– Как-то одна женщина поверила и дала мне целый мясной пирог.
– Покажи это пиратам, и они тебя пошлют подальше, пока не перестанешь вести себя как ребенок.
– Нет, правда, Сейдж. Я нечасто этим пользуюсь, но когда пользуюсь, это работает.
– Наверняка твой талант впадать в истерику принесет тебе славу и почет.
Финк понимал, что я над ним издеваюсь, но ему было все равно. Орудуя ложкой, он проговорил:
– Эрик сказал, что когда вы были в Либете, ты убил человека. Это правда?
– Что бы я ни сделал, он заслуживал лучшего, – тихо сказал я, вспомнив искаженное лицо Мотта в тот момент, когда я уходил. Невозможность последовать за мной, наверное, была для него настоящей пыткой.
– Я не думал, что ты способен на такое.
Я и не способен – и все же мне необходимо уничтожить пиратов.
Финк медленно выдохнул.
– Ты хочешь пойти к пиратам?
Я посмотрел на него.
– Я должен. Это не одно и то же.
– Ты, похоже, боишься.
– Все чего-то боятся. И только дураки не признают этого.
Нашу беседу прервал вернувшийся Эрик. Он опустился на корточки рядом со мной и сказал:
– Ты не присоединишься к нам у костра, Сейдж? Все хотят послушать твой рассказ о наших приключениях в Либете.
Вместо ответа я спросил:
– Когда мы пойдем к пиратам?
– Я думал об этом. Если бы у меня было время лучше узнать тебя…
– Если тебе нужно время, тогда я ухожу сегодня же ночью. Поищу другой путь, – сказал я. – Время – это роскошь, которой у меня нет.
Он потер подбородок.
– Ты обещаешь показать им пещеру? Потому что, если я тебя туда приведу, а ты откажешься, покатится не только твоя голова.
Этого я не мог обещать, но совершенно честно сказал:
– Я сделаю все, что потребуется, чтобы моя голова осталась на месте. И постараюсь не делать ничего, что заставит их посягнуть на твою.
Очевидно, этого оказалось достаточно. Глаза его засверкали, и он сказал:
– Всю свою жизнь я хотел попасть к пиратам. Но у меня не было ничего стоящего, что бы я мог предложить им. До этого дня.
– Так когда мы идем? – спросил я.
Он подумал минуту и принял решение.
– На рассвете. Я хочу попасть в лагерь, когда они только встанут с постелей. Девлин будет в хорошем настроении.
Я отдал миску Финку, взял свою постель и потащил в палатку рядом с той, где хранились припасы.
– В таком случае мне надо уединиться, чтобы хорошенько выспаться. Утро уже близко.
Я лег, но даже не думал закрывать глаза. Я достаточно выспался днем и мог не спать ночью. Сложнее было справиться с желанием удрать, сбежать, пока у меня еще оставалась такая возможность.
Когда вокруг все затихло, я все же решил рискнуть и пойти в церковь, где меня ждал Мотт. Он был прав с самого начала. Этот план – безумие. В ушах у меня все еще звучал последний разговор с Финком. Когда наступит решающий момент, смогу ли я сделать то, что должен, чтобы уничтожить пиратов? Однажды я убил человека в Фартенвуде – не нарочно, защищая Имоджен, но даже тогда это едва не сломило меня. Чем ближе я был к пиратам, тем больше видел изъянов в своем плане. Мне нужна была помощь Мотта, если вообще можно было на что-то надеяться.
Я приподнялся на одной руке. Финк пристроился в дверях палатки, как стражник, но я и не собирался там выходить. Я приподнял край палатки в углу и бесшумно выкатился наружу.
Чего я не ожидал, так это натолкнуться на одного из спящих воров, который сразу сел и схватил меня за воротник.
– Куда это ты собрался? – проворчал он.
– Мне надо выйти, – сказал я, приготовившись пустить в ход свою обычную историю, будто унаследовал от матери мочевой пузырь размером с горошину.
Но его это не интересовало. Он толкнул меня вниз и приподнял край палатки.
– Полезай обратно и сиди там, пока Эрик не придет за тобой. Разбуди меня еще раз, и утром Эрик не застанет тебя в живых.
Он явно был настроен решительно, так что я перекатился обратно в палатку. Можно было не сомневаться, что с других сторон палатки меня тоже ждут.
Я выругался и пнул шест, торчавший посреди палатки. Финк проснулся. Я велел ему спать и не беспокоить меня, а потом сел, прислонившись к шесту спиной. Похоже, мне не увидеть этой ночью Мотта. Придется идти к пиратам в одиночку.
22
Я все еще сидел, прислонившись к шесту спиной, когда утром за мной пришел Эрик.
– Вижу, ты уже проснулся?
Да, я уже проснулся и я все еще был в ярости. Поэтому я даже не взглянул на него.
– Слышал, что ночью ты пытался улизнуть?
– Всем остальным разрешается ходить, куда им надо. Почему мне – нет?
– Потому что пока ты не один из нас.
– Тогда мы не идем к пиратам.
– Почему?
Теперь я взглянул на него.
– Если ты мне не веришь, как ты их заставишь поверить?
Эрик покраснел.
– Может, тебе и не стоит верить.
Он махнул рукой, и в палатку вошел человек с длинным шрамом поперек щеки. Я на мгновение закрыл глаза, уверенный, что если прислушаюсь, то услышу, как дьявол смеется своей новой шутке. Это был тот, кто держал факел в ту ночь, когда я сражался за Нилу. И он явно узнал меня. Я не спеша поднялся и встал перед ним. Плечо у него было перевязано, что меня ненадолго развлекло. Так вот куда я его ранил.
– Фендон вернулся к нам ночью, – сказал Эрик. – Один из тех, кто вчера играл в «Крест королевы», сказал, что твое лицо ему знакомо, и мы попросили Фендона прийти посмотреть на тебя. Фендону знакома твоя лошадь. И ты сам тоже.
Фендон двинулся на меня. Прежде чем я успел остановить его, он задрал мне рубашку и показал шрам Эрику.
– Ага, это тот парень, о котором я говорил. Вот куда я его ранил.
– Ранил? – фыркнул я. – Тебя хватило только на то, чтобы меня поцарапать.
– Ты забыл сказать мне, что успел подраться с моими мальчиками, – осуждающе проговорил Эрик.
Я положил руку на рукоятку ножа.
– Это ты забыл меня спросить.
Фендон размахнулся и ударил меня в челюсть. Я упал на землю, но успел схватить его за рубашку и повалить рядом с собой. Он рухнул прямо на раненое плечо и крякнул от боли. Я же выхватил нож и приставил к его горлу.
– Может, тебе стоит спросить, почему они убили ни в чем не повинную женщину и чуть не убили ее маленькую дочь?
