– Я тоже с вами пойду, – вставил Радга.
Гном выглядел уже куда лучше, чем вчера. Он был все еще подавлен, но из глаз уже исчезло тоскливое, обреченное выражение лишившегося смысла жизни существа.
– Ладно, собирайте вещи, а у меня есть одно дело, – нетерпеливо притопывая ногой, ответил я. – Встретимся здесь через оборот.
– Какое дело? – удивленно спросил Эль, но я уже шагал к выходу.
Еще проезжая здесь в телеге, я приметил это приземистое, ютившееся на самой границе города строение.
Дзанг! Дзанг! Дзанг! Стоявший у наковальни дородный гном выправлял кувалдой погнутый меч. В каменном горне яростно гудело пламя, огромные кожаные меха напоминали прилегшее отдохнуть у огня чудовище. Со стропил свисали подготовленные мастером оружейные заготовки. Вдоль боковой стены кузницы протянулись стойки с уже готовым оружием. А в самом углу стоял полный доспех. Возле горна виднелась глубокая бадья с темной водой.
Обогнув бочку с углем, я приблизился к гному.
– Здоро́во, кузнец! – перекрикивая звон металла, громко поприветствовал его я.
Гном, не отрываясь от своего занятия, степенно кивнул.
Я запустил руку в карман и бросил на стоявший рядом с наковальней верстак золотую монету. Кузнец с интересом покосился на блестящий кругляш, но и не подумал прерваться.
Ах да, забыл, какие в Грунке цены. Я поморщился и добавил к первой монете еще две.
Кузнец опустил меч в бадью, затем вытащил и критически оглядел свою работу. Удовлетворенно хмыкнув, он отложил его в сторону и обернулся ко мне.
– Чем могу помочь, уважаемый?
Я бросил на верстак хвост виверны.
– Нужно отделить трезубец от остальной части. Сможешь?
Кузнец взял в руки хвост и задумчиво повертел его в руках. Осторожно прикоснулся пальцем к кромке костяного кинжала и удивленно хмыкнул – на грубой, твердой коже гнома выступила капелька крови.
– Первый раз такое вижу… – пробубнил он, продолжая осматривать хвост. – Из пустыни?
– Да, – кивнул я, решив не вдаваться в подробности.
– Даже вечная кромка не режет, если знать, как к ней прикоснуться. А это… – Кузнец покачал головой.
Приблизившись к верстаку, он проворно зажал хвост в тисках. Порывшись среди разбросанных на столе инструментов, он выбрал из кучи плоский круглый синеватый кристалл. Нагнувшись над трезубцем, кузнец посмотрел на него через магическую штуковину и вновь удивленно хмыкнул.
– Надо же… – пробормотал кузнец и поманил меня пальцем. – Иди-ка, глянь.
Я взял из его рук кристалл и тоже взглянул сквозь него на трезубец.
Как я и думал, синеватый прозрачный кругляш оказался магическим увеличивающим стеклом. Я увидел кромку трезубца. Казавшееся гладким, на деле костяное лезвие состояло из тысяч крохотных острых иголок. Но эти зубцы были настолько крошечными, что увидеть их можно было только сквозь магическое стекло. И они ранили даже при легчайшем прикосновении, словно в кости темной твари все еще сохранилась когда-то питавшая ее темная магия.
– Да уж, такое никакой кузнец тебе не выкует, – перехватив мой изумленный взгляд, восхищенно хмыкнул гном. – Дам тебе сотню золотых за это.
– Не продается, – покачал головой я. – Ни за сто, ни за тысячу, ни за миллион.
Неужели кузнец думал, что я не понимаю, какое сокровище попало ко мне в руки? Если бы Светлика не разбушевалась в пещере, мне бы никогда не удалось заполучить эту штуковину.
Видимо, было в моем взгляде что-то такое, что подсказало кузнецу не продолжать торг.
– Ладно, давай попробуем отделить ее от хвоста, – покорно согласился он.
Порывшись в куче инструментов, гном извлек из нее долото и небольшой молоток. Прижав долото к пластине брони, он ударил по нему молотком, пытаясь загнать тонкую металлическую иглу под чешуйку. Клатц! И долото сломалось.
– Ладно, попробуем это. – Кузнец взял в руки другой инструмент, похожий на причудливое шило.
Клатц!
– Да что же такое?.. – удивленно пробормотал гном, откладывая в сторону сломанное «шило».
Дзанг, клатц! Дзанг, клатц!
Время шло, груда сломанных инструментов росла, а на бронированном хвосте не осталось ни царапины.
– Ну уж если и это не сработает, то ничего больше не поможет, – пробубнил себе под нос кузнец и вытащил из-под верстака железный ларец.
Отерев руки об промасленный фартук, гном откинул крышку и вытащил из ларца небольшую пилку. Металл инструмента имел мягкий голубоватый отлив, в котором я без труда узнал вечную кромку.
Вооружившись пилкой, кузнец приблизился к зажатому в тисках хвосту темной твари. Древняя магия эльфов вступила в противоборство с темным колдовством изнанки. Кузнец начал пилить не у самого трезубца, а чуть выше, оставив несколько макроузлов хвоста для рукояти.
Над местом надпила поднялся вонючий сизый дымок, но кузнец продолжал работу, не обращая на него внимания.
– Есть! – радостно возопил он, когда невероятно крепкая броня твари наконец поддалась.
Отерев вспотевший лоб тыльной стороной руки, гном высвободил трезубец из тисков и с гордостью продемонстрировал мне свою работу.
– Подсоби-ка мне, парень, – с задором попросил кузнец и кивнул мне на меха.
Я потер затянутые в перчатки руки и навалился на неудобные, изготовленные для гномьих ладоней рукояти.
– Еще! Еще! – вскричал кузнец.
Глаза гнома ярко блестели на покрытом копотью смуглом лице, а бушевавшее в горне пламя делало его похожим на Окса.
Я изо всех своих полуорочьих сил принялся качать меха, раздувая и без того жаркое пламя. Наконец кузнец зажал трезубцы в длинных клещах и обмакнул «рукоять» в жидкий металл.
– Вот так, родимый! – азартно выкрикнул он и бросил трезубец на наковальню.
Схватив небольшой молоток и еще какой-то незнакомый мне инструмент, он принялся споро обрабатывать рукоять, придавая ей законченный вид.
Готов поспорить, инструмент, который я не узнал, как-то связан с оружейной магией западных гномов. Уж больно ровной получалась рукоять, словно кузнец не только придавал ей форму, но одновременно шлифовал и еще Всемогущий знает что делал.
Затем кузнец погрузил трезубец в воду, после чего приклеил к готовой рукояти кусочек крашеной кожи и крепко-накрепко обмотал ее веревкой.
– Держи.
У меня в руках оказался готовый кинжал. Я задумчиво повертел его в руках. Если бы не странный молочно-белый цвет костяных лезвий, я бы ни за что не сказал, что всего сутки назад это оружие было частью живой твари.
– Обычно-то для мечей я рукояти отливаю. – Гном махнул рукой на сваленные в углу кузницы формы. – Но у тебя же другой случай, так что пришлось импровизировать.
