Ему совершенно не хотелось показывать на людях, что его личный демон не нуждался в голосовых указаниях. Тот и так все понял и улегся у ее ног. Других вариантов все одно не имелось. Слева от трона стоял фем Клейн собственной персоной, а справа уже возвышался Антон и уступать свое место никому не собирался.
Николас кинул на Блора быстрый взгляд и, печатая шаг, обошел спереди, опустившись на пару ступенек. Так он загораживал хозяйку, не позволял лезть к ней кому ни попадя и попутно не мешал ей смотреть. Блор, стараясь не отставать, проделал те же движения, застыв рядом. Рука на рукоятке меча, и готов отразить нападение.
Фактически ему было достаточно ясно — ничего такого не ожидается. Это просто новая роль и игра на публику. А заодно и его в очередной раз проверяют столь странным способом. Могли бы и заранее объяснить, как себя вести.
Вдоль забора рассредоточились бойцы фем Клейна, но по их виду не заметно особого напряжения. Скорее для демонстрации силы, чем из опасения неприятностей. Стоят достаточно свободно, перебрасываются шуточками. Жоайе поднял руку, приветствуя.
Во дворе толпилось с пару десятков осанистых и бородатых мужчин, не считая немаленькой толпы за их спинами и на улице. Всем горожанам загорелось разобраться, что их ожидает в ближайшем будущем. Перемены могут оказаться и не самыми приятными.
Жителей Кнаута представляли городские старшины. Не фемы, а ремесленники и купцы. В поведении абсолютно не ощущалось униженности или раболепия. Они кланялись, но с превеликим достоинством и ровно насколько положено при встрече с хозяйкой города. Ни на пядь ниже.
Подносили подарок, в зависимости от рода занятий. Булочники — корзину с хлебом, рыбаки — бочку с рыбой, стекольщики — посуду, портные — изумительное льняное платье, торговцы — нечто ценное, охотники — шкурку черно-бурой лисы и так далее, и тому подобное.
Вроде их не особо много, но каждый заверял в вечной преданности, рассыпался в многословных любезностях, и конец всему этому никак не наступал. Выдав огромную гору комплиментов, очередной седобородый мужлан неизменно спрашивал, что изменится в отношениях с новой хозяйкой. Будто срочно оглох и не слышал перед этим буквального повторения его вопроса.
Столь же неукоснительно Жаклин отвечала о своем почтении к прежним договорам и обещала все те же привычные вольности. Терпение у нее оказалось безграничным. Блор не выдержал бы и испытывал к девушке невольное уважение за самообладание и терпение.
Они кивали, соглашались, благодарили, и с постоянством восхода солнца диалог повторялся буквально. Со стороны могло показаться, люди настолько тупы, что элементарных вещей не разумеют. Наверняка все они замечательно усвоили, но каждый представлял определенную группу, объединенную общими интересами, и с каждой гильдией должны были заключаться отдельные хартии. Вот они это настойчиво и проверяли. Скорее всего, заранее зная, что независимо от того, что именно на уме у наследницы, прямо с ходу она рвать грамоты не станет. Но так положено. Иначе другие не поймут.
Дело не в одних налогах, хотя договоры четко оговаривали количество и суммы выплат. Недаром каждый подарок сопровождался невнятной скороговоркой «согласно прежним соглашениям и по доброй воле». Потребовать подношений в регулярном порядке в дальнейшем на основании данного происшествия уже нельзя. Специально оговаривалось.
Кроме того, контроль за рынком и имуществом — это наиболее важная привилегия, дарованная не во всех городах его жителям. Частенько этим занимались власти или имперский наместник. Он мог произвольно что-то изменить, и такие вещи всем неприятны и неудобны. Важно четко знать правильные размеры и иметь соответствующий инструмент, утвержденный и стандартный. Иначе быстро начинались свары и споры.
Именно поэтому горожане стремились самостоятельно наблюдать за правильным применением мер и весов. В Шейбе, к примеру, ежегодно назначались шестнадцать человек, в обязанности которых входила проверка используемых в городе мер и весов. Использование неправильных мер считалось почти повсеместно серьезным правонарушением. В некоторых городах булочников, выпекавших хлеб меньшего веса, или торговцев тканью, неправильно отмеряющих, изгоняли навсегда.
За порядок на рынках и сохранность товаров отвечал надзиратель за соблюдением законов, следивший, чтобы торговля велась в соответствии с действовавшими законами и правилами, назначающийся лордом, и защитник прав горожан, следивший за тем, чтобы людей не облагали необоснованными повинностями и чтобы они в целом не становились жертвами злоупотреблений со стороны властей.
Хартии, дарованные хозяином города или Императором, практически всегда предусматривали организацию ремесленного производства, торговли, порядок избрания и деятельности городского самоуправления, цеховых объединений ремесленников и купечества. Обычно внутренние конфликты они решали самостоятельно, и только тяжкие преступления выносились на суд лорда.
Блор медленно поднялся на носки, опустился. Повторил движение, пытаясь разогнать сонную одурь, и непроизвольно вздрогнул, услышав слова леди Жаклин:
— Спасибо за приход и добрые слова. Всегда рада вас видеть и в дальнейшем. По делу важному, безотлагательному.
Намек был кристально прозрачным. Пустые разговоры ее не устраивали.
— И ежели кто обидит из моих людей честного человека, силой али еще каким способом, без боязни обращайтесь. На то и существует хозяйка Кнаута.
Это прозвучало достаточно жестко. Отказываться от права суда и преследования преступивших закон и арбитража она не собиралась, о чем прямо сообщала.
— Нарушать старинную правду никому не позволительно, независимо от ранга и касты. И вира, и казнь, и изгнание согласно статутам, законам и традиционным правилам.
Все дело в разнице кодексов имперских граждан и остальных, а также местных племен. Очень многое зависело от ситуации и владетельного фема. При определенном умении можно повернуть по-разному.
— Все здесь ходят в моей воле, — повышая голос, произнесла, — все присутствующие обязаны передать отсутствующим: грамоты, подписанные ранее, я подтверждаю независимо от моей выгоды. Честь выше прибыли. Моя честь заключается в честном выполнении слова. А клятва Кнаутов — вещь нерушимая. Мы ее всегда исполняли, того и от вас, мои подданные, жду.
В воздухе повисло непроизнесенное, но подразумеваемое, в том числе и «подпись моего дяди священна». Мои разборки с ним вас не касаются. Обещания будут исполняться, долги собираться, налоги взиматься. И не дай вам боги пытаться обмануть!
Посетители правильно поняли речь. Принялись в очередной раз кланяться и, стараясь не поворачиваться спиной, вывалились наружу. Ворота заперли, оставив отворенной лишь малую калитку, и у нее встали двое в полном вооружении.
— Блор!
— Да, госпожа?
— Надо бы тебе заняться собственными делами.
Еще бы, довольно согласился он, не пытаясь вставить слово.
— Ты можешь оставить со мной Визи?
