Пума и волк с виноватым видом подползли к ней и легли рядом, делясь жизненной силой. Она чувствовала, как крысы разбегаются по дому, завидев кошек, но те лишь отпугнули их, не став охотиться на грызунов. Похоже, животные начали сходить с ума. Она постаралась привести их в нормальное состояние и отправила их по домам прежде, чем вернуться сознанием в пустую квартиру. Открыв глаза, она увидела Корделию со связанными за спиной руками, которая наклонилась к ней.
– Девочка, ты должна отвечать за себя и за то, чем ты являешься. Я больше не пойду на такое. Даже ради Джека. Либо учись использовать то, что тебе дано, либо иди жить в монастырь.
Вонищенка вновь начала погружаться в теплую темноту. И даже не была уверена, сказала ли она эти слова Корделии или ей только показалось.
Ситуация все больше пугала Розмари. Крис что-то затеял. Она это чувствовала. Не надо было быть телепатом, как Вонищенка, чтобы почувствовать, что она в опасности. Она не видела вокруг никаких животных, даже крыс. И это было плохим знаком. Где же Вонищенка, черт возьми?
Она намеренно пошла по коридору медленнее. Попыталась сконцентрироваться на опасности и использовать ситуацию. Что же ждет ее в той грязной комнатенке? Розмари достала пистолет.
Тронула ручку. Дверь не была заперта. Она открыла ее настежь, внутрь, навстречу обитателю комнаты. Мужчина, каким ей описывали Кройда, стоял у двери, видимо, собираясь уходить.
– Кто ты, черт тебя дери?
Очевидно, он не ожидал увидеть женщину. Розмари двинула пистолетом, давая ему знак сесть на железную пружинную кровать. Прижалась спиной к стене у двери.
– Боже, ты же Мария Гамбионе!
– Мне нужно в точности знать, что именно ты выяснил, – сказала Розмари, наводя пистолет на мужчину и крепко держа его в руке. Она постоянно с ним тренировалась. – Ты никуда не уходишь.
Снаружи, у пожарного выхода, Крис ждал, когда Розмари умрет, зараженная вирусом. Мысленно подталкивал ее к Кройду. Он не слышал, о чем они говорят. Не важно, если Кройд сделает с ней то же самое, что с погибшими капо. Крис знал, что Кройд каким-то образом получил доступ к вирусу. Ничто другое не могло сделать того, что случилось. Почему же она не подходит?
Он увидел, как она подняла пистолет. Но Кройд двигался быстрее. Прежде чем Крис успел увернуться, Кройд бросил в окно прикроватную лампу и выскочил на пожарную лестницу. Крис спешно побежал вниз, но Кройд, пытаясь побыстрее сбежать от Розмари, уже выскочил на железную решетку. Увидев Криса, Кройд поставил ему подножку, и Крис упал, скатываясь по лестничному маршу вниз. Попытался ползти вниз, сдерживая тошноту. Прогремел выстрел, пуля едва не попала в Кройда, и тот побежал вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз.
Розмари окаменела, когда Кройд выскочил в окно. Удары эхом отдались по ночлежке, и она услышала, как к ней бегут телохранители. Она двинулась вслед за Кройдом и увидела, как он взбегает по пожарной лестнице. Выстрелила, скорее, чтобы подстегнуть его, чем чтобы убить. Выйти отсюда можно было, лишь спустившись по пожарной лестнице. На площадке внизу лежал Крис, кашляя и корчась. Услышав, как ее люди вломились в комнату, она побежала вниз, перепрыгнув через своего любовника. Даже не остановившись.
– Ублюдок! – прошипела она, оставляя его позади. Спешно бежала вниз. Теперь она знала, что люди Криса убьют ее, как только увидят. Потребуется везение и быстрота, но еще был шанс, что она сумеет оторваться от телохранителей и тех, кто остался у входа. Ее единственный шанс.
Роджер Желязны Концерт для серотонина с хором сирен
VI
Остановив в центре города такси, Кройд долго колесил по разным улицам, прежде чем назвать адрес своей квартиры в Утренних Холмах. Окна ее были непроницаемо темны. Нагруженный ворохом болеутоляющих, антибиотиков и транквилизаторов всяческих сортов, с пятифунтовой коробкой шоколадного ассорти под мышкой и прочими мелочами в цветистых обертках, совершенно спокойный и уверенный в собственной безопасности, Кройд бесшумно проник в квартиру. Включив в коридоре свет, скользнул прямиком в спальню.
– Вероника! Ты еще спишь? – нежно шепнул он.
Ответа не последовало. Кройд на цыпочках подкрался к кровати, опустился возле на корточки и осторожно тронул одеяло. Но, кроме него, рука ничего более на постели не нащупала.
– Вероника! – позвал он уже громче.
Ответа не было.
Кройд включил ночник. Кровать опустела, все причиндалы Вероники бесследно исчезли. Он поискал записку – безуспешно. Может, записка в гостиной? Или на кухне? Точно! Если Вероника хотела, чтобы Кройд наверняка ее прочел, то оставила бы на полке холодильника.
Он поднялся и вдруг напряженно застыл. Где-то явственно прозвучали шаги. Сзади, в гостиной?
– Вероника!
И снова никакого ответа. Идиот, оставил дверь нараспашку! – сообразил Кройд и покрылся холодным потом. Но ведь в коридоре вроде как и не было никого…
Вырубив свет, он осторожно пересек комнату, беззвучно распластался на полу и выглянул на мгновение в холл.
Там было пусто. Никого. И больше никаких звуков.
Кройд поднялся и вышел из спальни. И решил на всякий случай проверить гостиную.
Но включить там люстру он уже не успел. В гостиной, в лучах рассеянного света, льющегося из коридора, бил хвостом огромный бенгальский тигр. Великолепный образчик. Нимало не мешкая, он с грозным ревом прыгнул на Кройда.
– О, срань господня! – сумел лишь выдохнуть Кройд, рассыпая подарки по всему полу и уворачиваясь.
От удара плечом о стену отвалился пласт штукатурки; зато жуткая полосатая лапа, пролетев совсем рядом, лишь чуть задела Кройда. Он успел резко выбросить кулак, но удар пришелся по хребтине животного вскользь и существенного урона тому не нанес. Улепетывая в гостиную, Кройд услыхал сзади недоуменно-обиженный рев – где, мол, мой ужин? Зверь недоумевал недолго – уже через мгновение, выставив перед собой стул, Кройд отбивал в гостиной очередную бешеную атаку.
От удара стулом тигр коротко взвыл; Кройд же, не теряя времени, схватил за ножки тяжелый стол и, прикрываясь им как щитом, перешел в контрнаступление. Зверь, разъяренно отшвырнув стул в сторону, все еще рычал и тряс ушибленной головой. Толчок крышки стола он встретил могучим плечом, заревел и попытался просунуть когтистую лапу снизу. Кройд присел, уперся, еще чуток поднажал…
Тварь с воем опрокинулась на спину и вмиг исчезла из поля зрения. Секунды тишины тянулись, точно одурманенные тараканы.
– Киска, ты где-е-а? – осведомился Кройд.
Тишина.
Чтобы оценить ситуацию, он немного, всего лишь на фут, опустил свой деревянный щит. Этого оказалось вполне достаточно – яростно взревев, тигр прыгнул снова. Кройд вытолкнул стол зверю навстречу – с резкостью и энергией, какие предметам домашней обстановки навряд ли когда-либо доводилось испытывать на себе. Край стола с ужасающим хрустом врезался тигру как раз под самую челюсть – почти человечий крик боли сопровождал на этот раз падение зверя на спину. Кройд поднапрягся, воздел тяжелый стол над головой и, точно гигантской мухобойкой, прихлопнул раненое животное. Поднял снова, готовый тут же повторить удар. И застыл в недоумении.
