Дело о продаже оружия Ирану впервые выплыло в 1986-м, в связи с разоблачительной публикацией в ливанском журнале, а началось, разумеется, гораздо раньше, причем при весьма щекотливых для Рейгана обстоятельствах. Однако детали Ирангей-та показывают, что подводная часть айсберга куда больше, чем кажется. И что Ирангейт — это не ситуация 1986 года, а история, имеющая за собой как минимум десятилетие. Когда скандал разгорелся, то вспомнили, как еще в 1980 году два жестких парня, Рональд Рейган и Джордж Буш, праздновали победу над мягкотелым демократом Картером (первый становился президентом, второй — вице-президентом). Радость нации была усилена сообщением об освобождении 52 американских заложников, томившихся в иранском плену. Картер не мог сделать этого полтора года. Рейган же вынул заложников жестом фокусника, достающего из цилиндра упитанного кролика, под народное ликование. Если бы Картер умел делать такие фокусы, он имел бы шанс выиграть выборы. А так — нет. Сегодня практически нет сомнений в том, что команда Рейгана (а это был в первую очередь У. Кейси) использовала секретную службу ЦРУ, чтобы договориться с Ираном о том, чтобы заложники просидели в плену ровно столько, сколько нужно Рейгану, то есть — до выборов.
Скандал, известный как Ирангейт, потушили, совершив несколько ритуальных жертвоприношений — на алтарь правосудия были отданы исполнители. Доказанность связи между поставками оружия в Иран и освобождением заложников политически похоронило бы и Рейгана и следующего президента — Буша. Следствие же фокусировалось лишь на ирано-южноамериканской стороне дела, представив его как частный бизнес нечистоплотных и алчных (но зато патриотичных!) представителей секретных служб. В результате шумного скандала никто из администрации — ни рейгановской, ни бушевской — практически не пострадал. Связь Рейгана и Буша с ирано-никарагуанскими операциями доказана не была, несмотря на то что спецслужбовские уши торчали изо всех щелей. Более того, оказалось что ни Рейган, ни Буш о том деле совершенно ничего не знали, хотя Оливер Норт (вовремя уничтоживший все документы) утверждал обратное. Был суд. Было вынесено несколько приговоров. Шестерых участников «наживы на торговле оружием» с Ираном и «контрас» президент Буш в 1992 г. простил. Именно учитывая их патриотизм.
* * *
Падал холодный декабрьский снег. Смеркалось. Кейси не оставляло трагичное осознание того, что жизнь, увы, прошла. И даже относительно благополучное завершение скандала с Ирангейтом не радовало. Дверь в прошлое, которую он считал наглухо закрытой, внезапно отворилась легко и бесшумно, и перед его глазами всплыли тени его почти забытого прошлого. Нет, он не зря прожил свою жизнь! Туман его воображения все больше рассеивался — и вот уже он видел себя в темно-синем военном мундире молодого офицера… а потом, в черном импозантном смокинге — чопорного банкира, и, наконец, в скромном деловом костюме руководителя штаба выборной президентской кампании.
Он видел себя на борту своего любимого «Старлифтера», под крыльями которого разворачивались зеленые поля и выжженные солнцем пустыни, синяя гладь океана и города, наполненные бойкой человеческой жизнью. Он улыбнулся своим грезам. Утраченное душевное равновесие восстанавливалось.
Больница для «особых людей» была оборудована как гостиница. Кейси подошел к столу, и взял в руки тяжелую с золотым пером авторучку и лист бумаги. Он хотел составить свое политическое завещание таким образом, чтоб его преемники могли бы из его жизненного опыта извлечь пользу. Нет, не личную выгоду — а пользу для своей родной страны, Соединенных Штатов. Великой и свободной державы мира.
Горестные складки в углах его рта разгладились. Морщинистые руки семидесятипятилетнего старика, с темными пятнами и прожилками вен, развернули чистый лист бумаги. Он начал медленно выводить строчку за строчкой.
«Главной задачей на посту сильного американского политика я считаю организацию геополитического превосходства США над другими странами и создание однополярного мира.
Важнейшим условием на пути к однополярному миру является устранение с геополитического пространства наиболее сильного конкурента США, — а именно, России, точнее, Советского Союза. Суверенного социалистического государства и самостоятельной ядерной державы. Сегодня мы как никогда близко подошли к решению этой задачи и достижению поставленной цели. Весь предыдущий опыт военных действий, и особенно Второй мировой войны, подвел нас к выводу о том, что политическая независимость СССР не может быть ликвидирована в краткий срок. Союз невозможно победить с помощью ракет и пушек — он должен быть разрушен изнутри. И это разрушение должно происходить не только благодаря известным технологиям информационной войны, начатым еще в 50-е годы, на заре существования ЦРУ, не только благодаря мифотворчеству, которое столь эффективно в век информации и компьютерных глобальных сетей.
Ведущим инструментом для перелома в этой информационной войне, идущей уже четвертое десятилетие, и для окончательной победы в ней Соединенных Штатов, должно стать оружие под названием «ДЕНЬГИ». Простая купюра с изображением герба Соединенных Штатов уничтожит Советский Союз быстрее и эффективнее самых искусных политических мифов, вместе взятых.
Само провидение дало нам в руки это оружие. Ведь недаром на однодолларовой купюре выбит девиз «in God we trust» — «мы верим в Бога».
* * *
Луч холодного зимнего солнца упал на морщинистый лоб Кейси, и тот, прикрыв глаза, отвел голову в сторону. Пару секунд Кейси пребывал в раздумье. Потом вновь взял в руки авторучку. И тут с медицинского поста на телефон, установленный прямо у него в палате, ему позвонили. Приехал сам Рейган.
— Дорогой Рони, — Кейси с трудом сдерживал подступившие к горлу слезы, — я чувствую, что старею.
Рейган натянуто улыбнулся, подошел и ободрительно похлопал старика по плечу, как это было всегда, когда они оставались вместе.
— Не грусти, Вилли, мы с тобой еще повоюем.
— Со мной… или без меня… Но наша многолетняя операция «Циклон» должна увенчаться победой. Послушай, Рони, сдержит ли Горбачев обещание о выводе войск из Афганистана?
— Да. Думаю, Горбачеву нравится миссия миротворца. И он уже громогласно объявил на весь мир о поэтапном выводе «ограниченного контингента».
— Отлично! Еще я хотел с тобой обсудить октябрьские переговоры в Рейкьявике. Все как-то не удавалось узнать подробности. Хорошо, что ты приехал.
— Я думаю, что «холодная война» заканчивается. До Рейкьявика у нас была еще с Горбачевым встреча в Женеве, в ноябре 1985-го. Я тогда впервые увидел Горбачева. Он производил впечатление очень амбициозного, но сговорчивого, уступчивого лидера.
— Но ведь Женева закончилась ничем?
— Ничем. Мы там просто познакомились. Да и Рейкьявик, в завершающемся 86-м году, честно говоря, оказался почти нулевым вариантом. Договор по системе противоракетной обороны стал камнем преткновения. И все же… дело… сдвинулось с мертвой точки.
— Рони, ваши переговоры застопорились оттого, что ты слишком уперся в проект «Звездных войн». А ведь это миф! Это — блеф, говоря между нами откровенно, который мы с тобой подсунули русским, чтоб разорить их на военном бюджете. Ты прекрасный актер, Риган-Рейган, и я в тебе не ошибся, мистер «Лазерное Оружие». Русские поверили в СОИ! Но сейчас, похоже, что эта игра исчерпана. Нужна новая игра. Да. Я подумаю над этим.
