– Незачем тебе наводить страху на этих крестьян, братец. Я займусь ими, как только узнаю, что Субудай нашел Джучи.
Хачиун прикусил язык, стараясь не произносить вслух вопросов, которые очень хотел задать. Чингис держал от него в тайне поручение, данное Субудаю, и Хачиун не стал бы унижаться, выспрашивая об этом, хотя и сгорал от любопытства. Хачиуну до сих пор с большим трудом верилось, что Джучи мог забрать своих людей и попытаться скрыться. Небо – свидетель, что Джучи к этому подтолкнули, и порой Хачиун украдкой поносил слепоту отца, доведшего сына до преступления. Однако реальность предательства ошеломила их всех. Никто и никогда не смел даже ослушаться человека, создавшего нацию. Чингиса почитали, несмотря на его ошибки, и Хачиун едва ли мог представить, какая сила толкнула Джучи отвернуться от всего, что было знакомо ему с пеленок. Чингис упрямо выставил челюсть, гадая, о чем думает брат, а Хачиун снова попытался его убедить.
– Ты основал здесь империю, Чингис, хотя мог превратить всю эту страну в руины. Ты посадил Арслана в Самарканде и Чен И – в Мерве. Они правят от твоего имени, как цари и шахи правили до них этими землями. Но они по-прежнему завоеватели, и всегда найдутся такие, кто хотел бы видеть, как их разорвут на куски. Покажи им хоть чуточку слабости – и завтра восстания вспыхнут по всем захваченным городам. – Хачиун перевел дух, тяжко вздыхая. – Я слишком стар, чтобы все начать заново, брат.
Чингис медленно сощурил глаза. Хачиун даже сомневался, что тот вообще слушал его. Хан казался ужасно подавленным тем, что сын предал его, возможно, просто потому, что до него никто так не поступал. Каждый день Чингис рассматривал горизонт в ожидании Субудая. Но Хачиун понимал, что до возвращения полководца было еще далеко. Даже если бы Субудай мчался так же, как самые быстрые разведчики, то и теперь вряд ли еще добрался бы до тех северных земель, в которых укрылся Джучи. И снова Хачиуна так и зажгло от желания узнать, что было велено Субудаю. Правда, Хачиун как будто догадывался о задании и жалел Субудая. Хачиун знал, что тот относился к Джучи почти как к сыну. Поставить перед человеком такую задачу, чтобы проверить его лояльность на прочность, было типично для Чингиса. Хачиун знал, что его брат безжалостен к своему окружению, как и к самому себе.
Отчаявшись заставить Чингиса понять смысл своих слов, Хачиун приготовился к новой атаке. Он сухо сглотнул, внезапно осознав, что мог бы в крайнем случае сослаться на Субудая. Брат прислушивался к нему и ценил его паче всех остальных, а тот не стал бы дожидаться, пока все, что было создано, дало бы глубокие трещины.
– Им известна наша тактика, Чингис. Они контратаковали наши фланги, не позволив взять себя в клещи. У них щиты лучше тех, что мы видели раньше, а кони покрыты доспехами, которые защищают от наших стрел. Не числа его воинов я боюсь, брат, а того, как этот Джелал ад-Дин использует их. Если ты не пойдешь, то позволь хотя бы мне отбросить их назад. Им не обескуражить мой тумен своей тактикой. Это мы встретим их контратакой и покажем всем, что мы непобедимы.
– Делай, как знаешь, Хачиун, – ответил Чингис, подумав о том, чтобы предоставить брату полную свободу действий. – Возьмешь три тумена, свой и еще два. Только не тумены Угэдэя и Толуя. У тех юнцов еще молоко на губах не обсохло, и я не хочу, чтобы ты брал их с собой.
Хачиун дал ответ сразу.
– Тогда возьму Джелме и Хасара.
Чингис кивнул, продолжая смотреть на север, где мысли хана остались вместе с Субудаем.
– Только мелкие стычки, Хачиун, ты понял? Если они такие страшные, как ты говоришь, то я не хочу, чтобы ты потерял своих людей в горах. Медленно пускай им кровь, как делал раньше под Яньцзином и здесь, когда обескровливал армию шаха.
Хачиун склонил голову с облегчением, которое было не выразить словами.
– Обещаю, брат, – ответил он. Хачиун хотел было удалиться, но вдруг замешкался. – Субудай не подведет. Раньше я думал, что ты сошел с ума, когда возвысил его, но он действительно лучше всех.
– Дело в том, Хачиун, что я и сам не знаю, хочу ли я, чтобы он выполнил задание, или нет, – хмыкнул Чингис.
Хачиун раскрыл рот, намереваясь попросить брата объяснить, что он имеет в виду, но Чингис сердито махнул рукой, отсылая прочь.
– Ступай, братец, ступай. Объясни этим пустынножителям, что значит угрожать мне.
Глава 34
Хачиун стоял между двумя каменными столбами в горах и глядел вниз, рассматривая шатры и коней армии Джелал ад-Дина. День разгорался, уже начало припекать, и Хачиун машинально чесал под мышкой, где закипел от жары скопившийся пот. Возмездие за поражение при Первоне не терпело отлагательств, поэтому Хачиун вместе с Джелме и Хасаром примчались в Панджшерскую долину, не жалея коней.
Джелал ад-Дин знал, что монголы пришли. Хачиун видел фигуры дозорных на каждой вершине. Эти ловкие люди, облаченные в балахоны, умело взбирались на самые крутые скалы, занимая наблюдательные посты. Один из дозорных завис над самой головой Хачиуна, гораздо выше, чем могла долететь любая стрела. Хачиун не мог их достать и чувствовал себя неуютно под их молчаливыми взглядами. Наблюдатели не сводили с монголов глаз, а кое-кто подавал флажками сигналы в долину, держа Джелал ад-Дина в курсе событий.
Внизу, в лагере противника, не наблюдалось ни единого признака беспечности. Мусульмане наконец научились чему-то у своего врага. Их лагерь стоял на другом берегу реки, в трех милях от Первона. Вокруг шатров стелилась широкая равнина, ограниченная сзади горами, растущими из земли, подобно стальным лезвиям кинжалов. В таком месте негде было устроить засаду, и обойти лагерь с тыла тоже было нельзя. Противник больше не полагался на стены, однако на подступах к вражескому лагерю стояли каменные глыбы, из земли торчали деревянные колья, что позволяло расстроить атаку врага. Утренний ветер трепал шатры, и, получив сигналы дозорных, мусульмане начали построение. Они верили в неприступность своих позиций и будто специально выставляли свою уверенность напоказ, поддразнивая монголов.
– Нам надо перейти реку, – сказал Джелме, стоя за спиной Хачиуна. – Мы теперь знаем, где они. Надо искать брод.
Хачиун осуществлял полное командование тремя туменами. Не сводя глаз с долины, он кивнул, и Джелме отправил разведчиков на поиски места, удобного для перехода реки вброд. Хачиун прикусил губу от расстройства, понимая, что Джелал ад-Дин держит под контролем реку на сотню миль. У монголов просто не было шанса организовать неожиданное нападение, поскольку шахский сын точно знал обо всех их передвижениях. Но реку в любом случае нужно было перейти. Джелал ад-Дин выбрал место для битвы. Он знал особенности местности; у него было большое войско и все прочие преимущества, решающие исход сражений. И снова Хачиун пожалел, что Чингис не дал ему больше людей.
Щурясь от солнца, Хачиун поднял глаза на засевшего высоко над его головой наблюдателя в белых одеждах. До него было не меньше нескольких сотен шагов. Карабкаясь по голым камням, он взобрался почти на самую верхнюю точку скалы. Глядя на него, Хачиун боролся с желанием послать за ним на вершину своих людей. Ловкачу, наверное, понадобилось несколько дней, чтобы забраться на опасный уступ, нависающий над входом в долину. Имея достаточный запас воды и пищи, он мог бы отбиваться от карабкающихся по скале воинов столько, сколько потребуется.
