Я попытался объяснить, хотя сам имел весьма туманное представление о происходящем.
— Я не знаю, почему люди видят именно то, что видят. Большинство видит что-то страшное. Но я видел мать, брата и еще двоих, которые живы и здоровы. Ты увидела свою мать. Тут пару часов назад заходили двое с Холма, так у них оказался один призрак на двоих, и они его настолько отчетливым сделали, что даже я видел. Спокойной ночи, Рокки, — бросил я через плечо. — Спасибо за помощь.
Морли с Паленой куда-то исчезли.
Белинда старалась держаться к призраку спиной.
Уж не значило ли это, что призрак остался только один? А где другой, для меня?
До появления Бегущей По Ветру и ее папаши этих чертовых созданий был целый полк.
Из подвала потянулось воинство Джона Растяжки. Еще минут десять — и я останусь наедине с Белиндой. Не могу сказать, чтобы подобная перспектива меня особенно воодушевляла.
— Куда делись твои громилы?
Я мог не сомневаться в том, что стоит ей заманить меня в ситуацию, хоть немного подходящую для соблазнения, и я окажусь по уши в разъяренных рыжих фуриях прежде, чем дым рассеется.
— Странно, об этом я не подумала. Пока что. Надо узнать.
И правда. По идее, шестерым парням полагалось бы ворваться Белинде на подмогу, как только она начала визжать.
Она полностью овладела собой.
— Мне лучше идти, — сказала Белинда. — Мы же не хотим, чтобы Тинни переживала из-за того, что мы остались наедине, если не считать двух десятков крысюков и нескольких тысяч крыс в качестве блюстителей целомудрия.
— Ты меня все-таки удивляешь иногда.
— Сама себе удивляюсь. Случаются со мной такие порывы — становлюсь человечнее.
Она очень хорошо отдавала себе отчет в своем психическом состоянии.
По роду своей деятельности мне приходится иметь дело с такими. Большинство из них понимают, что голова у них варит не так, как у обычных людей. Никто из них не считает это преимуществом.
Мы вышли. Белиндины слуги собрались у барака-казармы, пытаясь отогреть разные части своего тела. Все до единого, включая команду Тарпа, не слышали ничего такого из здания.
Странно.
Я проводил Белинду, потом Джона Растяжку и его войско, нагруженное урожаем личинок. Вечерело, небо очистилось от облаков и окрашивалось в густо-синий цвет. Летучие ящерицы ползали по крыше, разочарованные исчезновением добычи.
— Почти бесполезные твари, — заметил Плоскомордый. — Ну, из шкуры пристойные башмаки получаются. И еще, того, паразитов ловят.
— Правда? Как это?
— Голубей много видишь? — Тарп терпеть не может голубей. Связано это с какой-то историей, когда те нагадили в самую неудачную точку и в самый неудачный момент какого-то из его ухаживаний. Он не любит об этом рассказывать.
— Вообще не вижу.
— То-то и оно, братец. То-то и оно.
65
Я вернулся в дом. Там царила пустота. Только пара призраков бесцельно колыхалась в дальнем конце вестибюля. Я их не интересовал. И вообще они сделались слишком бледными, чтобы их бояться.
Я загасил большую часть ламп. Вот он какой рачительный, Гаррет — никогда не забудет сэкономить боссу пару монет.
Внутри стало прохладно. Я закрыл все двери, окна и люки, которых не видел из вестибюля. Плоскомордый с ребятами работали на совесть, но народ в городе разный, и я не хотел никого вводить в искушение.
Никакого особого плана у меня не имелось. Действовал я скорее по принципу «просто показалось удачной мыслью».
Я привалился к стене недалеко от главного входа и принялся размышлять о музыке… или о лязге, как назвал это Билл.
Я задремал.
— Гаррет? — окликнул кто-то. — Вы здесь? — Голос чуть понизился. — Вы уверены, что он не ушел домой, Тарп?
— Нет, сэр, мистер Гилби. Нет. Он бы ни за что не ушел, не заперев за собой дверь.
— Я здесь. — Я попытался сделать шаг. Это оказалось нелегко. Все тело затекло.
Придерживаясь рукой за стену, я огляделся по сторонам. Я разглядел трех призраков, ненамного заметнее летнего марева, не обращавших на вошедших никакого внимания. Воздух немного прогрелся.
Гилби с племянницей стояли у входа. Плоскомордый маячил в дверном проеме — заходить дальше ему явно не хотелось.
— Я зашел посмотреть, чего вы добились за сегодняшний день, — сообщил Гилби. — Похоже, какие-то работы сегодня все-таки велись.
— Завтра все выйдут. А не выйдут — потеряют работу, а на их место возьмут полукровок, строивших тот барак у входа.
— Ну?
— Я вижу, кое-что на стройке за день продвинулось. — Я постарался напустить на себя уверенный вид.
— А как с решением остальных проблем? — поинтересовался Гилби. — Я вижу нечто, что может быть призраками.
Я объяснил, что с жуками мы, похоже, разобрались.
— На ближайшее время. Я очень удивлюсь, если не вылупится больше ни одного. Вы ведь знаете, как трудно вывести тараканов.
— А призраки?
Я рассказал все, что знал.
— Интересно. Ответьте-ка мне вот на какой вопрос. Как нам напустить вниз такой холод, чтобы мы об этой штуке больше не слышали?
Хитер Соумз отошла от нас, преследуя одно из мерцаний. То, в свою очередь, пыталось от нее ускользнуть.
— Я думаю, нам достаточно просто сдерживать поголовье жуков. Если эту тварь не тревожить, она может продрыхнуть там еще черт знает как долго. Добавить туда холод — может, еще тысячу лет проспит.
— Вы так и не знаете, что это?
— Этими изысканиями занят мой партнер. Сюда сегодня приходили двое с Холма. Не могу сказать, чтобы их это слишком потрясло. В любом случае сомнительно, чтобы это была работа какого-то заклинателя у нас за спиной.
Хитер тем временем догнала-таки призрака и ткнула в него серебряной шляпной булавкой.
Честное слово, не вру: бледное коричневатое мерцание буквально вспотело. Капли его пота — ну, или не знаю, чем там потеют призраки, — упали на дощатый настил и мгновение искрились, прежде чем испариться. Призрак позорно бежал.
И тут заиграла музыка. Целый цинковый оркестр. Биллу неплохо удалось описать этот лязгающий звук. Чего ему передать не удалось — так это неописуемой громкости.
На сей раз она играла ГРОМКО! Здание содрогалось. Несмотря на то что «Мир» и достроить еще не успели, с перекрытий посыпались пыль и труха.
— В чем дело, Гаррет? — крикнул от дверей Плоскомордый.
— Думаю, ничего серьезного, — отозвался я. Мне пришлось кричать.
Гилби тем временем отловил Хитер.
