– Все в порядке, – сказал я. – Он с нами.
– Пробраться сюда оказалось труднее, чем я думал, – сообщил Финк. – Прости, что опоздал. – Он остановился, увидев Имоджен. – А она что тут делает? Я думал, она тебя терпеть не может.
Если это и не так, то скоро изменится. Я помог Имоджен взобраться в седло и сделал Финку знак подойти.
– Мы не можем взять твою лошадь, – сказал Финк.
– Спорю, что можете, – сказал я. – Теперь это ваша лошадь.
– Тогда нам нужна вторая лошадь для тебя, – сказала Имоджен, оглядываясь.
– Нет, – я покачал головой, – не нужна.
– Тайна не сможет везти нас троих. – На лице ее появилось испуганное выражение. – О, нет. Нет! Вот почему ты отдал часы мне.
– Это для Ралона Харлоу из Либета. Отдай их ему.
– Мы же договорились, что не останемся здесь, – сказала она. – Пожалуйста, не играй в эти игры.
Я нахмурился, всем своим видом показывая, что это не игра. Я протянул ей письмо, объясняющее обман Грегора.
– Ты должна отдать его лично Мотту и никому другому. В случае опасности уничтожь его. Я догоню вас.
– Нет, ты должен ехать с нами, – сказала Имоджен, сжимая в руке письмо.
Я разжал руку, показывая ей тот самый нож, что она принесла из кухни. Она проверила карман, куда положила его, хотя его точно там не было.
– Пообещай мне уехать, или я поручу это Финку, и он увезет тебя силой.
Имоджен сжала губы, напряженно глядя прямо перед собой. Я отдал Финку веревку, которой меня связывал Девлин.
– Свяжи ее, если понадобится. Вы не должны разлучаться, пока не окажетесь в безопасности. – Потом я дал Финку нож.
Имоджен заговорила, отрывисто и зло:
– Я сажала цветы для тебя, но они уже гибнут. Знаешь почему? Потому что они попали на плохую почву. Они не могут жить здесь, как и ты. Иди и посмотри на них, ты увидишь свое собственное будущее.
Может, это и мое будущее, но я не собирался спорить. Я просто вывел Тайну из конюшни, сказав:
– Мотт в церкви в Дишеле. Финк, ты должен ее туда доставить. Я хочу, чтобы вы, все трое, выбрались из Авении.
– А ты? – спросила Имоджен.
– Если выберусь, встретимся в Дриллейде.
– Что значит – «если»?
Я нахмурился и хлопнул Тайну по крупу. Имоджен обернулась и, посмотрев мне в глаза, сказала:
– Джерон, пожалуйста.
Но Тайна уже поскакала.
Я слышал, как Финк спросил:
– Какой еще Джерон?
30
Покой раннего утра был нарушен звоном сигнального колокола. Я не спал, впрочем, как и всю эту долгую ночь. Прошла неделя с тех пор, как я покинул Дриллейд, и за это время много чего случилось. Но по-настоящему меня волновало лишь то, что должно случиться в ближайшие несколько часов. Несомненно, что колокол звонил из-за исчезновения Имоджен.
Агор вбежал в наш барак с криком:
– Одна из девушек сбежала. Похоже, она украла лошадь.
Эрик стоял у своей кровати, оглядываясь по сторонам.
– Финка тоже нет. Парнишки, что пришел со мной.
– Лошадь была твоя, – сказал мне Агор.
– Теперь это лошадь Финка, – сказал я. – Я вчера проспорил ее ему. Они не могли уйти далеко, может, просто ягоды в лесу собирают.
– Там уже все осмотрели. – Глаза Агора потемнели. – Кроме того, на это им тоже нужно было разрешение. Девлин уверен, что они испугались и сбежали. Но куда?
– Финк вернулся бы в Дишел, – сказал Эрик.
– Но девушка не вернулась бы, – сказал я. – Я как-то говорил с ней, и она ясно дала это понять.
– Пока не пропало ничего, кроме лошади. – Агор обратился ко всем: – Одевайтесь. Надо осмотреть весь лагерь.
Я начал натягивать ботинки. Эрик уже обулся и сел рядом со мной.
– Что случилось, как ты думаешь? – спросил он. – Думаешь, Финк хотел уйти?
– Ему трудно было здесь, – ответил я. – Если он ушел, можно за него только порадоваться.
– Да. – Эрик разочарованно прищелкнул языком. – А я уже привык, что он путается под ногами.
Я обулся, и мы присоединились к тем, кто уже начал обыскивать лагерь. Это было бессмысленное мероприятие: и так все знали, что мы их не найдем. К тому же нас было так много, что в поисках пропавших мы едва не спотыкались друг о друга. Я в первую очередь пошел в конюшню, убедиться, что не оставил там ничего, что могло бы меня выдать. Потом повторил весь наш путь до самой своей кровати – все было чисто. Наконец Агор пришел к единственно возможному выводу: Имоджен и Финк сбежали.
Тогда пираты начали собираться за столами к завтраку. К несчастью, девушек все утро допрашивали об Имоджен, и ничего не было готово. Все были раздражены бесплодными поисками двух человек, которые, ко всему прочему, и так к банде не принадлежали. Голод только усугублял положение.
Я спустился с холма и пошел на берег, стараясь держаться подальше от людей. Отпущенное мне время стремительно заканчивалось, и мне надо было подумать.
– Сюда кто-то идет! – крикнул стражник в верхней части лагеря. – Девчонка и парень возвращаются.
Я бросился вверх по склону, чтобы все увидеть. Как она посмела? Так непросто было ее выпроводить. Второй раз мне этого не сделать. Да, если бы я и мог, то теперь было уже поздно. Мне пока не было ее видно.
– Они не одни, – продолжал стражник. – Они пленники.
– Чьи пленники? – Агор вырвал подзорную трубу у стражника и поднес к глазам.
– Кто это? – спросил Девлин.
Агор вернул трубу стражнику и сказал:
– Похоже, тот картийский солдат, который помог Варгану доставить наших людей в Дриллейд. Как его звали?
Девлин достал меч и хмуро проговорил:
– Грегор Бреслан.
Я скользнул за ближайшее дерево. Сердце у меня бешено колотилось. Грегор приехал в бухту Тарблейд. И Имоджен была его пленницей.
Грегор не мог меня видеть с дороги, по которой он сейчас проезжал, сопровождая Тайну, везущую Имоджен и Финка. Мне же все было отлично видно. Имоджен и Финк были связаны одной веревкой, той, что я дал Финку. Они выглядели очень испуганными.
Я лихорадочно думал, что делать дальше. Ни Имоджен, ни Финк не были пиратами, так что не обязаны были подчиняться пиратскому закону. По крайней мере, формально. Я решил, что их бросят в подвал, где они просидят до тех пор, пока я не вытащу их оттуда.
Решив так, я переключил внимание на приближающегося Грегора. Судя по ворчанию пиратов, никто здесь не был рад его видеть. Но, конечно, их чувства не могли сравниться с тем, что испытывал я. Нельзя было исключать возможности, что он уже раскусил Тобиаса и знал, что я здесь. Если это так, значит, он пришел, чтобы выдать меня.
