Я мог ждать каких-то осложнений со стороны друзей Кипа. Кто-то из них наверняка проживает на Холме. И делает то, что обычно делают дети. То есть запускает руку в родительский карман, когда те не замечают. Я, например, частенько покушался на мамочкин бренди. И каждый раз на этом попадался. Трудно, понимаете ли, спрятать бутылку под мышкой.
— Есть кто-то из мне известных, кто замешан там, но не высовывается?
Снова демонстрация кривых зубов. Дила Релвея на кривой кобыле не объедешь.
— И вы меня отпустите, даже если я никого не видел?
— Если вы никого не видели, то я первый в мире гном девяти футов роста.
Я сделал ход, которого он от меня не ожидал:
— Что вы мне можете сказать о человеке по прозвищу Лазутчик Фелльске?
Релвей вскинулся, но тут же сдержал себя, выключив все, что могло бы стать подсказкой.
— Фелльске?
— Лазутчик Фелльске. Имя у него, кажется, Трибун.
— А что? Что вам известно про Фелльске?
— Любопытно. С ним что-то связано?
— Что вы про него знаете?
— А вы что знаете?
— Я знаю, что вы сидите в моей камере в самом сердце Аль-Хара. И что путь к выходу неблизкий. Что вам известно про Лазутчика Фелльске?
Тон его мгновенно сделался из дружеского нейтральным, а из нейтрального откровенно враждебным.
— Кто-то наблюдал за нами у «Мира». Плоскомордый Тарп сказал, что ему показалось, это может быть некто по прозвищу Лазутчик Фелльске.
— Тарп знает Фелльске?
— Нет. Но он о нем слышал. Лично я прежде — ни разу.
— Расскажите.
Я рассказал.
— Повторите описание.
Я повторил.
— Возможно, мне придется позаимствовать у вас вашего следопыта.
— Прошу прощения? — Я не говорил ему о том, что Паленая запомнила запах Фелльске.
— Мы сильно заинтересованы в том, чтобы напрямую побеседовать с этим типом Фелльске. — Объяснять, зачем ему это, Релвей, разумеется, не стал. — Вы дали мне больше, чем мне удавалось собрать прежде.
— Я не могу приказать Паленой делать это. Впрочем, сама она, возможно, и взялась бы — в интересах дружеских отношений. И ради возможности заработать немного. Но для этого необходимо, чтобы вы дали ей что-нибудь для начала работы.
— Что? — Он решил, что я скармливаю ему дозированную информацию.
— Она лучший следопыт в этом чертовом городе, но просто скомандовать ей найти кого-либо мало. Ей нужно знать, откуда начинать поиск, знать требуемый запах, нужно, чтобы погода стояла благоприятная, и еще нужно проделать все это вскоре после того, как объект находился в исходной точке. Чего-чего, а источников вони в этом городе предостаточно.
— И вонючек.
— Один из которых я?
— Если башмачок подойдет. Послушайте. Мне очень нужно побеседовать с мистером Фелльске. Который по описанию похож на одетого орангутана. Я буду весьма благодарен любому, кто сделает эту беседу возможной.
— Загляните к нам, поговорите с Паленой. Она всегда рада вниманию.
Легкая улыбка директора дала мне понять, что я скорее окажусь под градом выделений стаи летающих свиней, чем он навестит мой дом еще раз.
Он один из тех параноиков, которые неколебимо убеждены в том, что кому-то неймется его уничтожить.
Старым Костям будет интересно поблуждать по лабиринтам его смертоносного умишки.
— Возможно, это меняет все, — пробормотал он. — Мне нужно… Спасибо, что пришли, Гаррет. Возможно, у меня еще возникнет необходимость повидаться с вами. Впрочем, можно нисколько не сомневаться в том, что вы заставите меня искать встречи с вами.
У меня имелись и другие вопросы, которые я хотел ему задать. Но возможности этого сделать не дождался. В конце концов, моих желаний здесь никто не спрашивал. Он крикнул. В ответ материализовался человечек с примесью гнома.
— Он свободен.
— Сэр, — обратился тот ко мне, — не будете ли вы любезны пройти со мной?
Меня отпускали. Чтобы привлечь внимание Релвея повторно, мне пришлось бы швырять зажигательные бомбы.
— Что ж, веди, Стадли.
Не имело смысла говорить им, что я и сам бы нашел дорогу к выходу. Возможно, когда-нибудь я и захочу еще их огорошить.
28
Время было еще дневное, но уже стемнело. Снег сыпался с небес большими сырыми комками, которые кого-нибудь неосторожного могли бы и с ног сбить. Самое время для игры в снежки. Наверняка все до единого дети Танфера лепят снежки и поджидают жертву.
Не успел я отойти от дверей Аль-Хара и на десять шагов, как дорогу мне заступила здоровенная фигура. Я совсем было уже выхватил свою дубинку, но узнал ее.
— Что случилось, Сардж?
— За вас Морли шибко тревожится. Послал меня разведать, что там с вами в кутузке делают. Эт’ вы хорошо подгадали. Я тока-тока подошел. Таперича не придется задницу морозить.
Ну, чтобы отморозить ему филейную часть, потребовалась бы долгая полярная ночь. Правда, соображение это я оставил при себе.
— Да? Откуда он узнал, что меня забрали?
— Все энта ваша крошка. Прислала когой-то. Что, мол, она за вас тревожится. — Он озадаченно покачал головой. — Ума не приложу. И чегой-то она путается с таким, как вы?
— Сам удивляюсь, Сардж. Но в зубы не заглядываю.
— Ума не приложу, — повторил он. Не знаю, правда, было ли у него вообще что прикладывать.
— Неисповедимы пути господни, — вздохнул я. — Передай Морли, что меня отпустили. И передай мои благодарности за заботу.
— Может, сами зайдете отблагодарить, раз так?
Может… А почему бы и нет, черт возьми? День мне все равно поломали. Я и так слишком долго проторчал во втором по степени устрашения королевском ведомстве Танфера. И до «Пальм» идти ближе, чем до дома. Значит, и согреться быстрее смогу.
— Почему бы и нет, — сказал я вслух Сарджу. — Не помню даже, что я собирался делать.
— Эт’ они на такие штуки там горазды.
— Ты-то откуда знаешь?
— Дык я там бывал. Чуть не каждый месяц. Они кого из наших каждую неделю туда тягают.
Этого я не знал. Морли мне не говорил.
А может, это что-то новое. Я довольно давно уже не заглядывал к Дотсу.
Похоже, я и сам превратился в настоящего домоседа-затворника. Наверное, в местах моего обыкновенного времяпровождения обо мне начали беспокоиться.
— Должно быть, это тяжело, — заметил я. — Вести дела, когда любого из твоих людей в любой момент могут забрать.
