Банди. По крайней мере сейчас надо миру объявить, что глобальная угроза исходит от Кубы, а не из Турции.
Президент Кеннеди. Давайте не будем себя обманывать. Нет никаких сомнений в том, что у Советов очень хорошее предложение. Поэтому они и сделали его публично. И даже пустили в радиоэфир.
Банди. Господин президент, мы тут посовещались и пришли к такому консенсусу, что первое длинное послание было лично от Хрущева. А потом кто-то из его упрямых сообщников настоял на том, чтобы было сделано публичное заявление с предложением торга Куба — Турция. И он написал второе письмо под давлением военных и своего Политбюро. Им не понравилось миролюбие Хрущева. Я бы поступил так же, будь я упрямым советским политиком.
Президент Кеннеди. У Советов очень сильный ход. Этот Хрущев оказался крепким орешком. У нас не будет оправданий для любых действий, зато для Советов уже сейчас достаточно оправданий, чтобы начать свои действия в Берлине, и только потому, что мы эмоциональные и неразумные люди. Они предложили справедливую сделку, и мы должны бы ею воспользоваться. И нам теперь сложно пойти против Кубы, рассчитывая на поддержку всего мира. Вот почему для Хрущева это удачная игра!
(.) После этого утреннего совещания, отправляясь на встречу с губернаторами штатов, президент Кеннеди, общаясь со своей командой, еще раз повторил свою мысль о том, что США рискует развязать войну в Берлине из-за своего упрямства с ракетами в Турции, которые уже давно не представляют стратегической ценности, и терять тут нечего.
Президент США предложил следующее. Поскольку юридически американские ракеты в Турции принадлежат туркам и Америка не может выступить с заявлением о том, что убирает эти ракеты, то надо сделать следующее. Пусть сами турки, которым как бы принадлежат эти ракеты (с юридически американскими боеголовками) выступят с заявлением, что намерены демонтировать «Юпитеры», всего 15 штук. Турок надо идеологически подготовить к заявлению по демонтажу «Юпитеров» и предложить им для защиты оружие нового поколения, например подлодку «Поларис».
После отъезда Кеннеди из Белого дома группа участников совещания приступила к подготовке чернового варианта заявления в прессе, которое станет публичным ответом Кеннеди на прошедшее в эфире заявление Хрущева. Это заявление от имени президента США готовили: Банди, Гилпатрик, Джонсон, Соренсен, Раск.
Одновременно личный помощник президента Томпсон готовил от имени президента США текст возможного личного письма Кеннеди на последнее письмо Хрущеву, для передачи в Москву. В этом письме уже обсуждавшиеся на утреннем совещании в Белом доме условия карибско-турецкой сделки не были озвучены, а лишь осторожно давались гарантии того, что «США не будет вторгаться на Кубу» в обмен на вывоз с острова советских ракет.
Настоящее послание отправлено в посольство США в Москве в 20 часов 05 минут вашингтонского времени 27 октября. В МИД СССР послание поступило почтой из посольства США 28 октября в 19 часов 45 минут московского времени. Однако еще до того, как это письмо Дж. Кеннеди вручили в руки Хрущеву, на Кубе развернулись весьма драматичные события, давшие этому дню историческое название «черной субботы».
Кто сбил самолет-разведчик У-2?
Привычно садясь за штурвал, американский пилот Рудольф Андерсен не предполагал, что это утро станет для него последним. Этот день обещал стать для Рудольфа не сложнее предыдущих, хотя каждый новый полет напоминал телеграфную сводку спортивной победы, где на кону были человеческие жизни.
Высотный самолет У-2 считался неуязвимым. По самолетам кубинцы стреляли из простых зениток, а это все равно что пытаться убить стрелой из лука африканского слона. «Нам нечего бояться, — говорил директор ЦРУ Джон Маккоун, — данные аэрофотосъемки сейчас нужны как никогда!»
И поэтому на следующее утро, несмотря на скепсис Джона Кеннеди, разведывательные полеты были продолжены. Американский пилот Рудольф Андерсен занял привычное место в машине. Он развернул карту Кубы, потрепанную и засаленную бумажку, будто этот клочок картона давал ему высший приз. Проверил работу приборов. Здесь, среди стрелок и цифр пилот испытывает обманчивое чувство безопасности. Подобное ощущение бывает и в каюте корабля, когда волны перекатываются через палубу, но до тебя не долетают их брызги. Андерсон вспомнил метеосводку: ветер слабый, дождь и гроза не предвидятся, погода благоприятствовала полету. Иногда к треску радиоволны примешивался хруст далеких гроз, и тогда самолет устремлялся навстречу глухой опасности. Пилот быстро достиг Кубинского побережья и направил самолет по маршруту, предписанному руководством. Следовало пройти над одной из ракетных площадок, где велась сборка советских ракет, и затем, резко, развернув самолет в северо-восточной части острова, в районе Банеса, лечь на обратный курс и, покинув кубинскую землю, вернуться во Флориду.
В разрывах облаков сверкало золотой монетой восходящее солнце. Андерсон, глядя на высотомер, потянул рукоятку штурвала на себя. Мотор сразу стало сильно трясти, самолет задрожал как в лихорадке. Он пошел на рискованный вираж — так игрок в критический момент ставит на карту все свое состояние. В действительности оказалось — Андерсон проиграл свою жизнь.
В дневном выпуске новостей радио Гаваны сообщило о катастрофе самолета-разведчика У-2 и о гибели пилота. Кубинцы достойно похоронили американского военного, как если бы он не был их противником, а отнеслись к нему как к простому заложнику и жертве большой политики. Впрочем, то, что с самолетом произошло что-то неладное, американские спецслужбы почувствовали намного раньше вышедшего в эфир репортажа. Самолет исчез с радаров около полудня.
Но — что могло произойти? Фидель Кастро выступил по кубинскому телевидению, объявив, что отдал приказ на поражение всех воздушных целей. Но в Белом доме никто не воспринял это заявление всерьез. Ведь кубинские ракеты не достанут высотного самолета! И вдруг! Высотный самолет оказался сбит первой же ракетой! Но как? Мощная система ПВО принадлежала русским. Как же такое могло произойти, если Хрущев только что письменно заверял Кеннеди, что ничего экстраординарного предпринимать не будет? Как это понимать? Что же произошло, черт возьми?!
А вот что. На Кубе именно в этот день, утром 27 октября, ждали налета американской авиации. Нервы были на пределе, советские военные на Кубе не спали всю ночь. Но рассвет 27 октября не принес новых тревожных вестей, но не принес и добрых. Зато сказывалась бессонница и усталость.
А в десять с небольшим утра, когда нервы у всех от треволнений ночи изрядно сдали, стало известно, что американский самолет-разведчик У-2 вылетел в сторону северо-восточной части Кубы, где находилась база русских ракет. С одной стороны, в этом, очевидно, разведывательном полете, не было ничего необычного, американские самолеты-разведчики бороздили кубинское небо почти ежедневно. Но в свете происходящих событий этот полет можно было бы интерпретировать иначе.
Фидель был убежден, что американцы готовят вторжение, что им для этого сгодится любой повод. Вторжения ждали именно сейчас, утром в субботу, 27 октября, а в этом контексте полет американского У-2 приобретал зловещий смысл.
