– Что вы сейчас преподаёте детям? – поинтересовалась насытившаяся красотка-журналистка. Её собеседник, проглотив последнюю сушу, учтиво просветил пытливую девушку:
– Историю Древнего Рима и Древней Греции… Довольно любопытный материал, если честно. Мне самому нравится.
– Отлично, должно быть, веселитесь на уроках, да?
– Не так чтобы очень, но иногда устраиваем переоценку ценностей старых времён.
– А ученики у вас в школе часто нападают на педагогов?
– Постоянно такое происходит, – улыбнулся молодой человек, поигрывая пальцами по стакану. – Я вряд ли смогу тебе поспособствовать с журналистским расследованием… Я правда не знаю, почему двое наших восьмиклассников внезапно сошли с ума и пытались прикончить кучу народа.
– Ну, ничего страшного, – чуток захмелевшая Варечка всячески давала понять, что пора бы уже продолжить вечер на новой стадии. Желательно постельной.
Девушка предложила проводить её до квартиры (жила она неподалёку), а уже в самой квартире заняться кое-чем поинтереснее бесед в ресторане с пивом и сушами.
Рома Шукшин с превеликим удовольствием согласился на (все) подобные условия соблазнительной красотки…
А через два дня в одной из городских газет появилась блистательно написанная статья Вари, в которой освещался весь драматизм шокирующих публику событий. Но, в принципе, ничего досконально конкретного или важного почти не сообщалось. Материал напоминал какую-то фантастику с триллером вперемешку.
Однако, доктор Массодов (тот самый химик-вирусолог, устроивший весь этот кошмар наяву), прочтя статью Варвары Орловой в газете, твёрдо понял, что ещё не все бутылки «выстрелили». И это будет только первой частью журналистского обозрения. А значит – эксперимент продолжается…
Часть вторая
Замечательный новый день в разгаре весны принёс в общежитие педагогического института, радостно сверкавшее скошенной крышей, ощущения самые разные. А Митя Гордеев (студент факультета психологии) принёс в комнатку на четвёртом этаже в белом целлофановом плотном пакете водку для себя и Серёги, бутылку содовой для облегчения процесса потребления алкоголя и тетрапак вина для девушек, которых звали Люся и Надя.
Общага исторгала биение молодости. Пока Митя шёл до заветной двери в «комнату удовольствий и услад», пару раз услышал совершенно сумасшедшую музыку (стиль хэви-метал, грайнд и рэп), звучащую из комнат на первом и втором этажах. Несколько раз парень наткнулся на действительно обалденных девчоночек, которые либо спешили куда-то по срочным делам, либо просто прогуливались по длинным коридорам, болтали по сотовым телефонам или молча мечтали…
Митя Гордеев весело ворвался в комнату, где его ждали чуть заскучавшие подружки и Серёга, который вообще-то учился в другом институте. Люся и Надя жили здесь, а парней пригласили, чтобы провести время и как следует поразвлечься. Свои постиранные трусики девушки целомудренно спрятали в шкаф, создавая тем самым атмосферу максимальной аккуратности и убранства.
В комнатке из наиболее заметных предметов (кроме шкафа) имелись две кровати, стол у окна, два деревянных стула, крючки-вешалки на стене и цветок в горшочке рядом с магнитофоном на подоконнике.
А в заднем кармане джинсов Гордеева имелись две пачки презервативов. В общем и целом, повсюду проскальзывал дух весеннего настроения.
– Мальчики, открывайте вино нам, – попросила красивая Люся кокетливо. Её подружка-соседка выглядела менее симпатичной, но после трёх рюмок водки Надя также превращалась в невероятную красотку.
Серёга сначала отвернул крышечные головушки всем бутылям. Затем вскрыл пакет красной бурды. Девушки наигранно захлопали в ладошки. Приватный праздник начался.
Налили по стаканчикам винцо и водку. В отдельные запустили газировку, чтобы запить сорок градусов. Выпили…
Парням повеселело совсем, а девушки, легко подстроившись под подобное состояние ухажёров, исхитрились сразу же полезть целоваться. Митя врубил музло, но не особенно громко. Радио дарило типичную попсу, вполне любимую студенточками факультета психологии (да что уж говорить – любимую девушками любых факультетов).
Поцелуи сладко продолжились. Серёга даже расхотел ставить диск-сборник группы Ленинград, столь почитаемый им вполне заслуженно. Всё-таки близость с разгорячёнными вином девчонками была намного лучше любой замечательной музыки.
Выпив ещё алкоголя и запив его газировкой (девушки вино не запивали), Митя и Серёга заторопились приступить к действиям.
– Давай я на тебя гандон надену… – нежно прошептала Надя, мягко гладя Серёгу под футболкой. Тот только стеснительно кивнул и разомлел ещё больше. Надежда точно знала, что у Гордеева есть контрацептивы. И вынула их, родных, из кармана на заднице парня, пока Митя продолжал обласкивать тихонько стонавшую Люсю, начавшую «течь» совсем уж нестерпимо…
Серёга почему-то вдруг увидел, как простыня, на которой он лежал почти уже без штанов, стала страшно чернеть. А потом она резко дёрнулась своими чёрными краями и, крепко обхватив парня, стала мучительно душить его. Серёга пробовал пошевелиться, но не мог, будто парализованный. Страшнейшая (живая) темнота обволакивала его разум…
А Митя увидел что у Люси, сексуально склонившейся над его промежностью, чтобы подарить парню долгожданный мир оральных удовольствий, изо рта высунулись мерзкие жвала, обычно принадлежавшие только насекомым.
Гордеев, не веря глазам ни секунды, хотел было сбросить с себя подружку, претерпевшую столь жуткую метаморфозу, но не успел. Девушка дёрнулась к нему, цепко обхватила голову руками, прижалась уродливым ртом к его губам и откусила парню язык. Кровавый фонтан, вспенившись между зубами Мити, закипел, разбрызгивая по кровати бурую жидкость.
Митя едва не захлебнулся солёно-мерзкой кровищей. Он повернул голову, превозмогая дичайшую боль: рядом задыхался друг Серёга, замотанный в чёрную простынь. У изножья кровати стояла Надя и тихонько хихикала. Должно быть, ей казалось сильно смешным, что Серёга не может дышать, укутанный кошмарной простынкой…
Собравшись с духом, Гордеев отпихнул от себя Люсю, больно ткнув её ногой между сисек, прикрытых футболкой в обтяжку. Пакостная девка, ойкнув, оказалась отброшена к шкафу и стукнулась спиной о его правую дверцу.
В это время Митя решительно схватил со стола бутылку водки, обливая кровью из-под губ почти всю обстановку комнатки, хлестанул ею по краю подоконника – стеклянные осколки брызнули во все стороны. «Розочка» в руке изувеченного парня сверкала опасными переливами…
Люся истошно заверещала, оставаясь, впрочем, на месте. Но смешливая хохотушка Надя находилась куда как ближе к истекающему кровушкой студенту. Её глаза, моментально почернев, налились леденящей злостью. Девушка приготовилась атаковать, Митя, пошатываясь от боли, приготовился отражать атаку…
Вместо пальцев у Надюхи красовались острейшие лезвия-стилеты, которыми она с противным звуком разрубала воздух. Митя почувствовал, что сейчас потеряет сознание.
