Тейлон приказал Энне остаться снаружи вместе с половиной байернских личных. Он не верил, что стражник у входа сумеет задержать вооруженных фанатиков, если те попытаются прорваться к послу. Финн, Рейзо и лучшие борцы личных, в том числе и Конрад, вошли внутрь следом за капитаном.
Стены зала были изогнуты, белый каменный купол прорезали высокие окна. Шестьдесят советников и советниц в белых мантиях с алыми кушаками сидели на рядах ступеней, опоясывающих помещение. Когда привратник объявил о прибытии Мегины, текущее обсуждение прервалось. Все лица повернулись к байернцам, а затем поднялся шум, словно стаю птиц вспугнули с пшеничного поля.
— Что-то неладно, — пробормотал Тейлон и потянулся за отсутствующим мечом.
Глава совета стоял в круге выступлений, в самой нижней точке зала.
— Прошу тишины. Леди Мегина, зачем вы пришли?
— Леди Дэша передала мне послание, в котором говорилось, что вы требовали моего присутствия.
— Я здесь, почтенный глава, — вмешалась Дэша, выходя вперед. — Послание доставил ваш помощник, Тофин, вскоре после третьего колокола.
— Приношу свои извинения за доставленные вам неудобства, посол, — произнес глава совета, — но я не отправлял никаких посланий.
— Как странно. Но раз уж я здесь, могу я воспользоваться этой возможностью, чтобы обратиться к совету?
Глава шагнул в сторону, уступая ей место в круге.
— Леди Мегина, нам лучше уйти, — тихонько предостерег ее Тейлон.
— До голосования осталось меньше двух недель, — шепнула Мегина. — Я не могу упустить этот шанс.
И она начала спускаться по широким низким ступеням.
Как только она достаточно удалилась от капитана, двое мужчин бросились вперед, отрезав посла от ее охраны. Один толкнул Тейлона, опрокинув его на лестницу. Рейзо попытался перехватить напавшего, но его пальцы лишь скользнули по чужой рубахе. Второй тем временем добрался до круга и вытащил из-под одежды короткий кинжал, обхватив Мегину за талию.
Тейлон закричал, и байернцы ринулись вперед. Но первый головорез тоже обнажил оружие и погрозил им:
— Не подходите! Мы будем говорить, и либо вы выслушаете нас, либо она умрет.
Это оказался тот самый молодой человек, растолкавший очередь. Рейзо выругал себя за тупость. Убийство посла не смогут спустить тирианцам с рук даже те байернцы, что жаждут мира.
— Этот совет опозорил себя, дав приют вражеским шпионам и облобызав убийц наших братьев, — объявил первый злоумышленник.
Они вели Мегину вверх по ступеням, явно рассчитывая встать спиной к стене. Рейзо окинул взглядом зал. Когда посол и бандиты поднимутся наверх, они окажутся точно под карнизом. Он направился туда, но тут заметил, что по колонне взбираются Тейлон с Конрадом и еще один борец. И Рейзо остался на месте, решив, что там он только будет путаться у них под ногами.
— Но нас услышат! Мы не позволим Тире примириться с негодяями…
Сандалия оратора скрипнула на мраморной ступени, неожиданно оказавшейся влажной. Он поскользнулся, кое-как удержался на ногах — и поскользнулся снова. Рейзо удивился, как же так вышло, что именно этот единственный камень намок, но отметил, что это очень удачно. Благодаря происшествию Тейлон выиграл немного времени. Юноша бросил взгляд на капитана, прикидывая, насколько они продвинулись, и краем глаза заметил Дэшу. Лицо у нее было напряженным, почти страдальческим.
— Подлый враг… — визжал злоумышленник. — Те, кто нас убивает, нам не соседи…
Его голос становился все выше и громче, как будто близился к некой развязке, причем близкой. Тейлона по-прежнему не было видно. Рейзо решил, что Мегина ждать не может.
Стражник у двери забрал его меч, дротик, сумку с камнями и короткую пращу, которую он носил на бедре, но дальнобойная праща по-прежнему стягивала его пояс вместо ремня. Пожилой советник рядом с ним опирался на трость, набалдашником которой служил деревянный шар размером с кулак.
— Простите, — бросил ему Рейзо, выхватывая трость.
И сломал ее через колено.
— Мы приносим эту жертву… — все напряженнее нудил головорез надсаженным голосом, приближаясь к концу речи.
С набалдашником трости в кармашке праща казалась неуклюжей, а цель была слишком близка для дальнобойного оружия. Трясущимися руками Рейзо несколько раз обернул ремень вокруг запястья, укорачивая его. Злодей уже заносил кинжал над горлом Мегины. Рейзо замахнулся и метнул.
Набалдашник ударил убийцу по щеке. Тот завопил, выпустил Мегину и рухнул, прижимая руки к лицу. Второй кинжал опуститься не успел. Тейлон упал с карниза на спину злоумышленнику, сбив его на пол. За ним последовал Конрад, отобравший у капитанского пленника кинжал, а другой борец захватил в плен раненого. Финн бросился вперед и задвинул Мегину себе за спину.
— И это на самых ступенях нашего зала совета… — прошептал старик.
Возвращаясь в Тысячелетие, байернцы молчали. Рейзо поглядывал на Дэшу, а та смотрела в окно экипажа. Стражники разыскивали исчезнувшего Тофина, помощника главы совета. Рейзо гадал, не обнаружат ли где-нибудь его обгорелый труп.
Лорд Белван и Тейлон повели связанных несостоявшихся убийц на допрос в недра дворца, где единственный свет цедили чадящие масляные фонари. Рейзо следовал за ними по пятам. Ему нужно было услышать, как эти люди признаются в сожжениях.
У дверей в темную затхлую камеру капитан уперся ладонью в грудь Рейзо.
— Я помогу, — предложил юноша.
— Нет, сынок, этим я займусь сам.
И Тейлон захлопнул дверь.
18
КОЛЬЦО С БАРАНЬЕЙ ГОЛОВОЙ
Через два дня Рейзо пришел к Тейлону и увидел, что тот сидит на своей койке в казарме и подпирает лоб кулаком.
— У вас что, седины прибавилось? — спросил юноша, потирая собственные виски.
Капитан мрачно усмехнулся, и Рейзо решил не уточнять, что произошло в той камере.
— Я уверен, что жгли не они.
— Ой, только не это, капитан. Кто еще, если не они!
Тейлон покачал головой:
— Не думаю. Они входят в эту группу, «Манифест Тиры». Один — бывший военный из умеренно состоятельной семьи, второй — бедолага, который почувствовал себя обманутым, когда скорое окончание войны отняло у него возможность подраться. Их убежденность пугает: они верят, что вся Тира будет чествовать их как героев уже за одну попытку убить леди Мегину. Они ненавидят Байерн, вне всякого сомнения, но неумелое покушение на посла посреди совета — поступок слишком наивный, безрассудный и неуклюжий. Тот, кто жжет, придерживается куда более изощренного плана.
— Но направленного на тот же итог — повторение войны.
— Возможно, — признал капитан усталым, лишенным всяких эмоций голосом. — «Манифест Тиры» утверждает, что Тире суждено владеть всеми странами, которые касаются ее границ, а война — священное средство исполнить это предназначение. Они дерзки и бесстрашны, как тот воин, что ворвался в байернскую казарму только для того, чтобы прикончить стольких, скольких успеет, пока не погибнет сам. Но тот, кто жжет, неизвестен, нетороплив и скрытен и убивает соотечественников-тирианцев, чтобы вызвать ненависть к Байерну. Это совсем иной род зла. На мой вкус, попахивает местью, воздаянием за глубокую, скверную рану. И это не сулит ничего хорошего ни для Мегины, ни для кого из нас, — добавил Тейлон, протирая глаза. — Убийца нападает из тени, украдкой, расчетливо. Но «Манифест Тиры»…
