Мальчик нахмурился, но ничуть не испугался. Казалось, он вообще не обратил никакого внимания на орка – его взгляд был устремлен прямиком на меня, словно для себя он давно уже решил, кто именно командир в нашей группе.
Хикс зарычал и потянулся за акинаком, но я остановил его взмахом руки.
– Идет война, Риза. Ты не боишься оказаться в компании людей? – Я указал пальцем на себя, Светлику, Кору и Юркая.
– Люди не воюют с орками, – упрямо откликнулся Риза.
– Пока нет, – многозначительно заметил я.
Пока Кан не втянул в эту бойню и своих соотечественников. А судя по его планам, это было не за горами.
– Ты не можешь пойти с нами, – повторил я и обернулся к друзьям. – Мы уходим, я узнал, где сейчас Череп.
– А разве он не в Дра’ларе?.. – удивилась Светлика.
– Пока нет. И нам лучше успеть перехватить его по пути, чем потом пытаться выковырять из-за толстых стен крепости.
И мы споро зашагали на северо-восток. А Риза зашагал за нами.
Я замер.
– Я же сказал: тебе нельзя с нами! – Прежде чем заговорить, я глубоко вдохнул, задержал на несколько мгновений дыхание, потом медленно выдохнул. Зародившееся в душе раздражение нехотя улеглось.
– Но…
– Прочь! – рявкнул Хикс.
Мальчишка вздрогнул и проворно юркнул за дерево.
Мы поспешили дальше. Несколько раз я оглядывался, чтобы проверить, не следует ли упрямый орчонок за нами, но не увидел его.
Если верить Хаташу, Кан двигался в нашу сторону. По моему плану мы должны были выйти на дорогу на его пути и устроить ему засаду.
Через два оборота деревья расступились, и мы увидели дорогу – широкая серая лента вытоптанной земли тянулась напрямую через лес параллельно оставшейся южнее границе Наски. Чуть дальше дорога сворачивала к перевалу д’Ханур и охранявшей его крепости Дра’лар и там переходила в мощеный тракт.
– Кора, давай!
– Стихия земли! Каменная бездна! – вскричала магиня, нацелив раскрытые ладони на дорогу.
Земля расступилась, и дорогу пересекла глубокая широкая трещина.
– Стихия земли! Каменные иглы!
На дне ямы выросли длинные острые сталагмиты.
– Твоя очередь, Светлика, – скомандовал я.
Магиня выступила вперед.
– Стихия воздуха! Скрывающая пыль!
Вдоль самой земли задул постепенно набирающий силу ветер. Он поднял с дороги пыль и понес ее к расселине. Но вместо того чтобы упасть на ее дно, одеяло из серой пыли перекинулось через трещину, как мост, скрыв ее от наших глаз. Благодаря этому издали дорога выглядела нетронутой.
– Кан нужен мне живым, – предупредил я. – Остальных убейте.
– А не слишком ли это жестоко?.. – поежилась Светлика.
Я бросил на нее яростный взгляд.
– Они наши враги!
– Наш враг Кан, а не его люди, – напомнил Эль.
– Все, кто служит такому чудовищу, заслуживают смерти! – ощерился я.
– Ты пугаешь меня, Эрик… – пролепетала Светлика.
– За работу! – буркнул я, чувствуя растущее в душе глухое раздражение.
Ожидание скорого боя разогревало кровь, заставляя ее веселее бежать по жилам. Мною владело радостное возбуждение, такое, какое обычно ощущается в последние обороты перед наступлением Нового года или в канун дня Всемогущего.
Мы поделились на две группы: я, Эль, Кора, Радга в одной; Хикс, Светлика, Юркай в другой – и затаились с обеих сторон от дороги.
По плану вражеский авангард должен попасть в подготовленную нами ловушку. Когда это произойдет, в отряде Кана начнется паника. Воспользовавшись ею, маги добьют оставшихся воинов, а мы с Хиксом, Элем и Радгой займемся Черепом.
Вскоре на дороге показались первые орки. Они ехали на лошадях, по двое в ряд. Прикинув их скорость, я понял, что, даже увидев, как первая пара попадает в ловушку, последняя двойка все равно не успеет затормозить, и они все окажутся в яме. Конечно, если удача сегодня будет на нашей стороне.
Копыта двух десятков несшихся по дороге всадников выбивали глухую дробь. В середине отряда виднелось развевавшееся на ветру знамя с черепом вурлака и змеей.
Сердце гулко стучало в груди, ладони похолодели и покрылись липким потом. Я вот-вот увижу Кана! Орка, изнасиловавшего мою мать и обрекшего меня на жалкую жизнь изгоя…
– Приготовьтесь! – скомандовал я, до боли стискивая в руке трезубец.
Мое тело напряглось, как тетива хорошо натянутого лука, я изготовился к прыжку.
– Стой, Эрик, что-то тут не так! – напряженно пробормотала Кора.
Светлые брови девушки сошлись к переносице, между бровями залегла тоненькая морщинка.
– О чем ты? – нетерпеливо прошипел я, глядя на притаившихся на той стороне дороги друзей.
Мой взгляд упал на лицо Светлики. Магиня отчаянно кривлялась, изо всех сил делая мне какие-то знаки руками, но времени выяснять, что она хотела этим сказать, не было. Авангард Черепа поравнялся с нами. Мгновение, и он попадет в нашу ловушку.
Внезапно орки начали замедлять скачку, а затем и вовсе остановились!
И тут я увидел его. Высокая черная фигура на вороном коне отделилась от центра отряда и неторопливо поскакала вперед. Иссиня-черные волосы, бледная, почти белая кожа, украшенный причудливым золотым орнаментом кожаный костюм, развевающийся за спиной черный плащ, длинный, увенчанный несколькими разноцветными перьями и старым пожелтевшим черепом посох. Балар Долохов! Я столько раз видел его во сне, что просто не мог ошибиться. Этот оксов Хаташ не сказал, что Кана сопровождает и некромаг!
Долохов обогнал растянувшийся на дороге отряд и вплотную подъехал к ловушке. Направив на нее зажатый в правой руке посох, Долохов прошептал что-то на северном языке. Скрывавшая ловушку пыль, лишившись подпитывавшей ее магии, осыпалась на дно расщелины. По тонким губам некромага скользнула усмешка. Он обернулся и взглянул прямо на меня.
Ощутив исчезновение заклятия, Кора вздрогнула и задрожала.
– Что там такое, Балар? – раздался откуда-то из середины отряда резкий отрывистый голос.
Этот голос нес в себе силу власти, власти командира, привыкшего отдавать приказы и привыкшего к их немедленному выполнению. В нем звучало такое высокомерие, каким мог обладать лишь тот, кто был уверен в своем абсолютном превосходстве над всеми остальными. Тот, кто никогда не ведал поражений и давно уже не встречал отпора или противодействия своим желаниям и словам.
– Все в порядке, дар Кан. – Долохов развернул коня и, не глядя, взмахнул посохом.
Созданная Корой расщелина затянулась. Лицо лежавшей рядом со мной наемницы исказила гримаса первобытного ужаса.
