Во рту было сухо и гадко, затекшие мышцы натужно ныли. Я оглядела себя с неподдельным интересом, отметив тонкие шелковые чулки, порванные в нескольких местах, джинсовую юбку и явно чужой мужской пиджак, а в придачу – нелепый широкий синий галстук, украшенный арабесками. Что несколько хуже – под пиджаком, кроме галстука, ничего не было.
А означать это могло, что угодно…
Я ущипнула себя за бедро и поморщилась. Больно. Значит, не сон.
Куда это я еду?!
Ничего не помню…
Или нет, что-то таки припоминаю.
Например, я знаю, что меня зовут… Дьявол!! А как меня зовут?!
Живу я в Москве… как будто… и тружусь… э-э-э ну это неважно…
Этого я не помню, хотя даже помню, как зовут президента и премьер-министра. В общем, мозги у меня как будто на месте… Так почему же я, черт побери, не помню, как оказалась в этом поезде и куда еду? И как меня зовут…
Вэк!
Так, давай пораскинем мозгами… Допустим, меня срочно отправили в командировку. Но куда и зачем?
Кажется, я ехала куда-то на конференцию. Ага, в Киев, по приглашению… Или это раньше было… Хос-споди, это ж надо было так ужраться!
Я снова бросила тоскливый взгляд в окно, понимая, что местность за стеклом ни о чем не скажет. Потом поднялась и на подгибающихся ногах направилась к выходу из купе. Да так и замерла!
На меня из зеркала тупо уставилась какая-то незнакомая дамочка.
НЕУЖЕЛИ ЭТО Я?!
Вот эта помятая блондинистая дурища? Мне казалось, что я всегда была брюнеткой, как-никак папа из высоких, крепких татар… Ой, какие еще татары?! Я же, кажется, москвичка?
Но, впрочем, вдруг в Москве живут татары, живут же там негры? Стоп, а с чего я взяла, что в Москве?
Смутные картинки побежали перед глазами: набитые машинами улицы, пустынная булыжная площадь перед красной зубчатой стеной, небоскребы над неширокой рекой…
Так вот, с чего я взяла, что в этой самой Москве есть негры? Ладно, бог с ними с неграми, продолжим изучение фейса.
Бледное лицо с остатками дорогой косметики, лохматые, торчащие во все стороны волосы, глаза, которые так нравились всем моим поклонникам (сколько их было, не помню, да и неважно), теперь еле видны из-под отекших век.
«Уродись я с такою мордою, я б надел на нее штаны!» – припомнилась строчка из какой-то старой песни. Но ничего не поделаешь, придется, похоже, всю оставшуюся жизнь прожить с данной физиономией.
Оглядевшись, я к радости обнаружила свою сумочку, лежавшую под столиком.
Краткий осмотр содержимого кое-что прояснил, но привел меня в уныние.
Там оказался мой загранпаспорт, согласно которому меня величали Мариной Андреевной Образцовой, визитка на мое же имя, гласившая, что я трудилась помощником редактора отдела «Свободной газеты», пара кредитных карточек, нетолстая пачка рублевых купюр и несколько банкнот в двадцать евро. Тут же нашлись миниатюрный электрошокер розового цвета и газовый баллончик. Слава Аллаху (казалось бы, при чем тут Аллах, я ж вроде православная?!) смерть от голода и нищеты мне пока не грозит и обороняться есть чем. О, мобильник, надо же, не посеяла!
Я схватила навороченный «Эл Джи» и убедилась, что проку с него, как с козла молока. Экран показывал, что сети здесь нет.
– В той степи глухой не берет «Билайн», – уныло проблеяла я, подавляя желание шваркнуть изделие иноземных умельцев об пол.
Не было и ключей от квартиры, зато имелся увесистый и длинный фигурный ключ, неприятно напомнивший виденный во сне – с перламутрово переливающимся брелоком, усыпанным стразами. Впрочем, ладно, адреса я все равно не помню…
Еще нашлось полдюжины кругляшей непонятного назначения – похоже, из серебра и с надписью «Перекрестокъ» на аверсе. Вот, еще золотая цепочка с золотым же медальоном болтается у меня на шее. Вульгарная вещица, похоже, из самоварного турецкого золота. В грубоватую оправу вставлен прозрачный шарик горного хусталя размером с голубиное яйцо. Неужели я ношу такие украшения?! Ладно…
С трудом открыв дверь купе, я выглянула в коридор. Пара незнакомцев в дорожных пижамах прошла мимо. Я трусцой поспешила за ними. Уже в конце коридора заметила хмурую женщину в форме проводницы и замешкалась.
«Спросить ее, куда мы едем, или не стоит? Нет, пожалуй, это будет звучать подозрительно. Непонятно, как я сюда попала, есть ли у меня билет и вообще – не сдаст ли тетка меня в полицию. Лучше помалкивать и не привлекать внимание. Еще ссадят с поезда, и я окажусь опять же неизвестно где. Правда, на твердой земле… Но не будем искушать судьбу», – здраво рассудила я, вовремя удержавшись от рокового вопроса.
Мой взгляд и рассеянный вид проводница оценила по-своему.
– Стоянка через полчаса. Как только переведут на нужный путь, так и поедем. И без того мы опаздываем…
– Куда опаздываем? – невинно осведомилась я.
– Куда-куда? В пункт назначения! – отрезала проводница.
Я уныло вернулась в купе и попыталась задремать. Но сухость и головная боль напомнили мне, что надо бы похмелиться. Где можно похмелиться в поезде? Наверное, в вагоне-ресторане.
Но тут поезд начал тормозить…
* * *
За окном была какая-то узловая станция. Я на слегка подгибающихся ногах спустилась на платформу и осмотрелась.
Помятый, не выспавшийся народ высыпал на перрон. Пассажиров обступили местные жители, занимающиеся коммерцией с особым размахом. Они наперебой предлагали уставшим и оголодавшим пассажирам сладости, фрукты, сало, яйца, вареную картошку в бумажных кулечках, рыбу и прохладительные напитки. Продавали скверно отпечатанные тонкие книжечки из серии «С собой в дорогу» – с полуголыми девицами и наводящими на читателя пистолеты громилами. Из-под полы также предлагали дешевую медовуху и самогон. Пива, к сожалению, я не увидела.
– Как это место называется?! – с отчаянием спросила я у пожилой тетки в синем халате, торгующей связками красного лука.
– Место-то? Да это ж Джанкой, ханум! – с акцентом ответила дама.
– Вэк! – я растерянно помотала головой.
Ничего себе! Как же это меня в Крым занесло?! На территорию суверенной Украины. Можно сказать, на родину предков. Это ж почти полторы тысячи километров от Москвы. И как, интересно, я умудрилась границу пересечь? Ах да, я же как будто ехала в Киев? Ехала в Киев, а приехала…
Вот пустая башка! Ничего не помнит!
Я в тоске оглянулась на поезд.
Люди с кульками закупленного товара засуетились и стали заползать в вагоны. Последовала за ними и я, и нос к носу столкнулась с проводником.
Им оказался молодой парень лет двадцати пяти с атлетической фигурой и миловидным лицом. Серые, будто осеннее небо, глаза и коротко остриженные волосы. И в этот миг что-то словно щелкнуло в памяти.
