— Достаточно, братишка, — прохрипел он и покачнулся.
Цингето протянул руку, чтобы поддержать старшего брата, и едва не вскрикнул от острой боли, ведь на груди уже не было живого места.
Соперники повернулись к жрецу, и старец ответил на напряженные взгляды улыбкой. Он уже обдумывал, что именно запишет в хронику племени — ту толстую рукописную книгу, которая передавалась от одного служителя храма другому. Да, царевичи арвернов выдержали по одиннадцать раскаленных железных прутов! До этого дальше девяти не заходил еще никто, и даже великий Альпейн триста лет назад пришел к власти всего лишь после семи попыток. Знак казался добрым, и на душе жреца стало немного светлее.
— Одному из братьев предстоит стать царем, а второму придется уйти, — напомнил старец древнее правило. Он подошел к Цингето, водрузил на голову нового вождя золотую корону, а в руку дал тяжелый золотой посох.
— Нет, — возразил Цингето. — После всего, что произошло сегодня, я не хочу потерять брата. Согласишься ли ты остаться и сражаться с врагами рядом со мной? Мне очень нужна твоя помощь и поддержка.
Жрец в ужасе смотрел на царя.
— Но древний закон… — начал было он.
Цингето, превозмогая мучительную боль, которая едва не лишала сознания, поднял руку.
— Ты очень нужен мне, Мадок. Готов ли ты пойти за мной?
Брат с трудом выпрямился, не замечая текущей из ран свежей крови.
— Готов, брат. Располагай мной.
— В таком случае пришло время собирать племена.
Юлия подошла к ступеням сената и остановилась, с содроганием оглядываясь. Площадь представляла мрачное зрелище. В воздухе все еще стоял запах дыма, так что представить недавние события оказалось совсем не трудно. Разрушенное огнем здание сейчас отстраивали, и форум оглашали громкие крики рабочих и стук молотков.
Клодия нерешительно топталась рядом; при виде городской суеты добрая старушка явно нервничала.
— Детка, ходить по городу опасно даже сейчас. Ты же знала, что площадь разрушена, и все-таки настояла на своем.
Юлия взглянула на нянюшку с изрядной долей раздражения.
— Разве ты не видишь легионеров? Брут сказал, что Помпей твердо держит город в руках. Он полностью погрузился во встречи и выступления, а обо мне, судя по всему, и не вспоминает.
— Не говори чепуху, девочка. Не будет же он, словно мальчишка, торчать у тебя под окном. Положение обязывает.
— И все же если мужчина надеется уложить меня к себе в постель, то должен проявлять хоть какой-то интерес. Разве не так?
Клодия оглянулась, чтобы убедиться, что никто в толпе не подслушивает их разговор.
— Вовсе не подходящая тема для молодой девушки! Если бы твоя матушка услышала такие безрассудные слова, она пришла бы в ужас! — Нянюшка укоризненно схватила питомицу за руку.
Юлия сморщилась и вырвала руку, обрадовавшись поводу досадить опекунше.
— То есть, конечно, если он еще не слишком стар для подобных дел. Как ты думаешь, он сохранил силу?
— Сейчас же прекрати, негодница, а не то получишь по заслугам, — зашипела Клодия.
Юлия пожала плечами, вспомнив жаркие объятия Брута, его молодое сильное тело. Она, конечно, ни слова не сказала Клодии о ночи, проведенной в темноте и тепле конюшни. Девичий страх испарился быстро, вместе с негромким вскриком. Брут оказался нежен и сумел разбудить в юной красавице сладострастие, которое, несомненно, понравится Помпею, когда он сделает красивую юную женщину своей супругой.
Неожиданно за спиной послышался мужской голос, и Юлия виновато вздрогнула, словно кто-то мог услышать ее мысли.
— Вы, случайно, не заблудились? Здесь, возле старых ступеней, стоять неуютно.
Не успела Юлия ответить, как Клодия склонилась в почтительном реверансе. Подобной проворности нянюшки оказалось достаточно, чтобы девушка посмотрела на говорившего внимательнее. Богатая тога выдавала принадлежность к высшему классу, хотя одной лишь уверенной и благородной осанки оказалось бы вполне достаточно, чтобы это определить. Волосы мужчины были тщательно уложены и умащены. Он с благосклонной улыбкой смотрел на девушку, явно по достоинству оценив прелести ее фигуры.
— Мы задержались всего лишь на секунду, — быстро нашлась Клодия. — А вообще-то торопимся на встречу с друзьями.
Юлия нахмурилась: нянюшка снова цепко схватила ее за руку.
— Какая жалость, — заметил моложавый мужчина, продолжая обшаривать глазами хорошенькую молодую особу. Юлия покраснела и почему-то пожалела, что оделась для поездки в город слишком просто. — Может быть, ваши друзья не откажутся подождать? У меня здесь неподалеку дом, где вы смогли бы освежиться, отдохнуть и подкрепиться. Если нет пристанища, прогулки по городу очень утомительны.
Говоря это, мужчина коснулся висящего на поясе толстого кошелька, и тот отозвался красноречивым звоном монет. Клодия снова потянула воспитанницу прочь, однако та сопротивлялась, не желая оставлять безнаказанной игривую наглость незнакомца.
— Но ты даже не представился, — заметила она и лучезарно улыбнулась.
Проявление интереса явно польстило незнакомцу.
— Светоний Пранд. Видишь ли, милочка, я сенатор, но, к счастью, не каждый день до отказа занят работой.
— Я… я, кажется, слышала это имя, — медленно произнесла Юлия, хотя оно не слишком многое ей говорило.
Светоний кивнул так, словно не сомневался в собственной известности. А увлеченная беседой девушка даже не заметила, как Клодия побледнела.
— Тебя будет ждать будущий муж, — подчеркнуто произнесла нянюшка. Ей удалось увести подопечную на несколько шагов в сторону, однако Светоний шел рядом, явно не желая упускать добычу. Взяв Клодию под локоть, он заставил женщин остановиться.
— Но мы просто разговариваем. В этом нет никакого вреда.
Он снова зазвенел монетами, и от столь примитивного маневра Юлия едва не рассмеялась вслух.
— Так ты собираешься купить мое внимание и расположение, Светоний Пранд? — со скрытой иронией поинтересовалась она.
Прямота девушки огорошила повесу. Однако он принял игру и подмигнул.
— Может быть, твой муж не будет возражать? — приторным голосом уточнил он, подойдя почти вплотную. Выражение холодных глаз мгновенно изменило настроение Юлии, и она нахмурилась.
— Помпей еще не стал моим мужем, Светоний. Возможно, он действительно не будет возражать, если я проведу несколько часов в твоем обществе. Что ты на это скажешь?
Светоний не сразу осознал смысл услышанного. Но как только понял, с кем имеет дело, сразу изменил тактику.
— Я хорошо знаком с твоим отцом, девочка, — едва слышно, почти про себя, пробормотал он.
Юлия тоже начала вспоминать, что подсказывало когда-то слышанное имя.
