– Да как ты…
– Не перебивай меня! – Голос Симидара прозвучал угрожающе.
– Я бы предпочел его одного всем вам. Увы, его нельзя склонить к измене. Таков уж он есть. Каждый из вас, что ты, что болван Тандервойс, что чурбан Глендауэр, стояли предо мной и с ослиным упорством твердили о достоинствах своего происхождения. Вы болтаете и болтаете. Щеголяете дорогими доспехами и презрительно отзываетесь об этом волке. Да только не потому, что он ничтожество. А потому, что он лучше вас. Я, хоть он и враг мне, восхищаюсь им.
Все вы лизали зад королю Хлодвигу и одновременно плели против него интриги. А Вэйлорд, когда был не согласен, объяснялся с королем напрямик. Вэйлорд додумался поставить мне клеймо. Вэйлорд додумался составить тайную грамоту. Вэйлорд сумел перехитрить нашего незабвенного барона тайных дел, так кичившегося своим умом. Вэйлорд не только убежал сам, но и похитил принцессу.
А чем могут похвастаться обалдуи с древними фамилиями? Один осел получил клинок в череп. Другой осел ввязался в драку, вспомнив старые обиды. И ладно бы он убил скифариев, так он еще умудрился упустить одного! И где же третий скифарий? Где же низкорожденный Вэйлорд?! И где растреклятая грамота?!!
– Тандервойс ищет, и…
– Мне сразу полегчало! – заорал поддельный король. – Осел ищет волка и медведя! Да он просто обречен на успех!
– Я не…
– «Я не» – что? «Я не могу объяснить, почему так выходит, что дерьмо мы, а не Вэйлорд»?!
– Я не… пойму, – прорычал Губерту, шагнув вперед, – на чьей ты стороне.
– Я был, есть и всегда буду на стороне великого Гейта! Властелина океана Предела, Странствующего королевства и Мамонтова острова! И в мире, где властвует великий Гейт, никто не получит какой бы то ни было титул, пока не докажет, что достоин его! Если сын ярла или хевдинга баран, то он и будет бараном! Если сын кухарки или кузнеца умен, хитер, силен и смел, то он сможет стать и ярлом, и хевдингом! В моем мире чины не раздают только за то, что ты однажды вылез из щели породистой сучки, которую поимел такой же породистый пес! И именно поэтому вы сейчас, со всеми своими звонкими титулами, подчиняетесь мне! Посланнику великого Рагнара Гейта!
– Да как ты смеешь!..
– Прикрой рот! Ты здесь, потому что мне нужен новый поверенный тайными делами королевства. Старый оказался слишком туп, чтобы остаться в живых, допрашивая собственного пленника. А Тандервойс должен исправлять свои ошибки. И я еще долго не захочу видеть его рожу. Твоя рожа тоже не привлекает…
Раскрасневшийся от ярости Губерту потянулся к рукояти меча, но тут же сзади на его плечо опустилась ладонь Улпия Гордалгана, возникшего словно ниоткуда.
– Попробуй только, – произнесла тень Симидара Фэтча.
– Вот в этом, лорды, все вы, – рассмеялся поддельный король. – Эти благороднорожденные такие ранимые создания. Их так задевает правда. То, что они по тупости своей натворили дел, которые не знают, как и расхлебывать, это их честь не задевает нисколько.
– Я ничего не натворил! Я прибыл только что! – воскликнул Губерту.
– Ты сказал, что тоже напал бы на скифариев. Так чем ты лучше?
– Тебе нужен барон тайных дел или нет?!
– Барон нужен. Баран – нет. Докажи, что ты способен занять это место.
– И как же?!
– Умный не стал бы спрашивать – как. Умный сказал бы – приказывай. Эх. Ну да ладно. Глендауэр не смог найти тайную грамоту без Вэйлорда. Так вот твое испытание. Я спрятал где-то в замке свиток. Тебе надлежит его найти до того, как начиная от сего мига колокол на башне вестников пробьет в третий раз. Можешь привлечь всех людей. Искать можно всюду, хоть в моих покоях. Время пошло.
– Что за детские игры, – поморщился лорд Губерту.
– Так и ума у вас не более, чем у отроков.
– Ну если возведенный так умен, то он вообще не стал бы прятать грамоту в королевском замке. Тем более зная, как к нему относятся лорды, и барон тайных дел в том числе.
Поддельный король изобразил изумление.
– Ба, благородный Губерту, а ты не безнадежен! Ростом ты вышел не так, как твой Тандервойс, но ума в тебе, похоже, больше!
– Тринадцатый, да что все это значит?!
– Неужели не понятно? Никакого свитка я не прятал. Просто хотел посмотреть, как ты поступишь. Твой ответ меня порадовал. Игра в прятки отменяется.
– Тогда что мне делать? Приказывай уже.
– И снова мое восхищение. – Лже-Хлодвиг с издевкой похлопал в ладоши. – Очень правильный настрой. Итак, в столицу стали прибывать лорды, созванные на большую королевскую ассамблею. Встречей, размещением занимается мой сенешаль. Но, сам понимаешь, это дело не для него. Теперь этим занимаешься ты. Встречай каждого лорда и докладывай мне о его прибытии. Докладывай о состоянии его здоровья и семейных дел. О его настроениях и отношении к королю и беглому волку. Сколько латников с ним прибыло. У них ни в чем не должно быть нужды. Захотят вина – обеспечь вином. Захотят девок – не скупись и на это. Но помни, – он подошел к Губерту совсем близко, – не нанимай обычных шлюх. Заведи особых блудниц. Тех, что, кроме прочих отверстий, работают еще и ушами. Нет в известном нам мире никого болтливее, чем мужчина в постели с красоткой. Пытки или вино не разговорят болвана так, как это могут сделать влажные губки, скользящие по его восставшей плоти.
– Я должен быть сводником? – возмутился лорд.
– Ты только что назначен лордом тайных дел Гринвельда. Если чин потребует, будешь хоть свинопасом. Это ясно?
Матиас Губерту тяжело вздохнул.
– Да, ясно.
– Чего-то не хватает для убедительности.
– Да, ясно, ваше величество.
– Так-то лучше. Ступай. Время не ждет.
Лорд Матиас Губерту удалился, одарив на прощание поддельного короля с подручным гневным взглядом, на что лже-Хлодвиг лишь усмехнулся.
Фэтч подошел к столу и взял из большой чаши с плодами оливы.
– Я слышал, волчий лорд не любит оливки, – сказал он, отправляя одну в рот. – Как их можно не любить?
– Это не пища для волка, – скривился Улпий. – Он хищник. Причем матерый. И доказал это нам. Как считаешь, господин, удастся ли его отловить?
– Думается мне, – Симидар причмокнул, – он сам даст о себе знать. Долго прятаться он не будет. Просто сейчас у него иная забота.
– Какая же?
– Спрятать принцессу. То, что я говорил лордам и королеве, дескать, он ее взял заложницей… Чушь это. Пусть они верят в его вероломство. Но Вэйлорд не такой. Я это понял за то короткое время, что пообщался с ним. Видел бы ты его лицо, когда он ставил мне клеймо. Он не желал причинять мне боль. Лишь обязан был исполнить долг перед своим королем. То же и с принцессой. Он ее похитил, чтобы защитить. И как только найдет для нее убежище, даст о себе знать. Это человек долга. И сейчас его долг – нас всех покарать. Я сказал Губерту, что восхищаюсь волчьим лордом, чтобы растравить болвана, вызвать в нем еще большую злобу к Вэйлорду. Но я, увы, не врал.
