— Да ну, брось, — замахал руками парень. — Я тебя здесь уложу, под крышей. Мы все равно сторожим по очереди. А то вдруг дождь начнется? Море рядом, шторм налетит — чихнуть не успеешь!
— Не волнуйся, — усмехнулся Создатель, — не налетит.
Олега так и подмывало назвать свое истинное имя, но он сдержался, как сдерживался уже не раз: ему совсем не улыбалось сидеть до позднего вечера за праздничным столом, с которого он не мог даже крошки слизнуть, торчать свадебным генералом — этаким чучелом, наблюдающим за чужой радостью, — а потом маяться всю ночь на комканом-перекомканом соломенном матраце в неизменно подванивающей горнице. Нет, лучше уж прикинуться простым путником…
Он неторопливо прогулялся по деревне, выбрал еще не очень высоко сметанный стог, зарылся в сено, поглядывая, как возвращаются после крестьянских трудов селяне, присмотрел себе на ночь симпатичную деваху, заметил, в какой дом она вошла, а потом закрыл глаза, жуя пахнущий летом стебель душистого горошка и дожидаясь, пока на его мир опустится сумрак. Потом была сладкая ночь, а прохладным ранним утром, когда первое солнце только-только выглянуло над горизонтом, он вышел из мокрых от росы ворот крепости, обогнул селение и свернул на узенькую тропу, уводящую в сторону гор.
В здешних местах Долина Голодных Ртов была уже не та, какой он увидел ее впервые: местами тропу заметали широкие песчаные потоки, местами она зарастала хрусткой, сочной травой и лишь изредка на поверхность выступала бетонная голубая глина. Однако Создатель, имея совсем недавний опыт, пустыне не верил и не отклонялся от тропы ни на шаг. Впрочем, один раз пришлось сделать исключение: ближе к вечеру Олег рискнул-таки свернуть к небольшому, заросшему густым бурьяном холмику, на котором и заночевал, убаюканный горьким полынным ароматом.
Горы выросли внезапно. Никаких предварительных холмиков, россыпей, валунов. Тянулась поросшая чахлой травой и дохлыми кустарниками равнина, и вдруг — бац! Отвесный склон шершавого серого камня. Олег коснулся его рукой— теплый, задрал голову. Стена, без единого выступа и трещинки, уходила в небо. А тропинка рассосалась в жухлой траве еще полдня назад. Вдобавок хотелось пить. Ну пить-то он не смог бы все равно, но вот макнуться в какой-нибудь прудик — не отказался бы. Дождик, что ли, устроить?
На отзывчивом небе немедленно появились кучерявые облака. Ласточки зачиркали крыльями по самой траве, на кончиках длинных ивовых листьев блеснули капли росы.
Нет, пожалуй, не стоит — размокнет все, грязи будет по колено.
Создатель, немного поразмыслив, повернул направо и после часа ходьбы набрел на узкую расселину. Метра два шириной, ровную и пологую. Обилие покатой гальки выдавало дно пересохшего ручья. Возможно, после каждого дождя здесь бушует горный поток. Застанет гроза в ущелье — захлестнет, и квакнуть не успеешь.
По небу продолжали плыть белые кучеряшки.
Впрочем, не ему дождя бояться! Вот разве камешек какой сверху оборвется…
Создатель закрыл глаза, сосредоточился, мысленно запустил руки глубоко под горный склон и резко дернул. Послышался глухой далекий гул, который отозвался в ущелье частыми звонкими щелчками.
Получилось! У него получилось самое настоящее землетрясение! Олег довольно рассмеялся, потом рванул горы еще пару раз. Подождал, прислушиваясь к затухающему гулу: в расселине больше ничего не цокало. Ну если камни держались наверху плохо, то уже попадали, а если не грохнулись во время землетрясения, то теперь и подавно не сорвутся. Вперед!
Дно было ровным, пологим, галька — мелкой и идти не мешала. Кое-где попадались крупные угловатые булыжники. Видно, те, что нападали во время землетрясения. От гладких стен тянуло прохладой. Замерзнуть Олег не успел: не пройдя и четверти километра, он увидел лестницу — вырубленные в скале высокие ступеньки. Неизвестный строитель не рассекал массива горы, а просто воспользовался руслом ручейка, под крутым углом опускающимся в ущелье. Сделали лестницу давно, и вода уже успела облизать ступеньки, сгладив острые углы.
Олег поднялся наверх. Точнее, на верх лестницы — это была просто каменистая площадка. Справа — скалы, слева — скалы, впереди — горные вершины, за спиной, за узкой щелью, — стена. Словно не на высоту поднялся, а на дно колодца попал. Куда идти? Непонятно. На камнях тропинки не видны.
На тихий шорох за спиной Олег внимания не обратил. А зря: внезапно сильная рука вцепилась ему в волосы, закидывая голову назад, а горло ощутило укол холодного острия.
— Назови свое имя, — прозвучал над ухом восторженный мальчишеский голос, — чтобы я знал, кто станет покровителем моего ребенка!
«Ты смертен…» — дохнули из памяти слова Дьявола, горячий ужас сжал сердце, выбросив в вены огонь бешенства. Олег схватил правой рукой руку нападавшего, а левой сжал лезвие и отвернул нож от горла. Волосы рвануло с такой силой, что показалось — сейчас скальп слетит, но Создатель стиснул зубы и продолжал отклонять нож к земле.
— Чего делаешь, гад, больно… — пропал восторг в голосе противника, и Олег зло рассмеялся:
— Это еще не больно, больно станет сейчас! — и, обрывая собственные волосы, наклонился вперед, выкрутив кисть врагу до такой степени, что нож уткнулся в камни.
— А-а! — первым не выдержал нападавший, отпустил волосы, свалился на землю и вырвал руку из захвата. Это оказался мальчишка лет пятнадцати, в меховой жилетке и кожаных штанах.
Олег брезгливо отбросил нож в сторону, взглянул на ладонь: из глубоких порезов сочилась кровь, часто капая на пыльные камни.
— Ты хотел знать мое имя, курчавый? — зловеще переспросил Олег, вытягивая меч из ножен. — Я — Создатель.
От удара Драккара мальчишка увернулся и шустро удрал в скалы. Олег достал носовой платок, неуклюже замотал рану и быстрым шагом отправился в погоню — бежать по камням он не рискнул.
Преследование напоминало блуждание по лабиринту: Олег огибал высокие скалы и огромные валуны, пролезал через узкие щели, выходил на обширные щебеночные россыпи, упирался в тупики. Подозревая, что за любым углом может ждать засада, он сжимал меч в руке, держался настороже, отчего двигался еще медленнее.
— Уа-у! — С диким воплем выскочил странный тип в шапке-ушанке и длинном халате, попытался достать Создателя копьем. Олег отмахнулся, шутя срубив наконечник. Тип явно опешил, но ответного выпада ждать не стал и исчез столь же молниеносно, как и появился.
Бесконечное блуждание стало надоедать. Левая ладонь продолжала болеть, но кровь больше не капала, и Олег рискнул забраться на одну из высоких скал. С макушки плоскогорье напоминало площадь, беспорядочно засыпанную гравием невероятных размеров. По сторонам — неровные скалы, за спиной — зеленовато-голубая долина, далеко в которой, на самом горизонте, угадывались крыши пограничной деревни. Но впереди, примерно в полукилометре, поднимался очередной горный склон, на котором ясно различались кроны деревьев и даже прилепившиеся к крутой стене маленькие домики.
— Туда-то мне и надо, — кивнул Олег, скатился вниз и решительно направился вперед.
