– Так. Вторник – это десятое, день убийства Наумова-Кочергина. Ясно. В котором часу это было, он что – встречал какой-то поезд?
– В том-то и дело. Продавщица видела его около двадцати трех, а в двадцать три ноль пять по расписанию из Москвы прибывает и стоит три минуты омский поезд!
– Хорошо. Я понял. Майор, нужно во что бы то ни стало установить, кто из дежурного персонала станции работал в ту ночь, и обязательно их опросить. Нас интересуют все пассажиры, которые прибыли на этом поезде. Ясно?
– Да. Только я это уже установил.
– Как?
– У «бомбил». На стоянке такси. У них все организовано, и они тоже работают по сменам. В ту ночь дежурили три машины. С владельцем одной из них я уже поговорил. Он ходил на перрон встречать поезд и уверен, что сошедших пассажиров было всего пятеро. Четверо из них волочаевские, он их знает. Женщина с ребенком, студент и пенсионер…
– Он опознал пятого пассажира по фотографии?
– Нет.
– Как – нет? Может, он его не рассмотрел?
– В том-то и дело, что рассмотрел. Он подходил к этому человеку у входа в вокзал предложить свои услуги. Ну, знаете, как это обычно бывает…
– Знаю. Ну и что?
– Этот человек сказал, что такси ему не нужно. Водитель, естественно, вернулся к стоянке и видел, как тот человек немного постоял у скверика на привокзальной площади, потом к нему кто-то подошел, они закурили, перекинулись парой слов и двинулись к переулку!
– Он что, вообще никого не опознал по фотографиям?
– Да. Человека, который подошел к приехавшему, он видел только издали. Освещение привокзальной площади – как везде, так что Матросова он и не мог опознать. Это естественно.
– А приехавшего? Может, он все-таки ошибся? И это был погибший террорист?
– Нет. Он рассмотрел его очень хорошо. Помнит в деталях. Человек был выше среднего роста, с грубыми чертами лица. Кожа – с прожилками, под глазами мешки. В то же время – гладко выбрит, держится прямо, живот не выступает, хотя возраст – за сорок. Стрижка – короткая. Руки не как у работяги…
– Подожди, ты хочешь сказать…
– Да, он очень смахивает на отставника. Водитель так и сказал – вылитый наш комбат. При этом по всем описаниям прибывший никак не соотносится с погибшим в «семерке» террористом…
– Что еще? – нетерпеливо бросил Виктор.
– При себе приехавший имел кожаную сумку через плечо – наподобие дорожной – и вроде рулон обоев.
– Рулон чего?
– Обоев.
– Каких обоев?
– Обычных. Водитель сильно не присматривался, но впечатление у него сложилось такое, что это был обычный рулон обоев, завернутый в газету.
– Так, – сказал Логинов. – Майор, необходимо срочно составить подробный словесный портрет этого человека и передать в управление! После продолжите отработку Волочаевской и других населенных пунктов по ту сторону границы областей, как мы условились. Только будьте максимально осторожны – этот человек очень опасен. Я переговорю с начальством и займусь поездом…
– Товарищ подполковник! Насчет поезда – я узнал у дежурного по станции. Полчаса назад он проследовал обратно на Москву уже из Омска. Отстает от расписания на две минуты, но в Михайловской – это сто пятьдесят километров северо-западнее – у него получасовая стоянка – пропускает два скорых поезда из Москвы. В общем, можно попытаться перехватить его из Ипатьевска…
– Чего же ты раньше молчал, майор, черт тебя возьми! – возмутился Логинов и тут же извинился. – Ладно… Извини. Работай.
Сразу же Виктор перезвонил Кравцу.
– Апп-пчхи! – раздалось в трубке.
– Логинов. Срочно направьте ко мне джип с местным водителем, хорошо знающим проселочные дороги, и экспертом. Срочно!
– Виктор Павлович! – кое-как высморкавшись, взмолился Кравец. – Марченко с меня погоны снимет, ей-богу!
– Я быстрее сниму! – рыкнул Логинов. – У эксперта должно быть все необходимое, чтобы зафиксировать и снять большое количество отпечатков! Вы поняли? Это – срочно!
– Но…
– Все, генерал. На разговоры нет времени. Где – то разгуливает еще один террорист, ясно? Если мы его не обезвредим, с нас всех снимут не погоны, а головы! С Марченко я свяжусь сам. Жду.
Генерал Максимов долго не брал трубку, и Виктор уже решил, что придется звонить напрямую директору, когда Валерий Иванович все же ответил:
– Максимов. Слушаю.
– Логинов!..
– Что-то случилось? – сразу насторожился генерал.
– Пока нет. Я послал людей на железнодорожную станцию в восьмидесяти километрах от Ипатьевска…
– Кого ты послал? Зачем? Тебе же…
– Извините, но сейчас нет времени. Они установили, что десятого, во вторник, Матросов на станции Волочаевская встретил с омского поезда неизвестного. По виду пассажир очень похож на отставного военного. При себе у него была большая дорожная сумка и что-то вроде рулона обоев.
– Чего?
– Обоев.
– Это не тот человек, который погиб в «семерке»?
– Нет. Это исключено. По стабильным признакам словесного портрета он никак не соотносится с убитым.
– Комиссии об этом уже известно?
– Пока нет. Люди, которых я послал в Волочаевскую, – оперативники областного управления. Сейчас они уточняют детали словесного портрета у очевидцев на станции. Потом передадут в Ипатьевск. Я вызвал машину с экспертом и попробую перехватить поезд на станции Михайловской.
– Какой поезд?
– Омский. С которого сошел неизвестный. Он возвращается обратно в Москву и полчаса назад проследовал через Волочаевскую.
– Ты хочешь попробовать найти отпечатки этого человека, чтобы попытаться «пробить» их по базам данных?
– Да. И опросить проводников.
– Понятно. Ладно, действуй. Если что-то обнаружится, немедленно свяжешься со мной. Все, я иду с докладом к директору.
– Мне Марченко звонить?
– Что?
– Мне звонить Марченко или как?
– А-а… Не знаю, как решит директор.
– Пока он решит, я буду уже под Михайловской.
– Ладно, никуда не звони. Директор с ним свяжется сам.
– Понял. Если что – по «легенде» я по-прежнему работаю по взрыву на московском рынке?
– Да. Легенда прежняя.
Достав из-под подушки и сунув в наплечную кобуру пистолет, Виктор распихал по карманам сигареты, зажигалку и телефон, подхватил пакет с вещами и в последний раз окинул взглядом свою номенклатурную палату. Никакого сожаления от расставания с ней он не испытывал, просто проверял, не забыл ли чего, чтобы, не дай бог, не пришлось сюда возвращаться. Убедившись, что забрал все, Виктор покинул палату и поковылял по коридору к выходу из отделения, сопровождаемый взглядом пришедшей в ужас медсестры…
