Члены команды снова обеспокоенно переглянулись. Они знали – они выросли с этим знанием, – что сомневаться в Докторе не стоит, даже несмотря на его редкие приступы безумия, – но неужели он их бросает?
– У автонов есть фора, – сказал Иошуа. – Даже если мы доберемся до Козьей Тропы, все равно путь на восток неблизкий. Мы вряд ли сильно их обгоним, если вообще обгоним. К тому же они не знают усталости. Они доберутся до Рождества намного раньше нас.
– Не доберутся, Иошуа, – ответил Доктор. – Я сделаю для этого все возможное.
– Значит, вы нас не бросаете? – проворчал Лука. – Не убегаете?
– Я никогда не убегаю, Лука. Никогда.
Лука улыбнулся, но нервно сглотнул.
– Я не пойму, – сказал Калеб, вопросительно глядя на Доктора. – Куда вы отправитесь на Лодке, когда высадите нас?
Доктор пожал плечами:
– К Повороту Дьявола, куда же еще?
– В одиночку вам ни за что не перебраться через Узье. Даже при сильном южном ветре вы будете еле ползти.
– Я знаю. – Лицо Доктора расплылось в улыбке, и он ткнул недоверчивого рулевого в бок: – Разве это не гениально?
Глава 6
Час спустя, когда вечерний северный ветер разбушевался в полную силу, команда оказалась в еще меньшем восторге от необходимости покинуть Лодку.
Их можно было понять. Хоть все они были молодыми, полными сил мужчинами и вести их по еле заметной Козьей Тропе предстояло Иошуа, им все-таки предстояло два, а то и три невероятно трудных дня пути через Иноземье. А когда они наконец вернутся в Рождество, неизвестно, что они там увидят.
Доктор стоял у руля, а Лодка рывками двигалась вдоль южного края Гребня Фафнира, вспахивая снежное покрывало. Хребет защищал их от ветра, и двигались они со скоростью около восемнадцати узлов. Наконец один за одним мужчины, закутанные в шкуры и меха, перебросили лыжи и аварийные комплекты через правый борт и спрыгнули следом, подтянув ноги к груди, чтобы упасть как можно легче и покатиться по снегу. Все они приземлились без проблем, вскочили на ноги и бросились собирать снаряжение.
Калеб прыгал последним. Уже сидя на борту, юноша обернулся.
– Вы уверены, что справитесь с судном? – спросил он.
Доктор двумя руками держал штурвал, совладать с которым оказалось труднее, чем он предполагал. Он понял, что это простое устройство контролирует огромную мощь. Лодка сотрясалась от вибраций сложных механизмов, находившихся под палубой: шкивов, блоков, рулевых педалей, штуртросов, не говоря о вале рулевого привода, к которому крепилась ось передних управляющих лыж.
– Запросто! – крикнул он в ответ.
– Думаю, я достаточно хорошо знаю вас, Доктор, – произнес Калеб. – Вы бы не заставляли нас идти обратно пешком, если бы ваш маршрут не был еще опаснее.
– Просто возвращайтесь в город, Калеб! Забудьте про меня, про Лодку… и даже не думайте идти по вершине Гребня к Повороту Дьявола. Берегитесь этого места как огня, слышишь?
– Но разве не будет лучше сражаться с автонами там, а не в городе?
– Если все пойдет по плану, сражаться с ними вообще не придется… Но даже лучшие планы проваливаются, если их не придерживаться. Идите!
Калеб бросил рюкзак и лыжи за борт и сам исчез в вихре снежных хлопьев.
Доктор сосредоточился на раскинувшемся впереди снежном пейзаже, правая часть которого находилась в тени Гребня. Доктор надеялся, что увидит вход в Поворот Дьявола, когда доберется до него, что – по расчетам Калеба – должно было произойти через двадцать минут. И даже когда он достигнет каньона, чтобы пересечь узкий переход в форме буквы Z, полагаться придется не столько на собственную ловкость, сколько на удачу. Утешало лишь то, что ему предстояло добраться только до середины Узья, где те, кто ждет его в засаде, наверняка захотят подняться на борт.
Доктор мрачно улыбнулся.
Как только он понял, что нужно чужакам, он также осознал, в чем заключается их план.
Планета Трензалор для Нестин никакой ценности не имела. Она представляла собой царство нетронутой дикой природы. В воздухе не было ни токсинов, ни химикатов, ни кислот, ни металлов, ни дыма. Нестин не было дела до Рождества и живущих там людей. Этот отряд автонов прибыл сюда по той же причине, что и толпы других злоумышленников, которые за последние триста лет всеми правдами и неправдами пытались проникнуть в поселение.
Дело было в самом Докторе.
Конечно, Нестин попыталось десантировать не имеющих собственного разума автонов прямо в Рождество, планируя захватить цель и уничтожить ее. Остановить автонов оружием, сделанным из сельскохозяйственных инструментов, было бы невозможно. Но яростные ветры снесли десант с нужного курса, и тогда Нестин – всегда умевшее импровизировать – придумало новый план. Догадавшись, что Доктор отправится искать автонов, оно устроило хитроумную ловушку.
Доктор отвлекся от своих мыслей, входя в каньон; это оказалось не так сложно, как он ожидал: прекрасно сконструированное судно грациозно скользнуло в ущелье. Парус повернулся и поймал порыв южного ветра, который толкнул Лодку и еще быстрее погнал ее вперед.
– Ты чудесное произведение кораблестроительного искусства, – сказал Доктор, нежно похлопывая лакированные спицы штурвала. – Мне очень, очень жаль.
В течение короткого времени широкие склоны каньона светились в удвоенном сиянии Сороры и Фратера, а лунные сосны напоминали конусы заледеневшего снега. Доктор обязательно насладился бы этим зрелищем, если бы его не тревожило то, что ожидало впереди. Скорость Лодки начала снижаться, поскольку каньонный ветер стал рассеиваться на склонах близлежащих холмов. Добравшись до Узья через десять минут после первого поворота, Лодка наверняка будет двигаться очень медленно. И скорее всего, именно там нападут те, кто сидит в засаде, – это единственное место между городом и Тундра-Вальдом, где у двуногих существ размером с человека есть возможность подняться на борт судна.
– Что ж… Посмотрим, на что вы способны, мальчики, – сказал Доктор. – Или, скорее, посмотрим, на что способен я. – Ведь первый ход был за ним.
Скользя вдоль первого из крутых изгибов каньона, Лодка ненадолго вышла из-под контроля: когда он слишком резко повернул руль, она накренилась на левый борт, а передние лыжи съехали в сторону. Наконец она выровнялась и вновь двинулась вперед, теперь уже по внутреннему проходу, куда не долетали звуки из долины. Стены ущелья превратились в отвесные скалы, покрытые трещинами, поросшие заснеженными лунными соснами. Свет лун постепенно слабел, создавая мрачную атмосферу, хотя проход все еще был достаточно широк, чтобы парус тянул судно с вполне приличной скоростью – двенадцать узлов.
Проход был узким, но теперь целую полумилю он был идеально прямым. И Доктор знал, что даже в этих условиях действовать придется быстро.
– Ладно, так держать… – сказал он, фиксируя штурвал, хватая трость и спускаясь с мостика к носовому люку. Неуклюже спустившись в него, Доктор закрыл и запер люк за собой.
