– Заплатят? Махрин, мне не нравится, что ты в мои владения привел людей короля.
– Ну так они же заплатят! И потом, рассуди сам: если не помочь аднорцам, победит Империя. Ты спокойно живешь, пока у этих гор другого хозяина нет. По одну сторону те, по другую эти, а ты посередке. А если имперцы одолеют? Хочешь жить в Империи? Чтобы по обе стороны одна власть была? Инквизиторы тебя в два счета отсюда выкурят!
– А если Аднор одолеет?
– А в Адноре инквизиции нет, есть только Охотники. Они не тронут. Да вот спроси госпожу! Она и есть Охотница!
– Это она убивает тварей Тьмы?
В голосе невидимого собеседника Махрина впервые прорезался интерес. До сих пор они с Махрином перебрасывались фразами лениво, словно нехотя. Элис даже показалось, что весь разговор они выучили заранее и разыгрывают сцену нарочно для нее. Но когда речь зашла об Охотнице, Людоед заметно оживился.
– Я и убиваю, – охотно подтвердила Элис. – Хочешь посмотреть, как это делается? Давай какую-нибудь тварь, я покажу.
– Такая мелкая… Что-то не похожа она на того, кто убивает чудовищ, – заявил пещерный житель. – Поэтому верю. Если бы Махрин по своей старой привычке захотел меня обмануть, то привел бы кого-нибудь побольше размером.
Поломавшись, явно для вида, он согласился пропустить солдат Аднора. Потом пошел скучный торг, сколько следует платить за каждого всадника… Элис не могла отделаться от мысли, что Махрин с Людоедом сговорились заранее, уж больно гладко они называли цифры и доводы. Но, как бы там ни было, сошлись на том, что человек стоит не дороже лошади, была названа сумма, и Махрин, переложив факел в левую руку, вытянул приятно звякающий кошель.
Только теперь из мрака выступил обладатель гулкого баса – сам Людоед. Был он невысок ростом, лишь немногим больше Элис, зато в плечах, кажется, втрое шире. Мощный, кряжистый джески, совсем не похожий на лесных собратьев, которые запомнились Элис как гибкие тени, бесшумно скользящие в тени деревьев. Круглое лицо пещерного жителя обрамляла кудлатая бородища. Одет Людоед был в куртку и штаны, грубо сшитые из лохматых шкур, мехом наружу, а в руке держал увесистую дубину. Он производил впечатление существа дикого и могучего. И было в нем что-то еще… что-то странное… Лицо Людоеда постоянно менялось. Он не корчил гримас, но когда Элис пыталась разглядеть его черты, то и дело ей казалось, что она видит кого-то другого, не того горного джески, которого разглядывала мгновение назад. Та же борода, тот же толстый бесформенный нос, маленькие глазки, глубоко посаженные под густыми бровями. Но что-то в лице неуловимо менялось. Наверное, это игра факельных отблесков в темноте.
Людоед подошел поближе к гостям и внимательно оглядел Элис. Потом покачал головой:
– Валард полон чудес. Надо же, королевский Охотник, и такой маленький… – сейчас он меньше походил на буйного дикаря, в его манере появилась мрачная рассудительная задумчивость.
– Охотница, – поправила Элис.
– Не беспокойся, я не сужу по внешности, – в дремучей бородище Людоеда прорезалась улыбка, угрюмый наблюдатель превратился в разбитного весельчака. – Я знаю, что главное не снаружи, а вот здесь, внутри!
Хозяин подземелий гулко ударил себя грязным кулаком в бочкообразную грудь.
– Я знаю, что главное всегда внутри! – повторил он. – Я тоже невелик с виду, но во мне отваги хватит на десять храбрецов, а силы на десять силачей! И это все во мне, внутри! Ладно…
Людоед опять изменился. Он больше не был весел, скорее сосредоточен. Огляделся, облизал толстые губы и заговорил медленно и размеренно, не меняя интонации.
– Слушай, Охотница. Я проведу твоих спутников по пещерам в спокойствии и безопасности, но есть одно местечко… оттуда они и появляются, твари. Я бы присоветовал тебе там встать и постеречь, пока все мимо пройдут. Мало ли… вдруг снова какая-то напасть оттуда заявится? Хотя я бы поглядел, как эти закованные в железо храбрецы будут улепетывать от маленькой риззы. Это была бы славная потеха!
Потом он обернулся к Махрину и требовательно протянул грязную лапищу. Элис пришлось взять из рук торговца факел и скучать, пока Людоед, высунув от усердия язык, пересчитывал золотые короны и пробовал на зуб те, что показались ему подозрительными. Но в конце концов вся сумма была уплачена, монеты перекочевали из кошеля Махрина за пазуху Людоеда, и хозяин пещер благосклонно кивнул:
– Ну, вот и славно. Ведите своих солдат. Я велю зажечь на стенах факелы, пойдете от огня к огню, как по дороге. В темные коридоры не соваться, от пути, указанного факелами, не отходить. Мои воины будут следовать за вами в темноте, не пытайтесь их обмануть. Ступайте.
Махрин кивнул, и они с Элис побрели по гулкой темноте к далекому светлому пятну – факелам людей Гринта.
– Он дело говорит, госпожа, – произнес Махрин. – В самом деле, есть одно ответвление подземелья, и твари обычно появляются из него. Светлые Предтечи ведают, почему именно оттуда лезет Тьма, но это так. Я поведу солдат от факела к факелу, а вам бы постоять там, у того ответвления. Когда вся колонна пройдет мимо, тогда и…
– Ладно, – кивнула Элис, и ее длинная тень на неровном полу пещеры от этого движения сплясала замысловатый танец, – так и сделаем.
Вскоре в глубине необъятной пещеры возник раскачивающийся огонек – там размахивали факелом. Махрин объявил, что это условный знак, можно трогаться в путь. Всадники потянулись к огоньку. Когда они достигли этого места, факел больше не двигался. Тот, кто подавал знак пришельцам, уже скрылся, оставив факел воткнутым в расселину между камнями.
– Вон еще огонь – указал Килгрик. – Смотрите!
Гринт и Махрин, возглавляющие шествие, повернули к новому факелу, и, когда достигли его, в темноте показался еще один огонек. Этот факел горел на стене. Громадная пещера здесь заканчивалась. Несколько солдат разъехались вправо и влево, чтобы поискать, нет ли других пещер. Нашлось немало входов в подземный лабиринт, и Махрин прикрикнул, чтобы аднорцы не совались в боковые ответвления. Гринт созвал своих людей, и колонна отправилась в тот проход, который был отмечен факелом. Вскоре показался еще один светильник – на этот раз каменная плошка, наполненная жиром, в которой тлел фитилек. Теперь такие огоньки попадались чаще, у каждого поворота. Отряд ехал по извилистому коридору, горные джески на всякой развилке отмечали дорогу. Иногда стены сходились теснее, и аднорцы были вынуждены перестраиваться по одному, потом проход делался шире. Кое-где им пришлось пригибаться, чтобы не царапать шишаками шлемов нависший свод… Встречались и темные провалы в стенах – боковые ответвления. И неизменно огонек указывал верный путь.
* * *
Иногда на стенах пещеры – там, где каменная поверхность была достаточно ровной – встречались рисунки. Углем, белой глиной или красной охрой обитатели этого угрюмого мира запечатлели нечто, понятное только им. Иногда Элис казалось, что она разбирает в хаосе разноцветных линий какой-то порядок, но чаще рисунки казались ей бессмысленными. Она так и сказала, проезжая мимо одной такой разноцветной мешанины.
