Коке нырнул в ханскую юрту и долго не выходил из нее. На Тэмучжина нахлынули воспоминания, и он тихо засмеялся, пробудив Арслана от молчаливой настороженности.
— Эти люди всегда заставляли меня ждать, — заявил Тэмучжин. — Но у меня ведь хватит терпения, как думаешь, Арслан? Я вынесу их насмешки с великим смирением. — Его глаза сверкнули чем-то вроде веселья, и Арслан склонил голову. Ледяное самообладание Тэмучжина среди этого улуса могло кончиться в любой миг. Хотя он ничем этого не выдавал, Арслан подумал: может случиться так, что их обоих убьют здесь из-за неосторожного слова.
— Своей сдержанностью ты почтишь память отца, — тихо проговорил он. — Это ведь не от слабости, а от силы.
Тэмучжин бросил на него острый взгляд, но эти слова, похоже, успокоили его. Но Арслан ничем не выдал своего облегчения. Несмотря на выдающиеся качества, Тэмучжину было всего восемнадцать лет. Кузнец с мрачным юмором подумал, что юный хан правильно выбрал себе спутника для поездки на юг. Они были сейчас в огромной опасности, а Тэмучжин был колюч, как любой молодой и гордый человек в новом положении. Арслан приготовился быть сдерживающей силой, которая нужна была Тэмучжину, если он верно понимал своего молодого спутника.
Не прошло и ста лет, как вернулся Коке. Каждое его движение говорило о презрении к гостям.
— Господин мой Сансар увидится с вами, — сообщил он, — но вы отдадите оружие.
Тэмучжин открыл было рот, чтобы запротестовать, но Арслан быстрым движением отвязал ножны и сунул рукоять меча в ладонь Коке.
— Стереги этот меч получше, мальчик, — сказал Арслан. — Такого славного меча ты больше в жизни не увидишь.
Коке не мог устоять перед соблазном осмотреть меч, но Тэмучжин лишил его этой возможности, сунув ему в другую руку свой меч, тоже выкованный Арсланом. И олхунут должен был либо взять меч, либо выронить оба. Отдав оружие, Тэмучжин ощутил себя почти что голым и задержал взгляд на мече, когда Коке отошел.
Арслан первым шагнул к ханскому стражнику у дверей, раскинул руки, как бы приглашая обыскать его. В его неподвижности не было безучастности — Тэмучжину она напоминала смертоносное спокойствие змеи перед броском. Стражник тоже это ощутил и обхлопал кузнеца с ног до головы, вплоть до отворотов на рукавах халата и щиколоток.
Тэмучжин не мог повести себя иначе, потому позволил обыскать себя, но начал закипать гневом. Он не мог любить олхунутов, хотя и мечтал объединить все племена на этой земле. Когда настанет время, олхунуты не войдут в созданное им племя, пока не истекут кровью.
Стражник удовлетворился обыском, они, пригнувшись, вошли в юрту. Тэмучжин тотчас вспомнил ту ночь, когда ему сообщили о ранении отца. Полированное дерево под ногами было все тем же, да и Сансара годы словно обошли.
Однако при появлении гостей хан олхунутов продолжал сидеть, глядя на них темными глазами с усталым удивлением.
— Великая честь увидеть тебя, господин, — проговорил Тэмучжин отчетливо.
Сансар улыбнулся, его кожа сморщилась, как пергамент.
— Не думал, что снова увижу тебя, Тэмучжин. Смерть твоего отца была потерей для всего нашего народа. Всех племен.
— Те, кто предал его, еще дорого заплатят за это, — отозвался Тэмучжин.
Он услышал, что в воздухе зазвенело еле заметное напряжение, а Сансар подался вперед, словно ждал чего-то еще. Молчание стало нестерпимым, и хан олхунутов улыбнулся.
— Я слышал о твоих набегах на севере, — сказал он. Голос его будто свистел во мраке. — Ты создал себе славное имя. Думаю, отец гордился бы тобой.
Тэмучжин потупился, не зная, как отвечать.
— Но ты ведь пришел ко мне явно не за тем, чтобы похваляться победами над мелкими разбойничьими шайками?
В голосе хана была еле сдерживаемая злоба, но Тэмучжин ответил спокойно.
— Я пришел за тем, что мне было обещано, — сказал он, глядя Сансару в глаза.
Сансар сделал вид, что не сразу понял.
— За девушкой? Но тогда ты приезжал к нам как сын хана, как тот человек, кто может стать вождем Волков. И та история рассказана и закончена.
— Вовсе нет, — начал Тэмучжин, все еще глядя на Сансара.
Тот на мгновение прикрыл глаза, и в его взгляде появилась насмешка. Этот человек любовался собой, и Тэмучжин решил, что, пожалуй, хан может и не выпустить их живыми. В юрте находились двое ближних воинов, оба в доспехах и при мечах. А в стороне, потупив голову, стоял еще и Коке. Посмотрев на него, Тэмучжин понял, что легко сможет выхватить у него мечи. Двоюродный брат как был, так и остался дураком.
Тэмучжин заставил себя расслабиться. Он пришел не за тем, чтобы умереть в этой юрте. Он видел, как Арслан убивает ударом руки, и решил, что первое нападение стражников они отобьют. Но как только на помощь сбегутся воины, все будет кончено. Тэмучжин оставил эти мысли. Сансар не стоил его жизни — ни тогда, ни сейчас.
— Значит, слову олхунута верить нельзя? — негромко спросил он.
Сансар выдохнул сквозь зубы. Его стражники зашевелились, положив руки на рукояти мечей.
— Только юные могут так беспечно относиться к своей жизни, рискуя оскорблять меня в моем собственном доме, — начал Сансар. Но тут его взгляд упал на Коке и загорелся при виде мечей-близнецов. — Что может простой удалец предложить хану олхунутов за олхунутских женщин? — спросил он.
Сансар не заметил, что Арслан на миг прикрыл глаза, борясь с негодованием. Его меч был с ним более десятка лет, это был лучший из мечей, что выковал он за всю свою жизнь. Больше им нечего предложить. Арслан спросил себя, догадывается ли Тэмучжин, что будет ценой за жену, и решил не предупреждать его.
Тэмучжин ответил не сразу. Воин, стоявший рядом с Сансаром, смотрел на чужака как на бешеного пса, ожидая, когда тот оскалится, чтобы убить его. Тэмучжин глубоко вздохнул. Выбора не было, и он не стал смотреть на Арслана в поисках одобрения.
— Я предложу тебе меч, сделанный человеком, которому нет равных в кузнечном деле, — сказал он. — Это не плата, а почетный дар народу моей матери.
Сансар милостиво кивнул и дал Коке знак приблизиться. Двоюродный брат Тэмучжина спрятал усмешку и протянул оба меча.
— Похоже, я могу выбрать меч, Тэмучжин? — усмехаясь, спросил Сансар.
Тэмучжин печально смотрел, как Сансар ощупывает резные головки, поглаживает подушечками пальцев кость и бронзу. Даже в темноте юрты они были прекрасны, и Тэмучжин ничего не мог поделать с собой — он все вспоминал отцовский меч, первый из тех, которых он лишился. Он вспомнил обещание, данное братьям, и заговорил прежде, чем Сансар успел объявить свое решение.
— Кроме обещанной мне женщины мне нужны еще две жены для моих братьев.
Сансар вздрогнул, вынул из ножен меч Арслана и поднес к глазам, чтобы рассмотреть клинок.
— Если отдашь мне оба меча, я найду тебе подходящих девушек, Тэмучжин. У нас в юртах слишком много дочерей. Можешь забирать дочь Шолоя, если она тебя захочет. Она — бельмо у нас на глазу, и никто не сможет сказать, что олхунуты не держат обещаний.
