Он не на шутку испугался, как бы она сейчас не рассказала иноземцу, что король и королева не ее родители.
– Но я вам не лгал, – продолжал Нэй, стараясь увести разговор в сторону. – Вы же сами подписывали бумагу о двойнике и знаете, что он существует. И знаете, что ваш отец ходил по стране, нарядившись в простолюдина.
– Боги, какая глупость. Ну зачем он это делал?
– Постойте, – удивился скифарий, – так король сам нашел двойника? И сам поставил на свое место подменного короля?
– И пустился в странствие, – кивнул Вэйлорд. – И я был с ним. На нас устроили засаду. Молчаливые мангусы с Мамонтова острова. И ясно как день, что и подменный, и Тандервойс, и Глендауэр, и кто там еще не сами догадались пойти на измену. Они лишь пособники извечных врагов страны. Колдунов Мамонтова острова. А значит, и Странствующего королевства.
Иноземный князь крепко задумался. От ярости и жажды мести не осталось и следа.
Вэйлорд смотрел на князя, и тут его взгляд скользнул на опавшую листву, чуть позади скифария…
Внезапно волчий лорд бросился вниз, за спину князя.
Когда скифарий обернулся, Вэйлорд уже поднимался, сжимая в одной руке гладиус, в другой меч.
– В чем дело?! – закричал Славнозар.
– Нэй, ты что делаешь?! – одновременно воскликнула принцесса.
– Спокойно, – отозвался Вэйлорд.
Славнозар сделал шаг в его сторону, но волчий лорд принял боевую стойку.
– Не приближайся, князь!
– Этот меч подарил мне отец в год возмужания! Отдай, собака!
– Не ори, скифарий, и стой на месте. Ты с ним меня не одолел, а без него и подавно.
– Вот оно, вероломство ваше! Я же говорю, все вы ведроголовые!
– Нет на моей голове никакого ведра, тупица. Зато в руках полно смертоносного металла.
– Нэй, ты обезумел?! – закричала Элисса. – Опусти оружие!
– Простите, ваше высочество. Накажете меня за неповиновение после.
– Мерзавец! – Кулаки скифария сжались.
– Бранись, бранись, князь. Но ответь мне на вопрос: что будет, когда ты доберешься до дома и поведаешь отцу, великому восточному конунгу, что его брата и другого князя, посланников мира в Гринвельдском королевстве, подло убили и что сам ты едва избежал смерти? Что сделает твой отец? Скажи честно, князь.
Славнозар не отвечал, продолжая буравить взглядом Нэйроса.
– Молчишь? А я тебе скажу, что бы сделал на месте великого конунга.
– Твое место на виселице, а не на троне конунга!
– Ну будет тебе, князь. Так вот. Если ты окажешься дома, будет война. Твой отец напомнит подданным старые обиды, и желающих отомстить наберется тьма. И еще не меньше тех, кто захочет нагреть на войне руки. Полчища скифариев хлынут в мою страну во главе с непобедимым Высогором Черноозерным!
– Смерть князей должна быть отмщена, – прорычал скифарий.
– О да. Тут я не спорю. Их смерть должна быть отмщена. Как и смерть моего короля! Как и любое предательство! Но когда твой отец двинет сюда полчища, не месть это будет, а кровавая резня! Покуда доберетесь до виновных, вы устелите свой путь трупами порубленных крестьян, затравленных собаками детей, изнасилованных девиц! Сожженные дома и поля! Угнанный скот! Разоренные города! Горы мертвых солдат с обеих сторон! Ты хоть понимаешь, чего стоят слова, которые ты собрался донести до конунга?!
– Князь. – Элисса осторожно тронула Славнозара за локоть. Она хотела положить ему руку на плечо, но уж больно тот был высок. – Это правда, князь? Если вы вернетесь домой, будет война?
Он вздохнул.
– Боюсь, что так, прекрасная дева. Но того требует долг чести. Это святая обязанность конунга, взявшего на себя бремя управления княжествами всей Гардарики.
– О боги, да что же это… – Девушка отпрянула, из глаз вновь потекли слезы. – Долг чести… Я не воин и не муж. Но отец и Нэй достаточно поведали мне о войне. Это не торжественные марши, звуки горнов и развевающиеся знамена… Это кровь! Моря крови, и лишь капли принадлежат виновным! И скольким детям предстоит осиротеть, скольким женам овдоветь?! Это вы зовете долгом чести?!
– Война – мужское ремесло, принцесса. Вам не понять…
– Как-кая мер-рзкая чушь!!! – заорала Элисса, тряся кулаками. – Мужское ремесло – дом строить и радовать поцелуями возлюбленную!
Брови скифария поднялись от удивления, он даже невольно улыбнулся, но тут же получил звонкую пощечину. Дотянулась-таки…
– Я смешное что-то сказала?!
– Нет, – буркнул Славнозар, потирая щеку.
– Как видите, ваше высочество, отпускать его нельзя. Он принесет страшную войну. Я обязан защищать королевство. Такова была воля вашего покойного отца. Война с Востоком, тем более сейчас, когда сменилось течение в океане Предела, гибельна для Гринвельда.
– Понятно, к чему ты клонишь, – усмехнулся Славнозар. – Убить меня собираешься? Ну валяй. Только от войны твой Гринвельд это не спасет. Не рано, так поздно мой отец все узнает. Уж будь уверен.
– Лучше поздно, чем рано. Быть может, я уже успею поквитаться и за твоих князей, и за моего короля. Быть может, я одолею заговорщиков и верну законную власть династии Эверретов. Быть может, тогда мы сможем отразить нападение корсаров. А вот после этого я сам пойду к твоему отцу, и пусть он казнит меня за то, что я не дал тебе вернуться.
Элисса решительно зашагала к Вэйлорду.
– Ваше высочество…
– Что?! Мне тоже стоять на месте? Ты и меня проткнешь мечом?
Она приблизилась к нему и вдруг обхватила нежными ладошками лезвие скифарийского меча.
– Элисса, что ты делаешь?! – крикнул Нэй.
Он бросил тревожный взгляд на скифария, ведь тот мог воспользоваться удобным случаем, чтобы вернуть оружие. Но князь лишь скрестил руки на груди и заухмылялся.
– А что я делаю?! – с поддельным удивлением спросила принцесса.
– Уберите руки от лезвия, вы поранитесь!
– Пра-а-авда? – протянула она с издевкой.
Вэйлорд вспомнил, как она говорила так же с лордом Родмаром Хайдамаром, когда тот явился просить ее руки. Теперь прекрасные зеленые глаза излучали презрение на него, на человека, которого она звала милым волком.
– Это я могу пораниться или ты можешь поранить меня, если попытаешься выхватить меч?
– Убери руки…
– Или что, волк? Ты прольешь королевскую кровь? Вы, мужчины, ведь считаете это благородным – проливать кровь. Ну так не робей. Выдерни меч из моих рук.
– Элисса, ты…
– Ваше высочество. Сейчас я принцесса Гринвельда. И обращайся ко мне как подобает, дикарь. Отпусти меч.
– Нет!
