– На этот раз оно было оскорбительно. Я не претендую на то, чтобы быть героем…
– Я буду свидетелем в вашу пользу.
– Спасибо, Грант. И не спускайте глаз с Дьювала.
– Конечно.
Грант рассмеялся.
Словно почувствовав, что говорят о нем, к ним подошел Дьювал и резко спросил:
– Где мы находимся, Мичелз?
Мичелз ожесточенно посмотрел на него и сказал:
– Мы почти у входа в полость паутинообразной оболочки. Прямо у основания мозга, – добавил он в сторону Гранта.
– Хорошо. Полагаю, мы войдем в мозг за глазомоторным нервом.
– Ладно, – ответил Мичелз. – Если это даст вам возможность наилучшим образом нанести удар по тромбу, мы пойдем именно там.
Грант пошел обратно на корму и, наклонив голову, вошел в помещение склада, где на койке лежала Кора.
Она сделала движение, словно хотела привстать, но Грант поднял руку.
– Нет, лежите.
Он сел на пол рядом с ней, подняв колени к груди и обхватив их руками. Он смотрел на нее, улыбаясь.
– Я уже в порядке, – сказала она. – Я просто симулирую, лежа здесь.
– Почему бы и нет? Вы самый очаровательный симулянт, которого я когда-либо видел. Давайте минутку посимулируем вместе, если вы не находите, что это звучит неуместно.
Она улыбнулась в ответ.
– Мне было бы трудно жаловаться на ваше нахальство. В конце концов, вы, очевидно, сделаете карьеру на спасении моей жизни.
– Это всего лишь часть хитрой и сверхтонкой кампании, цель которой – сделать вас моим должником.
– Я самый бесспорный должник!
– Я напоминаю вам об этом в подходящее время.
– Пожалуйста, напоминайте. Нет, Грант, правда, спасибо вам.
– Мне нравится, когда вы благодарите меня, но ведь это моя работа. Для этого меня сюда прислали. Вспомните. Я принимаю решения и действую в критических ситуациях.
– Но это не все, не правда ли?
– Этого совершенно достаточно, – запротестовал Грант. – Я вставил шнорхель в легкое, вытащил водоросли из дюз, и, более того, я прикасался к прекрасной женщине.
– Но ведь это не все, не правда ли? Вы находитесь здесь, чтобы следить за Дьювалом, да?
– Почему вы говорите об этом?
– Потому что это правда. Высшие члены ОМСС не доверяют доктору Дьювалу и никогда не доверяли.
– Это почему?
– Потому что он преданный своему делу человек, совершенно наивный и совершенно увлеченный. Он оскорбляет других не потому, что хочет этого, а потому, что он честно не понимает их обид. Он не замечает, что существует что-нибудь еще, кроме его работы.
– Даже хорошенькая ассистентка?
Кора вспыхнула.
– Я полагаю – даже ассистентка. Но он ценит мою работу, действительно ценит.
Она отвела взгляд и продолжала твердо:
– Но он не предатель. Одна беда – он предпочитает свободно обмениваться информацией с другой стороной и открыто говорит об этом, потому что не знает, как скрывать свои взгляды. А когда другие не соглашаются с ним, он говорит, какие они, по его мнению, дураки.
Грант кивнул.
– Да, могу себе представить. И это заставляет каждого полюбить его, потому что люди просто обожают тех, кто говорит им, что они глупы.
– Ну, такой уж он есть.
– Послушайте. Не тревожьтесь вы тут за него. Я не подозреваю Дьювала, во всяком случае, не больше, чем кого-либо еще.
– Мичелз подозревает.
– Я это знаю. Мичелз иногда подозревает всех как в корабле, так и снаружи. Он подозревает даже меня. Но заверяю вас, что придаю этому не больше значения, чем оно, по моему мнению, заслуживает.
Кора казалась взволнованной.
– Вы имеете в виду, что Мичелз считает, что я специально сломала лазер? Что доктор Дьювал и я – мы вместе…
– Я думаю, он рассматривает это как одну из возможностей.
– А вы, Грант?
– Я тоже рассматриваю это как одну из возможностей.
– Но вы в это верите?
– Это лишь возможность, Кора. Среди множества возможностей. Одни возможности более вероятны, чем другие. Позвольте мне побеспокоиться об этом, дорогая.
Прежде чем она успела ответить, они услышали голос Дьювала, громкий и гневный:
– Нет! Я не собираюсь обсуждать это, Мичелз. Я не желаю, чтобы всякий болван приказывал мне, что делать!
– Болван! Позвольте мне сказать вам, кто вы. Вы…
Перед ними возник Грант, следом за ним Кора.
– Перестаньте вы оба, – сказал Грант. – Что случилось?
Дьювал повернулся и сказал, кипя от злости:
– Я починил лазер. Провод соскоблен до нужной толщины, присоединен к транзистору и установлен вместе с ним на прежнее место. Я только что сказал об этом здесь этому болвану.
Он повернулся к Мичелзу и отрезал:
– Я сказал болвану!
Потом он продолжал:
– Потому что он спросил меня об этом.
– Ну, хорошо, – сказал Грант. – Что же в этом плохого?
– Потом что если он говорит, что это так, это еще не значит, что это так, – горячо возразил Мичелз. – Он соединил эти штуки вместе. Я бы тоже мог это сделать. Любой мог. Откуда он знает, что лазер будет работать?
– Я знаю. Я работаю с лазерами 12 лет. Я знаю, когда они работают.
– Ну, тогда продемонстрируйте нам это, доктор. Поделитесь с ними своим знанием. Включите его.
– Нет! Независимо от того, работает он или нет. Если он не работает, я не могу починить его ни при каких обстоятельствах, потому что сделал все, что мог, и большего сделать не могу. И нам не будет хуже от того, что я подожду, пока мы доберемся до тромба и там выясним, что он не работает, а он будет работать ненадежно. Я не знаю сколько он выдержит – максимум дюжину вспышек или около того. Я хочу потерять здесь даже одну из них. Я не хочу, чтобы миссия потерпела неудачу из-за того, что я испытывал лазер, даже один раз.
– А я говорю вам, что вы должны испытать лазер, – сказал Мичелз. – Если вы этого не сделаете, то, я клянусь, Дьювал, когда мы возвратимся, я вышвырну вас из ОМСС так далеко, что вы костей не соберете.
– Я буду беспокоиться по этому поводу, когда мы возвратимся. Тем не менее, это мой лазер, и я буду делать с ним то, что пожелаю. Вы не можете приказать мне делать то, что я не хочу, и Грант тоже не может.
Грант покачал головой.
– Я не приказываю вам что-либо делать, доктор Дьювал.
Дьювал кивнул и пошел прочь.
