Эра Объединения. Силы человечества уже велики, Наставничество преобразило общественные отношения, позор Большой Ошибки побудил Хамецци разработать теорию регрессорства и прогрессорства. Началось преобразование материков, осушение болот и выравнивание гор, выправление береговой линии, поворот рек в засушливые районы…
Я снова пролистал.
Героические полеты в космос, первые удачи и катастрофы… Создание Спутника Родины, той маленькой орбитальной платформы, на которой строились межпланетные корабли. Экспедиции к Внутренней и Внешней планетам, где, по данным астрономов, могла быть жизнь. А вот и собственно регрессорство…
«Любой разум, осознавший себя и распространяющийся в пространстве, неизбежно приходит к пониманию ценностей истиной Дружбы, если воспользоваться устаревшим поэтическим термином братства. Но как долог может быть путь к пониманию подлинных ценностей! Вехи страшных преступлений могут усеять дорогу! Человечество поняло это очень быстро – трагедия Большой Ошибки научила нас Дружбе. Но две разумные расы, сосуществующие на одной планете, – это скорее исключение. Подобно тому, как рождение близнецов – редкость в физиологии разумных рас, так и две цивилизации нечасто развиваются в одном мире. Еще на этапах предразума выделяется доминирующая эволюционная ветвь, занимает экологическую нишу, отведенную природой для разумных существ, а развитие других жизненных форм тормозится. В чем же выход? Позволить нашим будущим-друзьям по Вселенной идти путем проб и ошибок? Или все же помочь им подняться к вершинам цивилизации, к миру и Дружбе?
Разумеется, второе!
Основное препятствие состоит в том, что любой разум крайне негативно относится к вмешательству извне. Инстинкты самосохранения присущи цивилизации в не меньшей мере, чем отдельному индивидууму. Встречая расу, только осознавшую себя, неразвитую технически, мы можем оказывать на нее положительное воздействие, приобщать к идеям Дружбы. Это – работа прогрессоров. Труд тяжелый, долгий, но достаточно отработанный и поддающийся прогнозированию. Не каждый прогрессор может стать Наставником, но каждый Наставник способен быть прогрессором…
Но если раса уже развита технологически, но не развита духовно?
Если наша помощь будет сочтена вмешательством и агрессией?
Для этого и существует концепция регрессорства, которая выполняет первый и самый тяжелый этап на пути к Дружбе. Регрессия цивилизаций сводит их технический и прежде всего военный потенциал к нулю, по возможности сохраняя культурные и нравственные достижения будущих-друзей. Общество, стоящее на ступени развития, аналогичной Каменной или Костяной эрам у людей, принимает помощь и идею Дружбы радостно и с благодарностью.
Основными известными всем постулатами регрессорства являются:
Первое: Принцип Благих Намерений.
Второе: Принцип Меньшего Зла.
Третье: Принцип Обратимости Правды, из которого следует аксиома Отсутствия Лжи.
Четвертое: Принцип Моральной Гибкости.
В дальнейшем мы рассмотрим шесть дополнительных постулатов регрессорства, включающих такие на первый взгляд не бесспорные, как Ответственность Культуры и Свобода Второстепенного. Но начнем мы именно с основных постулатов…»
Я отложил книгу.
Что-то не по себе стало!
Не в том беда, что понятные и бесспорные истины вызывают неприязнь. Самое странное, что неприязнь эта – какая-то личная, словно бы оскорбляющая меня самого!
Трудно мне будет. Очень трудно.
Я встал и пошел в санитарный блок. Он оказался неожиданно большим, с сияющей белизной треугольной ванной, раковиной, полной дезинфицирующего геля, и, разумеется, унитазом. На стене, покрытой темной, слегка зеркальной пленкой, была наклеена яркая картинка: маленький мальчик, тщательно моющий руки, и надпись: «Надо, надо умываться по утрам и вечерам!»
Гигиена – это очень важно. Понимаю.
Я вспомнил свой дурацкий порыв, заставивший меня взять Тага за руку.
Кажется, это не принято!
Откуда же у меня возникла мысль о допустимости такого жеста?
Надо выспаться. Надо отдохнуть, и завтра мир покажется мне понятнее и привычнее. Так будет происходить с каждым днем, я усвою мораль и нормы Родины, я стану своим, вновь займусь регрессорством, Родина отыщет алари и сведет их агрессивный потенциал к нулю. Когда-нибудь они станут нашими Друзьями.
Интересно, а те похожие на нас существа – они тоже нуждаются в работе регрессоров? Или им хватит ума принять помощь добровольно?
Я вымыл руки, потом, поколебавшись, решил начать правильную жизнь с первого же вечера и стал разбираться в механизмах душа. Через несколько минут, дважды окатив себя водой, вначале ледяной, а потом кипятком, я справился и с этим. Разделся, как будто в этом еще оставалась необходимость, забрался в ванну и тщательно вымылся.
А вот аккуратно складывать мокрую одежду было глупо. Я раскидал ее на полках, так, чтобы просохла к утру, забрался под одеяло и уснул. Устал я так сильно, что даже крошечные размеры подушки мне не помешали.
Мне снился сон, типичнейший сон-который-нуждается-в-обсуждении-с-Наставником. Нехороший сон.
В меня влезла какая-то амебоподобная жидкая тварь, растеклась по телу, пустила щупальца в сердце и печень, затуманила своим ядом мозг… Я валялся на неровной металлической плите, вокруг стояли кошмарные существа, а среди них человек, старик – мой Наставник, хоть он и не был похож на Пера…
А я терпел, терпел все, что со мной творили, потому что так было надо, и умом я понимал: вся моя жизнь, моя боль – это лишь пыль на ветру судьбы, мелочь, не заслуживающая внимания…
– Ник! Никки…
Тварь ползала во мне, она собиралась изучить каждую клеточку тела, каждый нерв и каждый мускул, это не всегда было больно, но всегда – противно…
– Никки!
Я застонал и проснулся.
Катти сидела рядом на кровати, тревожно вглядывалась в мое лицо.
– Ты плакал, – сказала она. – Плакал во сне, Никки…
Я сглотнул, в горле было сухо, сердце безумно стучало в груди.
– Никки…
– Ты… что ты здесь делаешь?
Конечно же, ничего умнее я придумать не смог!
Катти вздрогнула, как от удара. Начала вставать.
– Подожди. – Я непроизвольно схватил ее за руку. – Прости. Спасибо, мне было плохо. Ты помогла. Я только удивился, как ты вошла.
– Твой замок меня знает. – Она с легким удивлением посмотрела на мою ладонь. – Никки, мы же были… друзьями… Радостного утра тебе, Ник!
Она была очень симпатичная. Только эта стрижка под щетинку… ну не нравилась она мне, и все тут! Зато очень добрые глаза, красивое лицо, полуобнаженное тело. Теперь она была в короткой юбке, а лента, которую женщины носят вместо рубашек, была совсем узенькой и полупрозрачной.
