— Назад!
— Пр-рочь! — Ликантроп дернулся, стараясь высвободиться. Махнул второй ногой — когти просвистели в опасной близости от лица.
Ариэл отшатнулся, вынужденный разжать руку. Даже молодой полуволк сильнее взрослого человека.
Шуметь и будить весь переулок не хотелось, но другого выхода не было. Изловчившись, ликантроп уже ухватился за ставень. Еще несколько секунд и…
Ариэл выхватил пистолет и выстрелил, не целясь.
Промахнуться даже в темноте на таком расстоянии было трудно. Пуля вошла полуволку в бок. Он содрогнулся, теряя концентрацию, коротко взвыл, и Ариэл, отбросив разряженный пистолет, схватил другой. Простая пуля не остановит ликантропа, только разозлит, но если вторым выстрелом попасть в голову…
Он стрелял снизу вверх, держа пистолет двумя руками, но полуволк мотнул головой, и пуля лишь обожгла ему щеку и порвала ухо. Он уже висел на ставне и торопливо, отбросив осторожность, пытался разломать запор с внутренней стороны. Избавившись и от второго пистолета, Ариэл подпрыгнул и ухватил его за задние лапы.
От резкого рывка когти сорвались, и ликантроп повис только на передних конечностях, отчаянно дергаясь и брыкаясь, пытаясь скинуть человека. Пальцы скользили по мокрой грязной шерсти, но Ариэл сжимал его щиколотки так, словно уже ухватил врага за глотку. Изловчившись, он уперся подошвами сапог в стену, рванул — и ликантроп сорвался.
Падать оказалось невысоко — с высоты ярд или около того. Мокрая мостовая ударила в спину, вышибая воздух из легких, а рухнувшая сверху туша его противника довершила начатое. Ариэл невольно вскрикнул. Перед глазами словно взорвался сноп разноцветных искр. На долю секунды он оказался оглушен, но рук не разжал. Ликантроп проворно извернулся, отмахиваясь передней лапой.
Ариэл успел выставить локоть и взвыл еще раз от сильной боли — вспоров рукав, нелюдь разодрал ему руку до кости. Он разжал пальцы, чтобы тут же, сложив кулак, ударить в ответ. Костяшки пальцев врезались в оскаленные зубы. Он содрал кожу, но даже не заметил этого. Ликантроп замахнулся еще раз. Ариэл успел перехватить его руку, изловчился, сбрасывая волосатую тушу с себя, и человек и полуволк покатились по мокрой мостовой, поочередно пытаясь добраться до глотки противника.
У ликантропа было неоспоримое преимущество — на руках вместо обычных ногтей имелись крепкие когти. Пусть и не такие острые, как у кошек, но достаточно мощные для того, чтобы одним ударом вспороть кожу на горле. Рукава камзола Ариэла скоро превратились в лоскуты, а намокший плащ только сковывал движения. Кроме того, его противник был намного тяжелее и сильнее и уже через минуту подмял человека под себя, усевшись ему на грудь и собираясь покончить с врагом.
Ариэл сражался за свою жизнь. Он подтянул подбородок к груди, чтобы хоть как-то защитить шею и, прищурившись — из рассеченной брови лилась кровь, мешая видеть, — отбивал удары когтистых лап. Окровавленные кисти уже теряли чувствительность. Каждый удар отдавался болью. В бок упиралась рукоять шпаги. Был бы кортик, можно бы рискнуть, попытаться вытащить и всадить врагу в бок. В его руках один удар одушевленного оружия мог бы если не убить, то серьезно ранить ликантропа. А если бы изловчиться и ударить в печень…
Что толку! Промахнувшись, он лишь съездил противнику по уху, и тот в отместку так ударил его по голове, что Ариэл откинулся назад, открывая горло.
И в этот миг наверху стукнуло окно.
Ставни распахнулись, поток света озарил два силуэта под дождем.
— Убирайтесь вон! — послышался отчаянный женский крик. — Караул! Полиция!
— Агни…
— Ты? Убирайся! Видеть тебя не могу!
— Агни, — пользуясь мгновенным замешательством противника, Ариэл вскинул голову. — Агни, живо в дом!
— Пошел вон!
— Агни, скройся!
Ликантроп ударил опять. Ариэл успел поймать его запястье, выворачивая руку и, защищаясь от зубов, сам выбросил вторую руку, упираясь в ключицы. Силы были неравны, но он был обязан продержаться еще хотя бы несколько мгновений, чтобы дать женщине время понять, что ей грозит опасность.
Она еще что-то прокричала, а потом…
— Убирайтесь вон! Оба! Немедленно! А иначе…
Широкие плечи ликантропа скрывали от Ариэла окно, и он мог лишь догадаться, что произошло. За шумом дождя он не услышал плеск воды, но внезапно его противник вздрогнул, запрокидывая голову. По его и без того мокрой шерсти что-то текло. Чисто машинально слизнув каплю со щеки, он взвыл и отпрянул. Пахнуло мочой.
Ариэл не преминул воспользоваться ситуацией. Разряженные пистолеты валялись где-то в стороне, кортик у него отобрали, до шпаги еще надо было дотянуться — гарда врезалась в бок на уровне почек, — но он подтянул колени к животу и изо всех сил ударил каблуками полуволка в брюхо.
То место, куда он метил, находилось у ликантропов там же, где у собак, — не между задних ног, а чуть выше. И один каблук попал точно в цель.
Полуволка отбросило в сторону. Ариэл вскочил на ноги, хватаясь за шпагу. Стиснул зубы, заставляя себя забыть об изодранных пальцах, обнажил клинок и коротко, как на уроке, сделал выпад.
Лезвие вошло между ребер, лишь чуть скользнув по кости. Ликантроп покачнулся. И этот удар еще не был смертельным. Но, выдернув шпагу, Ариэл ударил второй раз, метя в живот и печень. Потом еще раз, наотмашь, пытаясь оставить порезы на ногах. Полуволки ужасно живучи, но любого противника можно измотать серией уколов и заставить ослабеть от потери крови.
Четвертого удара не потребовалось — ликантроп отступил. В конце концов, он был только вором, его наняли для проникновения в дом, а не для драки с его защитником. Обычный взломщик давно бы уже удрал.
Опершись на шпагу, Ариэл проводил взглядом удиравшего противника. Тот бежал быстро — не скажешь, что у него пробиты грудь и живот, прострелен бок и раны на руках и ногах. Когда домушник завернул за угол, Ариэл поднял голову. Агния все стояла у окна, двумя руками прижимая к груди ночной горшок, содержимое которого, как стало ясно, и отпугнуло обладавшего чувствительным обонянием ликантропа. Кроме того, как запоздало припомнил Ариэл, к самкам у полуволков особое отношение, и оказаться облитым именно женскими выделениями — такое заставит отступить и матерого вожака стаи.
— Благодарю. — Ариэл улыбнулся. — Ты появилась вовремя.
— Что вы тут делаете? — воинственным шепотом откликнулась она.
— Да так… прогуливаюсь, дышу свежим воздухом.
Ужасно хотелось присесть. Грудь и голова болели, шляпу он потерял, и дождевая вода смывала со лба кровь, которая каплями стекала на лицо. Непослушными пальцами он кое-как засунул шпагу в ножны. Надо было хотя бы обтереть оружие, но, видит Первопредок, он сам сейчас нуждается в помощи.
— Почему вы не в тюрьме? — прошипела Агния.
Хотелось пошутить: мол, сегодня день открытых дверей, — но сил на шутки не было.
