И тут вдруг все прояснилось. Дилялова еще не успели увести, как в зале неожиданно появилась очень интересная штука. Вроде большого пылесоса-полотера. Облаченный в форменный комбинезон турок подкатил это чудо техники к стойке компании «КЛМ». Его помощник попросил пассажиров посторониться.
Несколько секунд спустя кейс, сгоряча забытый Русланом у стойки, скрылся в недрах странного пылесоса. Причем облаченный в комбинезон турок даже не дотронулся до него. Он просто подкатил свой пылесос к стойке, а тот «сцапал» кейс, накрыв его титановым колпаком.
– Твою мать… – повторил Шадрин.
Только тут он понял, что случилось. Руслан от волнения забыл у стойки кейс. А служба безопасности это мгновенно засекла. И предприняла соответствующие меры.
Пылесос-полотер был не чем иным, как специальным устройством для эвакуации взрывоопасных предметов. Точнее, предметов с подозрением на взрывоопасность.
Где-то через пять минут, показавшихся майору Шадрину вечностью, Руслана Дилялова благополучно отпустили. Он появился в зале со злосчастным кейсом, отыскал глазами Шадрина и направился к боковому выходу.
На этот раз чеченца никто не перехватил. Автоматические двери бесшумно разъехались в стороны. Дилялов шагнул на улицу, окунувшись в жаркий воздух и приглушенный рев.
Умар, уже начавший нервничать, бросил в урну сигарету и направился к стоянке, на которой Шадрин оставил «Мерседес». Дилялов на расстоянии двинулся за ним.
Шадрин ненадолго задержался в здании аэровокзала, чтобы проверить, не увяжется ли за Диляловым еще кто-то. Потом он покинул здание через тот же выход и направился к машине.
Руслан сидел на заднем сиденье «Мерседеса» и что-то возбужденно рассказывал Умару. Тот с заинтересованным видом кивал. Шадрин уселся на сиденье водителя и повернулся:
– С благополучным возвращением, Руслан!
Чеченец протянул руку для рукопожатия, но просчитался. Шадрин поймал его на встречном движении, коротко ударил пальцами по сонной артерии и сказал:
– Ну вот и все! В город поедешь на такси, Умар?
– Да нет, с тобой спокойнее… – покачал головой чеченец.
– Тоже правильно, – кивнул Шадрин.
Выбравшись из машины, он открыл заднюю дверцу и из миниатюрного шприц-тюбика уколол Руслану снотворное. Потом расположил тело в углу сиденья, чтобы Дилялов мог сойти за спящего, и подмигнул Умару:
– Порядок! Кстати, я тут кое-что придумал для тебя…
– Если еще какую-то работу, то зря старался, – передернул плечами чеченец. – Я выхожу из игры. Мне бы теперь ноги унести…
– Как раз об этом я и хочу с тобой поговорить, – улыбнулся Шадрин, опускаясь за руль. – По дороге и расскажу. Захочешь – хорошо, а нет – твое дело.
– Расскажешь, – пожал плечами Умар. – Почему бы не послушать…
24
Полковник Марченко рванул на груди узел галстука и рявкнул:
– Если в течение ближайшего получаса ваши люди не обнаружат Шадрина, вы за это ответите, подполковник, головой! Вы у меня под трибунал пойдете!
– Так точно… – в очередной раз кивнул подполковник Гашков.
Свое мнение о полковнике Марченко он уже составил. По классификации Гашкова, Марченко был начальственным идиотом, которых в бывшем КГБ, нынешнем ФСБ, всегда хватало. Спорить о чем-то с такими типами – себе дороже. Тем более что нервные клетки не восстанавливаются.
Поэтому Гашков и избрал самую надежную линию поведения – во всем соглашался с полковником, а сам в кармане крутил ему кукиши. С того момента, как связь с майором Шадриным внезапно прервалась, прошло уже почти два часа.
Не первый год зная майора, Гашков понимал, что Шадрин пошел ва-банк. По поговорке – или грудь в крестах, или голова в кустах. А значит, того требовала ситуация. Теперь оставалось только ждать.
Марченко дрожащими руками прикурил сигарету, затянулся и зло посмотрел на Гашкова:
– Что вы заладили как попугай – так точно, так точно? Делайте что-нибудь, у нас операция под угрозой срыва! Что, если ваш Шадрин вообще ушел со всеми деньгами к американцам?..
Возразить на это идиотское предположение Гашков не успел. В офис кто-то позвонил, секунду спустя в кабинет без стука заглянул стамбульский представитель департамента МФ Иван Ильич.
– Там в подъезде Шадрин! – выдохнул он.
– Так впустите его, быстро! – вскочил на ноги Гашков.
Несколько секунд спустя майор Шадрин нетвердой походкой вошел в офис стамбульского представительства и заглянул в кабинет:
– Разрешите?
– Входите! – рявкнул Марченко.
Его форма гражданского моряка несколько смутила майора, и он вопросительно покосился на Гашкова.
– Все в порядке, Алексей, – кивнул тот. – Это полковник Марченко, руководитель операции «Стамбульский транзит»…
– Вот именно! – снова рявкнул Марченко. – Поэтому я отстраняю вас, майор, от дальнейшего участия в оперативных мероприятиях и сажаю под домашний арест до окончательного разбирательства! А сейчас скажите мне только одно – где деньги?
– Денег нет, – тряхнул головой Шадрин и вдруг качнулся.
– Так вы еще и пьяны? – выпучил глаза Марченко.
– Не совсем, – слабо улыбнулся Шадрин. – Глотнул сто граммов для бодрости…
После этого майор виновато посмотрел на Гашкова и вдруг начал падать.
– Вот черт! Алексей! – вскрикнул подполковник, бросаясь к нему.
Шадрин же, хоть и попытался из последних сил удержаться на ногах, не смог. Привалившись спиной к стенке, он съехал на пол и с грохотом повалился на левый бок.
При этом пола куртки майора распахнулась, открыв пропитавшуюся кровью рубаху. Подполковник Гашков опустился возле Шадрина на колени и крикнул:
– Иван Ильич, звоните в консульство, срочно! Врача сюда!
Марченко тем временем выбрался из-за стола, подскочил к Гашкову сзади и заорал:
– Так я не понял, а где деньги? Деньги где? Спросите у него, куда он их подевал!
Гашков, не обращая внимания на вопли Марченко, приподнял голову Шадрина и забормотал:
– Ничего, ничего, потерпи немного, сейчас наш доктор Петров приедет…
Ресницы Шадрина дрогнули, он приоткрыл глаза, узнал Гашкова и едва слышно прошептал:
– Пароход… Он там… Я побоялся звонить сюда…
– Спросите у него, где деньги! – снова заорал сзади Марченко.
– Тихо! – рявкнул на него Гашков. Потом снова наклонился и тихо спросил: – Я понял, Алексей! Пароход – это «Герои Бреста»?
– Д-да…
– А он – это кто?
