– И страдать весь остаток жизни? Ты и правда дурак. Если не будешь противиться, то умрешь легко. Более того, выберешь себе смерть сам. Хочешь – меч, хочешь – петля. Можем и на яд расщедриться. А перед смертью пир тебе устроим, блудницами усладим. Если ты все нам честно расскажешь.
– И как мне узнать, что ты не лжешь, барон?
Глендауэр склонился над Вэйлордом.
– А разве у тебя есть выбор, возведенный?
– Сомневаюсь…
– То-то же.
– И кто же будет десницей?
– Это уже не твоя забота. И как людям объяснить твою пропажу, мы тоже решим. Да и кто заметит-то пропажу эдакого нелюдима. Горевать по тебе, выскочка, будет некому.
– Вам одна грамота нужна? – вздохнул Нэйрос.
– Нет. Еще ты должен рассказать про эту дурость – хождение в народ: где вы с Хлодвигом побывали, с кем повидались. Кто знал, что это Хлодвиг. Какими замыслами с тобой делился король. И наконец, где его тело.
– Тело-то вам зачем? Мало того, что вы убили законного правителя Гринвельда, так еще и надругаться над ним хотите?
– Не мели чепуху, холоп тупорылый. Очень нам надо над мертвечиной глумиться. Но никто не должен наткнуться на него раньше, чем он сгниет. Труп твоего наивного дружка мы бережно перевезем сюда, во дворец, и тайно захороним в королевском склепе.
Вэйлорд вздохнул.
– Тело истинного короля Гринвельда я закопал недалеко от места его смерти. В лесу близ Вергерона. У дороги Эвера.
– А точнее?
– Я не могу сказать точнее. Это же лес, а я не вестник, чтобы помнить каждое дерево. На месте показать смогу.
– Ладно. Подождет до утра. Где грамота?
«„До утра“. Значит, утро еще не настало. Я прибыл вечером. Сейчас ночь. Где и как несут службу стражники, я знаю… Сам же их и учил… Хотя полно латников Тандервойса… Но они наверняка устали после долгого перехода и спят без задних ног. Крепостной ров водой не заполнен… Беса наверняка в конюшню увели… Элисса… Боги, как же быть… Но раз ночь, то она спит, и все будет проще… Если только…»
– Возведенный! Я жду ответа! – рявкнул Глендауэр.
– В моих покоях, где же ей еще быть.
– Не лги мне, волк. Мы перерыли твою опочивальню.
– И стены? – усмехнулся Вэйлорд.
– Стены? – Брови барона тайных дел поползли наверх. – Объясни.
– В стене тайник. Или ты думал, я тайную грамоту к двери приколочу?
– Что за тайник? Где? Отвечай!
– Я же сказал. В стене. Один из камней ложный.
– Который?
– Могу показать. Объяснять дольше.
Глендауэр зло взглянул на узника.
– За дурака меня держишь?
– Ай, да поимей тринадцатый тебя в зад! – махнул рукой Вэйлорд. – Слева от окна, тот, что темнее остальных. Иди, поковыряйся. Видать, долго мне жить. Сам не откроешь, а каменотесы полдня провозятся. Ну иди, что смотришь.
Рональд действительно молча смотрел на него, раздумывая.
– Свяжите ему руки, – наконец сказал он латникам, – да покрепче. Вот что, возведенный, если какую-нибудь глупость выкинешь, клянусь всей Дюжиной, в аду ты окажешься еще до смерти.
– Вот как? Ну хорошо, Рональд, уговорил ты меня. А то я уже намеревался без оружия да со связанными руками перебить всю дворцовую стражу, и отряд молниеносцев заодно. А потом перепрыгнуть ров с кольями.
– Не юродствуй, быдло! Топай давай!
* * *
В Гринвельде действительно царила ночь. Тишина в замке, и только их шаги. Любопытно, что бы подумал двор, видя, как три молниеносца и сам серый барон ведут десницу короля, руки которого крепко связаны бечевкой за спиной. Да уж, ночь – время воров и убийц. И предателей. Только вот сколько этих предателей и кто именно? Этот вопрос мучил Вэйлорда куда больше, нежели мысль о побеге.
У дверей в покои десницы стояли Эродин Тандервойс собственной персоной, капитан его гвардии и один латник. Скверно. Значит, уже не четверо противников, а семеро. А ведь лорд Тандервойс в схватке стоит пятерых. Даже один на один, при доспехах и оружии, Вэйлорд едва ли победил бы этого великана. Хотя, может, россказни о невероятной силе Эродина и его воинском мастерстве изрядно преувеличивают?
– Нашли что-нибудь? – спросил у свирепого лорда Глендауэр.
– Обыскали трижды – нет треклятой бумаги, – прорычал Эродин.
– Что ж, поглядим, что нам покажет возведенный.
Барон шагнул в дверь, прочие вошли следом.
Выглядели покои удручающе. Вещи разбросаны повсюду, мебель частью поломана. Неувядающий кабрийский эдельвейс, что некогда подарила Вэйлорду принцесса, валяется на полу растоптанный.
– Ну и где твой тайник? – Глендауэр уставился на Вэйлорда.
Если по дороге из подземелья у бывшего десницы и было какое-то подобие замысла, то теперь, видя не четверых, а семерых противников, он совершенно не знал, как быть.
«Что ж, волчья душа, если нет новых мыслей, делай, что решил раньше…»
– Вон там. Слева от окна камень чуть темней других.
– И как открыть?
– Развяжите руки, и я…
– Так объясняй, возведенный. Без рук.
Вэйлорд вздохнул и вдруг услышал знакомое треньканье за окном.
– Это еще что? – нахмурился и без того хмурый лорд-молниеносец.
– Тринадцатый, – скривился Глендауэр, – этот калека Гильом Блэйд опять сидит в саду и бренчит на своей лютне.
– Палач? – удивился Тандервойс.
– Именно. Только его нам и не хватало.
– А в чем дело? – спросил капитан гвардии молниеносных.
– Окно, – объяснил барон, – выходит в сад. А нам лишние уши ни к чему.
«Значит, Блэйд не с ними», – промелькнуло в голове у Вэйлорда.
– Так зачем молотить языком попусту? – заговорил он чуть громче, чем прежде. – Развяжите руки, и я открою тайник без лишних слов.
– Не ори, возведенный! – прошипел Глендауэр.
Нэй тихо засмеялся.
– Что веселишься, чернь? – бросил Тандервойс.
– Да смешные вы. Стоите тут такие напыщенные. Гордитесь, что целое королевство захватили. А сами боитесь одного простолюдина со связанными руками. А теперь еще и калеку, который может мучить разве что лютню.
Тандервойс резко схватил Вэйлорда за горло.
– А так, червяк? Так тоже смешно?
Лорд-молниеносец возвышался над бывшим десницей короля, и его глаза сулили скорую расправу. Но Вэйлорд понимал, что сейчас его не убьют. А вот то, что Тандервойс такой вспыльчивый, это хорошо. Главное, не перестараться.
