Риги.
Майлс улыбнулся, чувствуя, как оставляет его напряжение.
— Чудесно. А теперь, Джакре, ты можешь отправляться домой и выспаться сам.
Длинное лицо Джакре выглядело кисло.
— Майлс, ты ведь не… я имею в виду, ты ведь на это не рассчитывал? Ведь нет?
— Как ты можешь подумать такое? Проспись, Джакре. Мы обсудим это, когда оба отдохнем, а если Его Святейшество будет жаловаться, скажи ему, чтобы адресовался к Стаффе.
Майлс выключил коммуникатор и, широко раскинув руки, бросился на постель с чувством невероятной легкости на душе.
— Ты ведь был в этом по уши, да? — спросил Хайрос, приподнявшись на локтях.
Майлс посмотрел на своего любовника и пожал плечами.
— Ты наслушался этих широковещательных передач Седди. О том, что надо брать на себя ответственность? О создании новой письменности?
Хайрос кивнул.
— Ты поэтому был такой на себя непохожий?
— И поэтому тоже. А теперь почему бы нам не поспать. Если у нас над головой Компаньоны, произойдет много интересного и, вероятно, нам долго не придется спать.
Хайрос криво улыбнулся в ответ.
— Может, мне встать, одеться и попросить перевести меня в другой департамент, который не будет требовать от меня такой нагрузки? А ты найдешь себе другого любовника, у которого есть время поспать?
Майлс испытал укол недовольства.
— Как хочешь. Но ты очень способный молодой человек. Я хотел бы, чтобы ты остался.
Хайрос рассмеялся и стукнул его по плечу.
— Майлс, я пошутил.
Они свернулись вместе, Майлс засыпал, убаюканный ровным стуком сердца Хайроса. В полусне не сразу можно было опознать, что за рев нарастает все сильнее и громче. Крещендо нарастало, когда первый разрушительный удар потряс здание. Майлс только успел подскочить на постели, когда всю спальную платформу вырвало из стены.
Затем разлетелся тектит окна, когда все здание зашаталось и затрещало.
— Что за… — закричал Хайрос.
— Землетрясение! — проревел Майлс, пытаясь выпутаться из постели. Затем одна из опор крыши упала.
"Правила, которыми определяются победа или поражение, на самом деле очень просты. Тем не менее военные аналитики тратят много времени и проводят серьезные исследования, пытаясь понять, почему данная сторона выиграла конфликт, и, честно говоря, из такого разбора любой кампании могут быть извлечены уроки… особенно полезные для так называемого «заднего ума».
Однако вы просили меня ответить, какими правилами определяется победа. Есть только одно правило: превосходство. Неважно, как потом вы объясните это, описывая историю кампании, вы всегда обнаружите, что выиграла сторона, обладавшая превосходством в любом смысле. Это может быть личное превосходство, превосходство экипировки, стратегии, тактики, позиции, расположения сил, логистики, производства, мобильности или любого другого компонента факторов, которые вместе составляют искусство войны.
Многие любят говорить о везении и его роли в победе или поражении. Я должен, однако, согласиться с вами, что везение, или особенно невезение, являются следствием непродуманных или плохо продуманных действий. Все мы люди, и часто делаем предположение и допущения о характере реальности. Некоторые вещи мы, вообще, не подвергаем сомнению. Так, например, обычному полевому командиру не придет в голову сбой в сообщениях.
Ключ к победе в том, чтобы обнаружить такое основное допущение и использовать его, чтобы добиться превосходства.
Поражение случается тогда, когда кто-то считает что-то непреложным и не требующим подтверждения, вроде топлива, коммуникаций или даже человеческой выносливости".
Стаффа кар Терма в сообщении для Кайллы Дон.
Глава 30
В столице стоял не прекращающийся гул. Много миллиардов человеческих существ никогда не знали тишины и покоя. Машины доставки царили по ночам, наполняя утробу города, ежедневно опустошавшуюся. Отбросы увозили, органические отходы извлекались, паковались и направлялись на утилизацию. Чудовище по имени Рига постоянно ревело, но в это время суток мощный его рев смягчился до ворчания.
