По размышлении Блор постановил считать ее скипетром — знаком власти. Видеть раньше не приходилось, за исключением посоха у старшего жреца Храма, но почему нет? То есть представляющая ценность для определенной категории людей, не больше. А поскольку жители долины все давно скончались — и не нужна никому.
А вещь очень неплохая, на манер дубинки. Прикладистая, удобная, и вес подходящий. И он, не сомневаясь ни на мгновение, засунул ее за пояс. Будь она из куска золота — никогда бы себе не позволил взять, а это обычное дерево. И на вид, и на ощупь. Если бы не резьба, никто и не заметит. Но это просто. Надо рукоятку кожей обернуть. Заодно и потная рука скользить не станет.
Посмотрел на выход и невольно вздохнул. Впереди были похороны, да и поесть не мешало бы. Завалить в жертву яка в качестве благодарности Воину — обязательно. Двух нагрузить. Остальные пусть гуляют. Им вроде неплохо в окрестностях.
В любом случае караван он тащить за собой не сможет. Соберет еды — муки, крупы, картошки, лука обязательно, свежего, и остатков сушеного мяса. Охотничье снаряжение пригодится. Еще мешок с добычей — и на перевал отправляться. Работы на полдня как минимум. А вечером имеет смысл выступать. Или переночевать еще один раз, дав себе отдых перед тяжелой дорогой? Нет. Быстрее уходить. Скоро похолодает, и тогда он не сумеет пройти через хребет. Сегодня отправляться.
Глава 3
Путь в неизвестность
Блор старательно потыкал длинной палкой в дно ручья. Вода настолько мутная, что не разобрать, насколько глубоко дно. Не хватает еще нырнуть в ледяную воду. И так мало приятного лезть туда, а вконец надоевшая тупая скотина в очередной раз артачится, дико хрюкая.
Кто вообще из нормальных людей слышал, чтобы корова производила столь странный звук? Ведь корова и есть, самая натуральная. И по виду, если не считать длинной свалявшейся шерсти — но это защита от холода, — и по использованию.
В горах ничто не пропадает зря, даже помет используется в качестве топлива, однако и в остальном ничего нового. Мясо, молоко и производные от него, кости, жилы — все идет в ход. Ничто не выбрасывается. Из шерсти делают пледы, а из хвоста метелку. Корова и есть, только еще более тупая, чем на юге.
— У, скотина, — сказал вслух с ненавистью, — чего упираешься? Нет другой дороги — оползень.
Як опять захрюкал и дернул головой достаточно красноречиво. Маленькие глазки смотрели с неприятной готовностью подловить и ударить тяжелой башкой. Уже случались попытки. Эта была крупней второй и упрямей. Почти с него ростом в холке. Зря он взял с собой двух — перемудрил. Возни в два раза больше.
— Я тебя все равно заставлю, — заявил вслух, приложив со всей силы скипетром. Пинка она просто не почувствует: слишком толстая кожа, «укрепленная» еще слоем жира и лохматой шерстью. Бить надо без жалости.
Скотина взбрыкнула, жалобно всхрюкнув на манер поросенка, и рванулась вперед, прямо в воду, поднимая брызги. Вторая, привязанная веревкой к ней, меланхолично последовала сзади, жуя что-то на ходу. Пока они пререкались с упрямицей, ее подружка отыскала нечто съедобное на голых скалах. Лишайники, что ли, жрет. Во всяком случае, не затрудняет жизнь. Двух непослушных он бы не выдержал.
Впрочем, и не станет дальше. Тупой и упрямой место в котле. Жаль, что не все мясо сможет унести. На вторую можно нагрузить дополнительно не больше трех-четырех пудов, иначе не потянет. Они все сидели на голодной диете уже не первый день.
Поход оказался неожиданно тяжелым и длинным. Ко всему прочему, еще повалил снег, и почти неделю пришлось сидеть во временном лагере не так далеко от оставленного. Только за перевал сумел проскочить — и началось. Выло так, будто все покойники сразу слетелись к нему с претензиями, — ветер дул страшный. Идти в снегопад невозможно. Он практически сразу потерял направление и брел пару часов в поисках подходящей площадки для ночевки.
По его расчетам, продуктов надолго не хватит. Часть из них подмокла и испортилась, за что винить надо исключительно себя. Иногда он думал, не сделал ли крупной ошибки, двинувшись в путь. Может, имело смысл подождать до весны. Но сидеть еще много месяцев в одиночестве в долине? Его всерьез передернуло при воспоминании о случившемся.
Жертву он принес по всем правилам. Ну насколько смог вспомнить. Все-таки тонкостям их не учили, а искать под темной с сединой шерстью яков правильную одноцветную раскраску — натуральное излишество. Не Храм все же, походные условия. Жертва по мере возможности. Воин должен понять его затруднения, тем более что не пожалел лучшего яка. Огромного, под тонну весом, с широкими рогами. Сразу, как и обещал. За помощь надо благодарить.
…А потом оно пришло. Блор не знал такого животного, зато очень хорошо рассмотрел его изображение на скипетре. Телосложением похоже на волка, но заметно больше знакомого зверя, при этом маленький в сравнении с телом хвост, огромная совершенно не собачья голова с большими круглыми ушами и жуткие красные глаза. Они посмотрели друг на друга, хищник оскалился, показывая мощные клыки.
Блор тихонько отступил. Кто он такой возмущаться, если на запах крови пришел демон? Так и просидел всю ночь с копьем под рукой, неизвестно чего ожидая. Напади такой зверь — вряд ли помогла бы храбрость. Челюсти вполне способны перекусить пополам не то что оглоблю, а и человека.
Кто бы это ни заявился — дух, бог или обычное животное, — он вполне удовлетворился роскошным угощением. А вот надеяться, что не тронет и дальше, странно. Пусть себе питается, но проверять как-нибудь не ему. Ну что зверюга такого размера и весом с двух Блоров может жрать в округе, притом что они ни разу не видели следов и не слышали ничего?!
Нет. Не может это быть здешний хищник. Даже яки паслись спокойно все это время. Вряд ли им пережить зиму в долине, если такой повадится навещать регулярно. К раскрытой могиле пришел, и гадатель не требуется для подтверждения. Нет иных вариантов. Да плевать. Не напал — и спасибо Воину. Возвращаться Блор точно не собирается.
Теперь дорога поднимается по крутому склону над весело шумящей речкой. Замечательные сапоги из кожи какого-то морского зверя он взял у фем Кнаута. Тому уже без надобности, а изумительно сшитая, доходящая до бедер обувь не пропускала воду, смазанная заранее салом и жиром.
Размер оказался больше нужного, но в шерстяных носках и портянках в самый раз. Ноги для воина и путешественника — первое дело. Это он усвоил в начале похода. Стоило один раз натереть неподходящими бахилами — и сразу вспомнились некогда пропускавшиеся мимо ушей наставления отца.
Для неровной поверхности нужны высокие ботинки, поддерживающие лодыжку. Ботинки должны быть крепкими, но легкими. Никто не будет ждать человека, по собственной вине набившего кровавые мозоли. А если сорвать — недолго и заражение крови получить.
Эти да еще масса дополнительных советов обычно не вспоминаются. Мудрость предков редко познается потомками вне собственного опыта. Но если уж приходится вспоминать, то наглядно оцениваешь важность наставлений.
