Для раскрытия лжи важно помнить, что одни ее признаки дают нам точную, а другие – лишь самую общую информацию. В приложении, табл.1 и 2 (Таблица 1 «Соответствие типов умалчиваемой информации поведенческим проявлениям (классификация по поведенческим проявлениям)» и Таблица 2 «Соответствие типов умалчиваемой информации поведенческим проявлениям (классификация по типам информации)»), приведены все признаки, обсуждавшиеся в этой и предыдущих главах, а в табл. 3 (Таблица 3 «Признаки фальшивых эмоций») перечисляются признаки фальшивых эмоций.
Глава 5. ОСНОВНЫЕ ОШИБКИ И МЕРЫ ПРЕДОСТОРОЖНОСТИ
Обычно лжецам прекрасно удается обмануть большую часть людей
[109]
. Даже дети, едва достигнув восьми или девяти лет (а некоторые родители полагают, что и шести!), могут вполне успешно обманывать старших. А ошибки в выявлении лжи предполагают не только то, что человек верит обманщику, но, что гораздо хуже, и то, что он не верит говорящему правду. И такие ошибки могут нанести искреннему ребенку тяжелую травму, несмотря на все последующие попытки исправить положение. Неверие правде приносит также немало бед и взрослому человеку. Можно потерять друга, работу, а то и жизнь. Бывает, что человек, проведший в тюрьме многие годы, вдруг оказывается невиновным – но, слава Богу, подобные случаи все-таки происходят достаточно редко. Словом, поскольку не существует возможности полностью избежать ошибок в обнаружении обмана, необходимо принимать все меры предосторожности, чтобы снизить насколько возможно количество этих ошибок.
И первая из таких мер заключается в том, чтобы толковать поведенческие признаки как можно более точно. Информация, приведенная мной в двух предыдущих главах – о том, как лицо, тело, голос и речь могут выдать обман, – еще никоим образом не гарантирует от вынесения неверных суждений, а лишь помогает выявить и исправить их. Верификаторам больше не надо опираться лишь на свое чутье или интуицию; имея полновесные знания об основе своих суждений, они будут пробовать, исправлять, отказываться и задумываться над конкретными признаками более уверенно и спокойно. Ведь в случае существования каких-то неясностей значительно возрастает возможность ложного обвинения.
Вторая мера состоит в стремлении как можно яснее понимать природу ошибок, случающихся в процессе обнаружения лжи. Существуют два рода таких ошибок, прямо противоположных друг другу и по причинам, и по последствиям. Совершая ошибку неверия правде, верификатор ошибочно принимает говорящего правду за лжеца, а при ошибке веры лжи он ошибочно полагает, что лжец говорит правду
[110]
.
И верификатор уязвим для обеих этих ошибок, увы, вне зависимости от того, работает он с детектором лжи или с поведенческими признаками обмана. Вспомним еще раз отрывок, уже цитированный мной в главе 1 (Глава 1 ЛОЖЬ. УТЕЧКА ИНФОРМАЦИИ И НЕКОТОРЫЕ ДРУГИЕ ПРИЗНАКИ ОБМАНА), из романа Апдайка «Давай поженимся», когда Джерри подслушивает телефонный разговор своей жены Руфи с ее любовником. Заметив, что ее голос звучит более женственно, чем в разговорах с ним, Джерри спрашивает, кто это. Руфь тут же сочиняет ответ о том, что звонила женщина из воскресной школы, интересовавшаяся, будут ли они возить туда детей. Если бы Джерри поверил этой истории, то явно совершил бы ошибку веры лжи. Но предположим обратное: Руфь – верная жена и действительно разговаривала с женщиной из воскресной школы, а Джерри – ее ревнивый и недоверчивый муж. И если бы Джерри решил, что его жена лжет, в то время как она говорила правду, он совершил бы ошибку неверия правде.
В ходе Второй мировой войны Гитлер совершил ошибку веры лжи, а Сталин, наоборот, – ошибку неверия правде. По различным причинам (имитация концентрации войск, слухи, ложная информация о военных планах, переданная немецким разведчикам и т. д.) союзники убедили рейх в том, что их вторжение в Европу, открытие так называемого второго фронта произойдет не на побережье Нормандии, а в Кале. Целых шесть недель после начала операции немцы упорствовали в своей ошибке и держали в Кале большое количество войск, вместо того чтобы помочь своей терпящей поражение армии в Нормандии, ибо упорно продолжали верить, что тамошний десант есть всего лишь диверсионная прелюдия к нападению в Кале! Это была явная ошибка веры лжи; немцы поверили в то, что узнали истинный план союзников, в то время как он был только хорошо сфабрикованным обманом. Ложь была принята за правду.
Противоположной же ошибкой явился отказ Сталина поверить в многочисленные предупреждения о том, что Германия собирается напасть на Советский Союз; причем даже несмотря на то, что сведения эти исходили непосредственно от его агентов в Германии. Это было ошибкой неверия правде – Сталин не верил, что Гитлер его обманет. Различие этих двух ошибок крайне важно, ибо заставляет верификатора сосредоточиться на двух этих столь похожих внешне опасностях. Избежать полностью обеих ошибок невозможно; выбор состоит только в том, чтобы предпочесть наименее опасную из них в данный момент. Верификатор должен оценить для себя, когда предпочтительней оказаться обманутым, а когда – выдвинуть ложное обвинение. Что можно потерять и что получить, заподозрив невиновного или поверив лжецу, – все это зависит и от самой лжи, и от лжеца, и от верификатора. Обычно более тяжелыми бывают последствия только одной из этих ошибок, но иногда они обе одинаково ужасны.
Не существует никакого общего правила насчет того, какого рода ошибок избежать проще. Иногда шансы и в том и в другом случаях приблизительно равны, иногда предпочтительней та или другая из них. И опять-таки это зависит от характера лжи, лжеца и верификатора. Те вопросы, которые верификатор должен рассмотреть, дабы решить, чем рискнуть, описаны в конце следующей главы после обсуждения детектора лжи и сравнения результатов его применения с результатами использования поведенческих признаков. Теперь же я опишу, насколько каждый из поведенческих признаков уязвим для двух этих ошибок и какие меры предосторожности следует принимать, дабы избежать их совершения.
Во-первых, следует обратить особое внимание на индивидуальные различия (капкан Брокау – игнорирование индивидуальных различий человеческого поведения). Ни один признак обмана, будь то лицо, тело, голос или слова, не является доказательством обмана, как не является им и изменение активности ВНС, фиксируемое детектором лжи. Ошибки веры лжи здесь происходят оттого, что некоторые люди вообще не допускают просчетов, когда лгут. Это не только психопаты, но и прирожденные лжецы, а также люди, использующие систему Станиславского, и те, кто сам искренно верит в свою ложь. И верификатор всегда должен помнить, что отсутствие признаков обмана еще не есть доказательство правдивости.
Но и наличие таких признаков тоже может вводить в заблуждение, вынуждая к совершению другой ошибки, ошибки неверия правде (правдивого человека обвиняют во лжи). Признаками обмана может ловко пользоваться мошенник, создавая у своей жертвы ошибочное убеждение в том, что попался на своей лжи. Этот прием постоянно используют игроки в покер (на их жаргоне он называется «ложным сигналом»). «Например, игрок может долго и осторожно кашлять, когда блефует. Его (противник, считая себя проницательным, сразу же увяжет это покашливание с ситуацией блефа. И в решающий момент игры, когда ставки будут взвинчены до предела, обманщик снова может начать покашливать – на этот раз уже не блефуя – и таким образом неожиданно вырвать победу у противника»
[111]
.
