Меня ждет больница и снятие с полетов. На всякий случай. Небольшая пенсия, работа военруком в школе, или инженером на заводе, или шофером. Буду ездить, как Коля, с грузом финских йогуртов или польской тушенки и рассказывать новым приятелям байки о далеких мирах.
– Собрался, Петя? – Рука Данилова легла на плечо. Я вздрогнул.
– Д-да… почти.
Под его добродушным взглядом я подхватил куртку, пакет с сувенирами – абсолютно законными, а никакой не контрабандой! По привычке подошел к пульту и заглушил все системы корабля. Теперь им займется аварийная команда.
– Вряд ли эта «птичка» поднимется в небо, – сухо сказал Данилов.
Я сглотнул, оглядывая маленькую кабину. Что ни говори, а двенадцать рейсов сделано… привык я…
– Не переживай. Хватит тебе на «лапте» летать. Я помогу. Если хочешь, пойдешь вторым пилотом на мой «Буран».
Я так поразился, что даже не нашелся что ответить. Данилов предлагает пойти в его экипаж! На самые интересные и выгодные рейсы!
– Идем… – Полковник легонько пихнул меня к шлюзу. – Вертолет ждет.
Что-то еще я забыл…
– Сейчас… – Я оборвал леску, на которой болтался над пультом меховой мышонок. Сунул игрушку в карман, смущенно посмотрел на Данилова.
Но он не стал смеяться.
Когда мы взлетали, по дороге уже подъезжали три крытых тентом грузовика с солдатами, две легковушки и БТР. Данилов проводил их одобрительным взглядом.
– Какие планы, пилот? – заорал он, перекрывая рокот винта. – Пресс-конференцию устроим?
Я замотал головой. Еще чего не хватало – врать на весь мир!
– Правильно, – решил полковник. – До завтра подождут…
Мне давно говорили, что Данилов не только лучший пилот «Трансаэро», гордость российского космофлота. Слышал я и про то, что он сотрудник службы безопасности, и про то, что ему принадлежит изрядный пакет акций компании. Наверное, так оно и есть – уж очень легко он принимал решения.
– Глотни! – Данилов протянул мне стеклянную фляжку. – Настоящий «Арманьяк»… меня после той шоферской гадости до сих пор тошнит!
Я послушно сделал глоток бренди.
– Водитель был пьян? – по-деловому поинтересовался Данилов. Я поперхнулся, пожал плечами. – Ладно, мы его обвинять не будем! Все-таки он тебя спас! – Полковник махнул рукой. – Заплатим за его колымагу, мелочи жизни!
Вертолет несся над дорогой, потом свернул, выходя к Свободному напрямую. Я смотрел в коротко стриженный затылок пилота и думал, как мог бы быть счастлив сейчас.
Возвращение из рейса, чудесное спасение, повышение в звании и место в экипаже Данилова… Газетная и телевизионная шумиха, какой-нибудь орденок из рук президента… Дед бы так порадовался!
Обхватив голову руками, я смотрел на приближающиеся здания космодрома. Под нами тянулись склады, путаница рельсов, какие-то загаженные черные пруды. Час назад я пролетал над Свободным, уверенный в скорой гибели. Теперь возвращаюсь, но радости в душе нет…
– Петр, у тебя все в порядке? – Данилов наклонился ко мне. – Голова не болит? В глазах не темнеет?
Славный он мужик, что ни говори. Пусть даже и работает в службе безопасности…
– Все в порядке, Александр Олегович.
Данилов кивнул и вновь протянул мне флягу.
– По последней. Доктора тебя все-таки осмотрят, Петр, ничего не поделаешь… вишь, набежали…
Вертолет начал опускаться на площадку. Там и впрямь стояли два белых фургончика.
– Распоряжусь, чтобы тебе подготовили хороший номер… – тем временем размышлял вслух Данилов.
– Александр Олегович, не надо. Я лучше домой, – попросил я.
Данилов помолчал, с любопытством разглядывая меня. Кивнул:
– Хорошо. Понимаю, пилот. Сейчас – медкомиссия. Потом – обед. И доставим в Хабаровск. На вечерний рейс в Москву ты успеваешь.
Глава 4
Врачи меня мучили целый час. Рентген, анализы, энцефалография, зачем-то – гастроскопия. Я вырвался из их рук с ощущением, что слишком рано обрадовался спасению. Обещанный Даниловым обед оказался маленьким банкетом с начальником космодрома генералом Киселевым и десятком чинов поменьше. Репортеров, которых, по слухам, собралось уже с полсотни, к счастью, не пустили. Зато были два американца из «Дельты», вернувшиеся прошлой ночью с Кэриннари-3. Улыбчивые, белозубые и подтянутые.
– За героизм русских пилотов! – провозгласил сухонький старичок Киселев, опрокидывая первую рюмку. Американцы зааплодировали. Мне тоже пришлось выпить.
Минут через двадцать в маленьком зале царил полный бардак. Все повставали, разбились на группки и оживленно спорили обо всем на свете. Чинный банкет превратился в чисто российский фуршет. Я с ужасом наблюдал за братанием и питием на брудершафт американских пилотов и русского генерала. Офицеры хлебали водку и коньяк, закусывая крошечными бутербродами с икрой и ветчиной. Людей в зале словно бы стало больше. К потолку потянулся сигаретный дым, в блюде с салатом, к которому я потянулся, внезапно оказалась пара чадящих окурков.
На мгновение из суеты вынырнул Данилов. Глянул на меня, поймал пробегавшего официанта – солдатика в белом халате, – что-то приказал. Через минуту солдат притащил мне на подносе тарелку борща.
– Поешь, – возникая за спиной, посоветовал Данилов. – И не обращай внимания, народ переволновался утром…
Словно я не переволновался!
Безумие длилось еще с полчаса. Я сгорбился над столом, всей душой желая стать меньше ростом, и быстро доедал борщ. Один из американцев, подойдя ближе, просветлел лицом, извлек фотоаппарат и несколько раз щелкнул меня. Причем выбирая ракурс так, чтобы в него попало несколько пустых бутылок из-под водки. Я начал звереть, и тут из толпы, в которой точно было уже человек тридцать, словно каждый полковник размножился делением, а генералы – почкованием, вынырнул Данилов. Он вроде бы пил не меньше других, но казался абсолютно трезвым.
– Жди своего портрета где-нибудь в «Плейбое», – порадовал он. – Отдых русского героя… Петя, пробирайся на выход, я подойду.
– А как же…
– Все в порядке, свою роль свадебного генерала ты отыграл. – Данилов развел руками. – Не комплексуй. На выход!
Я поднялся из-за стола и, неловко улыбаясь, стал пробираться к выходу. У дальнего угла стола невысокий застенчивый майор собирал в полиэтиленовый пакет куски ветчины и красной рыбы с бутербродов.
– Здравствуйте, Петя! – слегка смутившись, сказал он, протягивая руку. – А я Максим, Максим Гиллер. Я вас вел из ЦУПа…
– Спасибо, Максим, – от души поблагодарил я.
– У меня кошки дома, – признался Максим. – Очень редкая порода, бесшерстные, знаете?
Я покачал головой.
