– А Родион так и не появлялся с тех пор?
– Появится он теперь, жди, - зло бросила Фроська. - Козел, как дуру, меня подставил под черножопых…
– Они вас насиловали? - спросил Локтев.
– Нет. В харю только дали…
– Понятно. А Родион случайно не говорил, зачем ему деньги понадобились?
– Да че-то говорил, вешал какую-то лапшу…
– Не насчет поездки в Москву случайно?
– Нет. Какая Москва? Ему лишь бы выпить. А шалманов и тут хватает. Лишь бы бабки были…
– Так вы думаете, он здесь, в Егорьевске?
– А где ж ему еще быть? Мои бабки небось уже пропил, так у дружков завелись…
– Так, Ефросинья, - сказал Логинов. - Придется вам провести для нас сегодня экскурсию. «По злачным местам Егорьевска». Собирайтесь…
– Еще чего? Никуда я с такой рожей не поеду! И башка как сифон!
– Поедете, Ефросинья Батьковна, так надо. А насчет головы мы что-нибудь придумаем. Как вы к рум-коле относитесь?..
84
Упоминание о рум-коле произвело на Фроську Довлатову магическое действие. Выбрав из своих нестираных шмоток самую свежую кофточку, она быстро переоделась и подкрасилась в совмещенном санузле. Свои обесцвеченные волосы хозяйка взбила колтуном и уже в таком виде появилась в коридоре:
– Я готовая!
Смотрела она при этом на Степана, на которого сразу положила глаз.
– Отлично! - сказал Логинов. - Тогда вперед!
Из подъезда первым вышел Виктор, за ним в дверь протиснулся Степан, на руке которого висла Фроська.
– В «Павлине» хорошо, Степа, - тараторила она. - Там жрачка классная, бухло непаленое и живой музон. Но дорого - тридцатник с рыла за вход…
От Фроськи несло застарелым потом, поэтому Степан старался дышать одной ноздрей. При этом на той половине лица, которая была обращена к женщине, Горов умудрялся сохранять приветливое выражение. Профи был капитан - что и говорить. Если надо было для работы, он мог и с «голубыми» поворковать…
Фроська безостановочно трещала до самой «девятки», стоявшей за углом. А вот у машины учинила скандал. Подойдя к «девятке», Логинов распахнул заднюю дверцу и сказал Аникееву:
– Перейдите с Ашотом в другую машину, Леня…
– Понял, - кивнул Аникеев.
Вслед за ним из машины полез хозяин ларька. Едва увидев его, Фроська взвизгнула:
– Ах, ты, козел черножопый! Где мой телик? А? Отдавай!..
Воплями Фроська не ограничилась, еще и вцепилась бывшему хозяину в волосы. Ашотик взвыл и заматерился. Несколько прохожих оглянулись.
– Да разнимите их, мать вашу! - бросил через плечо Логинов, поспешно опускаясь на переднее сиденье.
Горов не без труда оторвал руки Фроськи от головы Ашотика, Аникеев повел пострадавшего к другой машине. Фроська попыталась с криком броситься вслед.
Капитану это надоело, и он вполсилы толкнул женщину. От этого толчка Фроська «рыбкой» влетела на заднее сиденье «девятки», только задница сверкнула.
– Быстро села! - наклонился в салон Степан. - И рот закрой, а то новый фингал поставлю - месяц не сойдет!
Такое обращение Фроська понимала и тут же успокоилась. Тараскин подозрительно принюхался, покосился назад и поспешно открыл окно.
– Куда?
– А вон у нас командирша на заднем сиденье. Ефросинья Батьковна! Куда, в «Тополь»?
– В «Тополь», - поджала губы Фроська. - Там рум-кола с холодильника…
85
В «Тополе» Фроська поправилась двумя бутылками рум-колы, после чего они с Горовым двинулись от одного заведения к другому. Степан добросовестно изображал «свежего» кавалера, хоть было это и непросто.
Фроська безостановочно курила его сигареты и так же без умолку болтала - сказывалось вынужденное недельное затворничество и выпитое. Сам Степан не пил, поэтому довольно скоро своей ролью стал тяготиться. Фроське же Степан нравился все больше и больше, так что она даже сделала пару недвусмысленных попыток залезть ему в штаны.
В общем, к девяти вечера, когда Горов с Фроськой начали обход гадюшников Северного рынка, Степан находился во взрывоопасном настроении и даже попросил по рации подменить его кем-нибудь.
– Терпи, Степа, - после паузы буркнул Логинов. - У тебя с ней контакт налажен. Да и в лицо тебя здесь никто не знает. Понял?
– Понял, шеф… - вздохнул Горов, пряча рацию. - Эй, Фроська, ты где?
– Тута я, - отозвалась из-за какого-то ларька женщина, решившая справить во время сеанса связи малую нужду.
– Вот же убоище… - брезгливо поморщился Степан.
Самым центровым кафе Северного рынка была «Ива». Туда и повела Горова Фроська. Кафе располагалось в трех приземистых помещениях. Накурено до синевы, орала музыка, публики много - на любой вкус.
При входе субтильный охранник предупредил, что вход платный. С трудом отыскав два свободных места и приземлив свою спутницу, Горов привычно сказал:
– Гляди, есть знакомые в этом зале? Если нет, сходишь в соседний…
Фроська начала оглядываться по сторонам, Степан прикурил сигарету, и тут к их столу подошел невысокий прыщавый паренек лет восемнадцати. На голове у него была какая-то кепка, поверх майки - кожаная жилетка, нижняя губа была презрительно оттопырена - этот набор в Егорьевске означал крайнюю степень крутизны.
– Здоров, пассажир! - с недобрым блеском в глазах проговорил пацан. - Ты это, у нас отдыхать или как?
– Или как…
– Так тогда это… С тебя литровка с закусью для правильных пацанов Северного.
– Это ты, что ли, правильный пацан?
– И я тоже… И того, не чухайся. А то с рынка не выйдешь.
В глазах у истосковавшегося Степана загорелась надежда.
– И много тут вас, правильных пацанов?
– Тебя отметелить хватит… - цыкнул зубом прыщавый и выразительно оглянулся.
За столом в углу теснилась стая габаритных придурков до двадцати лет. Чувствовалось, что уродам не терпится затоптать кого-нибудь ногами. На лице Горова вдруг возникла мечтательная улыбка.
Тщательно затушив окурок в надбитой пепельнице, он поманил прыщавого пальцем:
– Передай своим, что они пидоры…
Прыщавый дернулся и заорал через плечо, брызгая слюной:
– Игнат! Он нас пидорами назвал!
В углу полетели в стороны стулья, быкоподобный Игнат, явно бывший за старшего, крикнул:
– На улицу волоките падлу!
Степан вскочил и толкнул Фроську:
– Отползай!
