– Что такое? – простонал Элкленд.
– Они отслеживают вас. – Деятель привалился спиной к стене, тяжело дыша. Выглядел он здорово вымотанным и почти сдавшимся. Я понял, что он не надеется, что нам удастся выбраться. Он посмотрел на меня усталым взглядом: – Как я понимаю, План Б все еще в эмбриональном состоянии?
– Точнее, в предзачаточном.
– Видимо, не следует предполагать, что ваша другая подруга, та леди с этой летающей штукой…
– Нет. Она слишком далеко.
– Извините, – раздался чей-то голос, и Элкленд подался в сторону, открыв маленький черный матовый динамик, вмонтированный в черную матовую стену. – Сейчас 7 часов ноль восемь минут. Срок действия вашего пятиминутного разрешения кончился. Пожалуйста, немедленно зайдите внутрь.
– О господи! – в отчаянии возопил я. – Отстань ты от нас, а?
– Извините, – вежливо ответил голос. – Теперь это не в моей власти. Это последнее предупреждение. Зайдите внутрь.
Тут я понял, в чем должен заключаться План Б. Нужно было бежать отсюда, да так, словно за нами все черти гонятся. Я сообщил это Элкленду, и мы бросились сломя голову вниз по переулку. В конце его мы рванули через улицу, а потом нырнули еще в один боковой переулок. Я бросил на бегу взгляд по сторонам, потом мы забежали в тень, и я увидел в точности именно то, что надеялся никогда не увидеть. В двух кварталах впереди одна из аэромашин разворачивалась в нашу сторону. Трейсер наводил их прямо на нас. Я пихнул Элкленда в бок, отчего он едва не свалился, так что ему пришлось поднажать, прибавить ходу, чтобы не рухнуть лицом на мостовую. Грубо, зато эффективно. Приходится на ходу учиться.
Боковые улочки, черные тротуары, темнота, легкий топот ног, перемещающихся со всей возможной быстротой, смазанный свет фонарей, бьющие в лицо потоки воздуха, боль в легких, которым совсем не нужна такая похабная нагрузка… Почему я так хорошо это помню?! Почему мне приходится тратить так много времени и так часто, убегая от чего-то?! Мы проскочили еще через одну улицу, и тут вторая аэромашина как раз свернула в нее всего в квартале от нас. Раздался чей-то крик, сигнал о том, что они наконец нас выследили. Мы промчались по этому переулку еще ярдов пятьдесят, и я бросился вправо, в направлении той улицы, из которой появилась эта аэромашина. Снова Психология Бегства в действии, но уже самая отчаянная ее сторона: у них в распоряжении электронное устройство, безжалостно отслеживающее нас. Смена маршрутов бегства, неожиданные ходы, все это работает, когда у тебя есть выбор. А у этих ребят есть кое-что получше любого прожектора.
Мы остановились в переулке в стороне от крупного перекрестка. Что меня бесило больше всего, так это то, что мы были почти у цели: до границы Цветного оставалось около сотни ярдов. За этим перекрестком шли несколько ступеней вниз, они заворачивали за угол, а там располагались ворота, за которыми уже был Район Звук. Они могли последовать за нами и туда, несомненно, но уже пешком, а при таком раскладе я их тут же стряхну с хвоста.
– Внимание! – заорал электронный голос из стены. Вежливые предупреждения кончились: дело было передано выше по компьютерной иерархической лестнице. – Несоответствующим образом одетые лица обязаны немедленно удалиться внутрь любого помещения! – А затем – вот чудо-то! – завыла сирена – следующий сигнал раздосадованного Уличного Компьютера-Координатора Цвета, выражающий его полное неудовольствие.
– Ну, отлично! – простонал Элкленд.
Однообразно-черная стена, к которой мы прижимались, внезапно изменила цвет. И на ней возникли огромные красные стрелы, указывающие на нас, то вспыхивающие, то гаснущие. Мы быстро двинулись к перекрестку, вышли на улицу, но стрелы продолжали нас преследовать, так же как и орущая сирена.
– Слушай, – обратился я к стене, – это мой гость, понятно? Он не знает здешние правила.
– Но ты их знаешь, – суровым наставительным тоном ответствовала стена мучительно громко. – Тебе известно о важности соблюдения периода ношения бесцветных пиджаков для того, дабы давать отдых цветоразличающим способностям резидентов.
– Они приближаются, – бесцветным тоном сообщил Элкленд. – Я слышу их крики.
– Послушай, стена, за нами гонятся какие-то люди.
– Мне это известно. Они все одеты должным образом.
– Да, но они пытаются нас убить!
– Вздор!
– Нет, пытаются!
– Жители Цветного Района, – заявила стена высокомерным тоном, – никогда не пытаются убивать друг друга!
– Да эти парни не из Цветного, они из Центра. – Возникла пауза, компьютер изучал и оценивал мое заявление. – Посмотри на их запястья, – жалобным тоном добавил я. – Сиреневые запонки! Они из РАЦД!
– Понятно, – в конце концов сообщила стена, уже более спокойно. – Вы что-то натворили?
– Нет, – ответил я, и возникла новая, более длинная пауза.
– Да, это никуда не годится. Проклятые «я-все-могу», умники сраные.
Это было неожиданно: я раньше и не представлял, что анти-Деятельские чувства зашли так далеко даже среди компьютеров Района. Но это было очень кстати. Сирена замолкла, а стена немедленно обрела черный цвет. В конце квартала снова показались обе аэромашины, они свернули в эту улицу и двигались очень быстро.
– Подойдите вплотную ко мне, – сказала стена. Элкленд был настолько ошеломлен появлением аэромашин, что застыл на месте, а те были уже в шестидесяти ярдах от нас. Я сцапал его и пригвоздил к стене, а потом и сам на ней распластался.
Машины медленно приближались к нам, двигаясь рядом друг с другом. Парни из РАЦД разделили улицу пополам между собой, интенсивно обследуя обе ее стороны.
– Сейчас мы погибнем, – тихонько высказался мой Деятель.
Я не был уверен в противном, чтобы спорить с ним. Хотя, конечно, теперь уже не было яркого и громогласного указателя, тыкающего прямо в нас, и это было неплохо для начала, однако я пока что не видел, каким образом это может изменить обстановку и соотношение сил. Ближе и ближе они придвигались к нам, пока я не заметил маленький красный маячок, мигающий на приборной доске той, что была ближе. Он мигал так быстро, что, казалось, не мигал вовсе, а горел постоянно. Она должны были понять, что практически вышли на нас, а я все никак не мог понять, почему они нас не видят.
Машины остановились прямо-таки напротив того места, где мы стояли, распластавшись на стене, и я изо всех сил напрягся, готовый выхватить пистолет. Шансов у меня почти не было, я прекрасно это понимал, но что еще можно предпринять в подобной ситуации? Вот именно. Стало быть, выхватывай пистолет.
Секунда тянулась за секундой, одна бесконечно длинная за другой такой же, потом вдруг – блямс! – и машины медленно двинулись дальше.
– Может, они на следующей улице.
– Никак невозможно, ты погляди на маячок, парень!
– Но ведь здесь их нету, не так ли?
