– Миледи, могу я проводить вас туда, куда вы направляетесь?
Амаринда проворковала что-то с восторгом и приняла предложение. И тотчас вся моя доброжелательность исчезла. Если она сама не станет меня сегодня искать, по собственной воле я к ней не пойду.
Прежде чем вернуться в свою комнату, я зашел в библиотеку, чтоб найти пару книг, которые я намеревался взять с собой в поездку. Замковая библиотека никогда не была моим любимым местом. Наверное, потому, что в самом ее центре, на главной стене висел большой портрет моей семьи, написанный год назад. На нем рядом друг с другом сидели мои родители, а сзади них стоял мой брат. Я нашел нужные книги и посмотрел на портрет, думая о том, вспоминал ли кто-нибудь из них обо мне, пока они позировали. Как я ни пытался, но так и не смог определить, что чувствую по отношению к поступку отца. Отнял ли он у меня ту жизнь, которая была предназначена мне от рождения, или спас меня.
Так и не найдя ответа, я ушел из библиотеки. Ушел, не обернувшись.
Я вернулся в спальню. У дверей меня с нетерпением ждал Мотт. Он внимательно посмотрел на книги, что были у меня в руках. Я попытался закрыть рукой заглавие верхней, но было поздно.
– Пиратские книги? – сказал он. – Зачем это?
– Нет, Мотт.
– Вы как-то сказали, что не любите читать, разве что если тема вас очень интересует.
Я не ответил.
– Мы уезжаем на рассвете. Тобиас тоже. Скажи ему.
– Куда? – Мотт замолчал, а потом добавил: – Джерон, ты здоров? Что-то выглядишь неважно.
Я медленно покачал головой и пошел в комнату.
– Никаких вопросов. Будьте готовы к утру.
9
Утром моросил дождь, все выглядело серым и унылым, будто солнце спряталось, устыдившись моего плана. Грегор собрал свиту из множества стражников и нескольких слуг. На их лицах читалось сожаление о моем трусливом бегстве и плохо скрываемое презрение к моей слабости. Однако я не собирался брать с собой никого, за исключением двух стражников, которые должны были везти меня.
Грегор попытался возразить, но я сказал:
– Как я смогу спрятаться, если повезу с собой полкоролевства? Мне нужен только Мотт, а Тобиас поможет мне с вещами. Пока ему это не надоест.
Я огляделся кругом.
– Амаринды нет?
– Принцесса долго не ложилась, она помогала Имоджен подготовиться к отъезду.
Интересно, откуда Грегор знал то, чего не знал я. Несомненно, он добивался, чтобы она одобрила его кандидатуру. Или, может быть, добивался ее одобрения по другому поводу. Я не знал.
Пока вещи загружали в карету, Кервин отвел меня в сторону.
– Джерон, пожалуйста, не уезжайте.
В ответ я мог лишь покачать головой.
– У меня нет другого выхода.
– Я думал, вы поспите и передумаете.
Я положил руку Кервину на плечо и сказал:
– Я тоже так подумал, поэтому не ложился спать.
Глаза Кервина увлажнились.
– Я всегда любил вас, Джерон, вы это знаете. Когда вы пропали на четыре года, у меня душа была не на месте. А теперь вы пробыли здесь всего несколько недель. Вы должны обещать, что вернетесь.
Я попытался улыбнуться. Но не смог.
– Я обещаю, что если не смогу вернуться, то лишь потому, что оказался недостаточно сильным для настоящего короля. На этот случай в Картии и должен быть наместник.
Эти слова не утешили его, да и я чувствовал себя совершенно опустошенным. Он низко поклонился и сказал, что каждый день будет ждать от меня вестей. Лучше бы он этого не говорил. Потому что я не собирался посылать никаких вестей, ни хороших, ни дурных.
Я сел в карету с Моттом и Тобиасом и велел везти нас в Фартенвуд.
– Фартенвуд? – удивленно спросил Мотт. – Но Грегор запланировал другое место.
– Грегор мне не указ, – отрезал я.
Бросив быстрый взгляд на Мотта, Тобиас сказал:
– Нам надо поговорить.
– Давайте, – сказал я и откинулся на спинку сиденья. – Только потише, я хочу поспать.
– Поговорить с тобой, – пояснил Тобиас. Но я уже закрыл глаза.
Когда они решили, что я уже сплю, Тобиас прошептал Мотту:
– Выглядит он ужасно.
– Я говорил с его охраной сегодня утром. Они уверены, что он не спал всю ночь и, скорее всего, уходил из комнаты на какое-то время.
Это правда. Всю ночь я сидел над книгами из библиотеки. Я надеялся, что Амаринда пошлет за мной и мы сможем поговорить, но этого не произошло. Когда я понял, что не увижу ее, то пошел к Кервину и открыл ему часть своего плана. Кервин встретил его еще с меньшим энтузиазмом, чем я ожидал.
– Вы направляетесь прямо в пасть врага. Они уничтожат вас! – кричал он.
– Меня уже уничтожают! – ответил я. – Кервин, у меня есть лишь один выход. Как и у всех нас.
Наконец, скрепя сердце, Кервин благословил меня. Это благословение было единственной ценностью, которую я брал с собой.
Сидя напротив меня, Тобиас прошептал Мотту:
– Как его рука?
– Неплохо. Не сразу, но заживет.
– Это ведь Роден ранил его? Я знал, что Роден хочет получить корону, но никогда не думал, что он предпримет что-то подобное.
– Не слишком хвалите Родена, – проворчал я. – Он меня только порезал, а не ранил. – Я приоткрыл глаза и усмехнулся. Ни Мотт, ни Тобиас не улыбнулись в ответ.
Я снова закрыл глаза и на этот раз позволил себе заснуть по-настоящему. Спал я, должно быть, глубоко, потому что, когда проснулся, карета уже не двигалась и солнце стояло высоко в небе. Мы с Моттом были одни.
– Мы в Фартенвуде? – спросил я.
– Да.
Я зевнул и убрал волосы с лица.
– Где Тобиас?
– Пошел распорядиться насчет нашего прибытия. Никто здесь не ждал нас и не готовился принять.
– Отпустите всех, кто здесь остался. Скажите, что через несколько дней мы уедем, и они смогут вернуться. И я хочу, чтоб вы нашли какой-нибудь камень или куст на холме, который стражники будут охранять. Я не хочу, чтобы они ошивались поблизости.
– Хорошо. Но сейчас их здесь нет. Мы одни. – Он облизнул губы. – Мы должны поговорить о нападении Родена.
Я выглянул из кареты, но никого не увидел.
– Хорошо, поговорим.
Он наклонился вперед и скрестил руки.
– Вчера ночью ты сказал, что выбираешь между невозможным и неприемлемым. Что ты выбрал?
Я только пожал плечами.
– Ну, как я уже сказал, неприемлемое… принять невозможно.
