— Ох, фра Гайдо, — Агния внутренне сжалась, — но ведь Марек не отпускает меня! Он приходит ко мне!
— Что?
— Он является ко мне почти каждую ночь! И не только во сне. Сегодня я засиделась за шитьем, забыла, что пора отходить ко сну. Сидела одна — моя горничная, наверное, уже ушла спать, я даже не заметила… Шила себе, о своем думала — и вдруг погас свет…
Внимательно глядя в глаза монаху, Агния подробно поведала обо всем, что произошло этой ночью, упомянув, что дух Марека и раньше навещал ее.
— И теперь я не знаю, что мне делать! — всплеснув руками, закончила она. — Я люблю его, но сегодня ночью мне стало страшно! Мне кажется, у меня до сих пор в груди все горит. И на том месте, где он дотрагивался…
Жестом прервав поток слов, священник погрузился в молчание.
— Значит, он просит у вас помощи? — помолчав, поинтересовался он.
— Да. Но…
— Значит, так тому и быть. Помогите Мареку обрести покой. Его душа никак не может оторваться от земли, улететь в горние выси, слиться с Вселенской Душой. — Он вскинул руки к небу, глядя вверх. — Исполните его просьбу — и позвольте ему уйти. И постарайтесь, — голос его внезапно обрел твердость, — сделать все как можно быстрее. Ибо эти визиты с того света не принесут вам счастья.
— Почему?
— Поймите, Агния… Мне ведь можно называть вас просто по имени, ведь мы родня?.. Так вот, Агния, Марек и мне был дорог, но он умер. Даже если его душа и возвращается к вам, это уже не прежний Марек. Это… кто-то другой. Чужой. И с каждым днем он будет становиться другим. Рано или поздно в нем ничего не останется от прежнего Марека. И даже имя его может стать другим.
— Значит, это не он ко мне приходит? — Сердце у Агнии сжалось. — А кто тогда?
— Я не знаю, — просто сказал фра Гайдо. Но по тому, как он отвел глаза и как слишком быстро ответил на ее вопрос, молодая женщина поняла, что все-то он знает, только говорить не хочет.
— Не скрывайте от меня ничего, — взмолилась она. — Это… дьявол?
— И да и нет, — помолчав, ответил монах. — Такое иногда бывает, но вот чтобы это случилось с кем-то… близким…
— И что же мне делать? — жалобно промолвила Агния. — Понимаете, я жить без него не могу. Когда он умер, казалось, мне лучше самой умереть, чем продолжать жить без него. Он мне во сне снился, я вещи его до сих пор храню, все-все, до последней тряпочки, до мелочи, до бумажки… Я радуюсь, когда его вижу и слышу — хотя бы вот так, во сне. Но слова, которые он мне говорит… Его просьбы о помощи… Это пугает меня. Что делать?
— Я ведь уже сказал — он просит о помощи. Значит, только вы можете ее оказать. Когда он получит то, что желает, отпустите его. Позвольте вернуться в лоно Вселенской Души. Этим не только он, но и вы обретете покой. А иначе… Мне останется вам только посочувствовать.
— Значит, дух Марека обретет покой, когда будет наказан его убийца? — подумала вслух Агния.
— Да.
— Но его отпустили! Ариэл сам так сказал!
— Ариэл? Ариэл Боуди? Наш… Э-э-э… сводный брат Марека? — уже рванувшийся, чтобы встать со скамейки, фра Гайдо резко обернулся на женщину.
— Да. Ведь это он убил Марека. Правда, мне он говорил совсем другое…
— Вот вам и надлежит выяснить, где правда, а где — ложь! — отрезал фра Гайдо.
Служба в храме завершилась, и Агния вышла вместе со всеми. Она задержалась в домике родственника, а затем вместе с ним отправилась к вечерне и сидела на дальней скамье, сцепив руки на коленях и погруженная в свои молитвы. Виновен Ариэл или нет? Он утверждал, что обвинения — ложь, что это было просто совпадение, что он сам не знает, что произошло. Но кто тогда может рассказать правду? Фил Годвин, который был убит кортиком Ариэла? Или кто-то третий, о ком она пока ничего не знает? Но если это так, то этот третий и мог убить служащего музея! А почему? Неужели из-за того, что Агния начала интересоваться смертью своего мужа?
Уже начало темнеть. Фиакр, на котором она приехала, не дождался и укатил, но женщине было все равно.
Погруженная в свои мысли, она зашагала по улице, но не успела пройти и двух сотен шагов, как к ней подкатил свободный экипаж. Возница свесился с козел, протягивая руку.
— Куда спешите, милостивая госпожа? Таким милым ножкам не стоит много ходить — они устанут и ослабнут! Лучше садитесь, я подвезу, куда скажете!
Агния попятилась. Обычно наемные извозчики ведут себя по-другому и столь активно не предлагают свои услуги.
— Чего думаешь? Забирайся уже в коляску и поедем!
Эта настойчивость напугала молодую женщину. Она проворно отпрянула, пряча руки за спину.
— Нет. Я немного пройдусь!
— Путь до дома не близок. Устанут ножки!
— Мне все равно. Я… не тороплюсь…
— Тогда тем более…
Возница не договорил. Стоило ему бросить вожжи и приподняться на сиденье, чтобы соскочить наземь, как Агния развернулась и со всех ног бросилась бежать, расталкивая прохожих. Ею овладел ужас: а что, если возница погонится за нею? Он мужчина. Он сильнее и крепче. Схватит, как куклу, бросит в фиакр и увезет… куда? Нет, знать это не хотелось.
Ей уже мерещился топот ног за спиной, тяжелое дыхание и крики: «Держи ее! Лови!» — но, на ее счастье, на улице действительно было много народа. Обернувшись на углу, Агния увидела, что возница разворачивает фиакр, чтобы преследовать ее на колесах, но делает это слишком медленно, стараясь никого не задеть. Но стоит ему выбраться из толпы, и он в два счета нагонит свою жертву.
Подобрав юбки, Агния со всех ног бросилась бежать, не разбирая дороги. Вслед ей немедленно понеслись крики. Кто-то заулюлюкал, завопили женщины. Она бежала, не оборачиваясь. Сердце бешено колотилось где-то в горле.
Сзади послышались громкие крики, испуганное ржание лошадей, брань и щелканье кнута. Обернувшись, Агния с легким удивлением и облегчением увидела, что судьба пришла ей на помощь — какой-то прохожий, заметив свободный фиакр, вознамерился воспользоваться им. И вознице пришлось остановиться и вступить с ним в пререкания. Оба были напористы, горласты, в меру наглы, и спор грозил затянуться.
Ждать, чем он закончится, смысла не имело. Агния развернулась и торопливо зашагала прочь, сворачивая в первый попавшийся переулок, чтобы сбить возможную погоню со следа.
Было уже позднее время, пора задуматься о ночлеге.
Третью ночь Ариэл проводил на свободе и опять должен был сменить место жительства. В первый раз ему повезло вздремнуть на узкой койке в комнате для прислуги — все лучше, чем мокнуть под дождем, а во второй его приютил старый заброшенный дом, где устроиться пришлось по-простому, на полу, подстелив плащ и укрывшись краденым камзолом. Он даже огня не мог себе позволить развести, чтобы согреться, ведь топить пришлось бы, ломая шпалеры и выворачивая старый трухлявый паркет. Эдак недолго весь дом превратить в один большой костер!
