– Нет. Так что ты не много пропустила.
– Вообще-то в это трудно поверить,– Талия попыталась было сесть, повела плечами и со стоном откинулась обратно. Кларк бережно подсунула ей за спину свернутое одеяло.– Спасибо,– пробормотала Талия. Прежде чем заговорить снова, она несколько секунд внимательно смотрела на Кларк.– Ну что у нас плохого?
Поставленная в тупик Кларк ответила подруге смущенной улыбкой:
– Ничего! Я просто очень рада, что тебе наконец-то стало лучше.
– Пожалуйста, не надо. Ты все равно не умеешь что-то от меня скрывать. Ты же знаешь, я всегда сумею разузнать все твои тайны,– спокойно сказала Талия.– Можешь начать с рассказа о том, где вы нашли медикаменты.
– Их взяла Октавия,– объяснила Кларк и быстро ввела подругу в курс последних событий.– Они с Беллами завтра уйдут,– закончила она.– За это надо Уэллса благодарить. Я знаю, это звучит невероятно, но народ на самом деле мог вот-вот на них наброситься,– Кларк покачала головой.– Если бы Уэллс не вмешался, неизвестно, чем бы все закончилось.
Талия странно посмотрела на Кларк.
– Что? – спросила та.
– Ничего. Просто я впервые слышу, чтобы ты произносила его имя и не выглядела при этом так, словно собираешься кулаком пробить дыру в стене.
– Верно,– с улыбкой согласилась Кларк. Она полагала, что ее чувства изменились. Ну или, во всяком случае, начали меняться.
– И что?
Кларк принялась переставлять баночки с лекарствами. Ей не хотелось рассказывать Талии о происшествии на руинах. Подруга могла почувствовать себя виноватой – ведь это из-за нее Кларк отправилась в лес искать лекарственные растения и в результате чуть не погибла.
– Есть кое-что еще, о чем я тебе не рассказала. Раньше, когда тебе было плохо, это не казалось важным… – Тут она глубоко вздохнула и кратко поведала Талии, как Уэллс спас ее от падения.
– Так он что, шел за тобой всю дорогу?
Кларк кивнула.
– И знаешь, так странно, когда я висела на этом выступе и не сомневалась, что вот-вот погибну, я думала только о нем. Об Уэллсе. И когда он появился, я даже не разозлилась, что он за мной следил. Я, наоборот, была очень рада, что он пошел за мной, несмотря на те ужасные вещи, которые я ему наговорила.
– Он тебя любит. Что бы ты ни сказала или ни сделала, это не изменится.
– Я знаю,– Кларк закрыла глаза, хоть и боялась тех образов, что должны были непременно явиться из тени под опущенными веками.– Даже когда мы с тобой сидели в Тюрьме и я говорила, что хотела бы посмотреть, как Уэллса разорвет на части в космосе, думаю, какая-то моя часть продолжала его любить. И от этого мне было еще больнее.
Талия смотрела на подругу со смесью жалости и понимания.
– Пора перестать себя наказывать, Кларк.
– Ты хочешь сказать, перестать наказывать его?
– Нет. Я хочу сказать, хватит себя казнить за то, что ты его любишь. Этим ты не предаешь своих родителей.
Кларк напряглась:
– Ты же их не знала. И понятия не имеешь, что они думали.
– Я знаю, что они хотели для тебя всего самого лучшего. Чтобы с тобой не случилось ничего плохого, они согласились пойти против своих принципов. Сделать то, чего делать было нельзя,– она помолчала.– Точно так же поступил и Уэллс.
Кларк вздохнула и подобрала под себя ноги. В такой же позе она сидела на койке Талии в их тюремной камере.
– Может, ты и права. Я, кажется, больше не могу с этим бороться. У меня просто нет сил его ненавидеть.
– Тебе нужно с ним поговорить.
Кларк кивнула:
– Я поговорю.
– Нет, я имею в виду, прямо сейчас.– Глаза Талии возбужденно заблестели.– Иди и поговори с ним.
– Что? Уже ведь поздно.
– Я уверена, он сейчас лежит без сна и думает о тебе.
Кларк проворно встала.
– Хорошо,– сказала она,– если после этого ты успокоишься и отдохнешь, я поговорю с ним.
Она прошлась по палатке, уставилась на Талию, шаловливо округлила глаза, откинула полог и вышла. Ступив на поляну, остановилась и подумала, а не ошибка ли это. Но отступать было уже поздно. Ее сердце билось слишком быстро, казалось, оно совершенно самостоятельно шлет в темноту адресованное Уэллсу послание: «Я иду к тебе».
Глава 27
Уэллс
Уэллс смотрел в небо. Ему всегда было не по себе в переполненных палатках, а уж после того, что случилось сегодня вечером… Мысль о том, чтобы делить кров с людьми, которые были готовы разорвать Октавию на части, была просто невыносима. Ему нравилось засыпать, глядя на те же звезды, что смотрели в окно его дома на корабле: ради этого он готов был переносить холод. Уэллс любил, когда луна пряталась за облаками, и становилось так темно, что невозможно было разглядеть даже ближайшие деревья. Небо, казалось, протянулось до самой поляны, и Уэллсу чудилось, что он вовсе не лежит на земле, а парит среди звезд. По утрам, когда он открывал глаза и видел, что звезды исчезли, ему всегда становилось чуть-чуть грустно.
Но сегодня Уэллса не умиротворил даже вид звездного неба, и он резко сел, поморщившись,– его одеяло, оказывается, было постелено поверх мелких камешков и веток. Вдруг поблизости среди деревьев раздался какой-то шорох. Уэллс встал и даже вытянул шею, чтобы лучше видеть.
Дерево по соседству зацвело. Когда они только прилетели, оно не могло похвастаться красотой и ароматами, а теперь на нем появились цветы. Похожие на кончики пальцев, мерцающие розовые лепестки распустились из совершенно незаметных прежде бутонов. Они были прекрасны. Уэллс приподнялся на цыпочки, потянулся и дотронулся до соцветия.
– Уэллс?
Он оглянулся и увидел, что в нескольких метрах от него стоит Кларк.
– Что ты делаешь?
Он мог бы задать Кларк тот же вопрос, но вместо этого тихонько шагнул в ее сторону и вложил цветок ей в руку. На какой-то миг Уэллсу показалось, что сейчас она запустит в него этим цветком – таким странным был ее взгляд. Однако, к удивлению и облегчению Уэллса, она посмотрела на него и улыбнулась:
– Спасибо.
– Пожалуйста.
Несколько мгновений они смотрели друг на друга.
– Все еще не можешь заснуть? – спросил Уэллс, и Кларк покачала в ответ головой.
Уэллс опустился на выпирающий из земли корень дерева, достаточно большой для того, чтобы на нем могли уместиться двое, и приглашающе похлопал рукой рядом с собой. Миг – и она присела рядом, оставив между ними немного пространства.
– Как дела у Талии? – спросил Уэллс.
– Гораздо лучше. Я так благодарна Октавии за то, что она одумалась! – Кларк опустила глаза и потеребила цветок.– Не могу поверить, что они утром уйдут.
